Читать книгу "Невеста без места - Наталья Сапункова"

— Я заговаривал болячку-то, — настойчиво повторял знахарь.

А Велька чувствовала уже, что сила пришла. Без зова, без ее желания, сама. Хотя почему без желания? Хотела она лечить, и сила пришла, и легко как никогда, и было ее непривычно много, билась сила в кончиках пальцев, заполнила Вельку, как молодой пенистый мед заполняет корчагу по самое горлышко — не удержишь…

Это потому что дорога. На дороге больше силы, и волхвы сильнее, так говорят. А неумелые девки вроде нее, да еще просватанные — и уязвимее…

Но Велька увидела… что-то. На руке Ветряна, под повязкой. И быстро повязку сняла, провела по руке пальцами и почувствовала на воспаленной коже…

Шрам, старый, не слишком и заметный из-за воспаления и всех наложенных снадобий. Не простой шрам, а заклятый.

— Что это, ты знаешь? — подняла она взгляд на Хрятя.

— А клятва… это у всех, — пояснил тот и сделал попытку закатать рукав своей рубахи, но руки его пока не вполне слушались, — у всех княжьих ближних. Волхв в святилище клятву принимает и ножом раскаленным прижигает, значит, крест-накрест…

Другой кметь, сидящий в ногах у больного, тут же закатал свой рукав и показал Вельке такой же знак — на руке возле локтевого сгиба.

— Да, у всех, боярышня.

— А какая клятва?

— Да князю на верность. Как водится, послухами огонь, вода да ветер, и другое, как волхв скажет. Что он говорит, то мы повторяем.

— Ладно, я поняла, — кивнула Велька, расплетая косу, — веред со знаком рядом, видишь? Потому заговоры твои и не помогли, наверное. Буду я кровь ему огнем чистить, и помогай мне Матушка Макошь, в ее руках судьбы человеческие.

А сама стала мысленно читать старую, тайную мольбу к богу огненному, которую, а особенно имя того бога, даже волхвы вслух не произносили.

Волхва она огненная или кто? А предела себе не узнаешь, коли не попробуешь.

И вдруг Велька чуть не задохнулась от неожиданности, когда ей прямо в лицо полетела пригоршня воды. Да чего там пригоршня, ведро целое!

Моргая и вытирая мокрое лицо, она удивленно смотрела на взъерошенную Воевну, стоящую с пустым ведром в руках.

— Думать не смей, — припечатала боярыня, — не могу я тебе такое позволить, властью батюшкой твоим данной! И Даруна запретила! Нельзя! Ох ты, забота моя слезная, точно с тобой до Карияра не доживу! Это тебе не резами забавляться, это не дам…

А Вельке казалось, что дунь она сейчас на боярыню, и та упадет и не скоро встанет. Мешать вошедшей в силу волхве, той же Даруне во время справления обрядов, мало кто осмелится, но Воевне и в голову не пришло, что молоденькая княжеская дочь может быть так же опасна.

Мало того, и сама Велька до сих пор об том не подозревала. Ее дар, вроде всеми и признанный, в то же время не считался настолько настоящим…

Но сила стала опадать, как квашня, которую стряпуха помешала деревянной веселкой.[36] И зачем помешали?..

— Судьба так судьба, — твердила старшая боярыня, — что ему напряли, то и будет! Кому жить суждено, не помирает!

— Так, может, его судьба в том, что я рядом. Не мешай больше, Воевна, — сказала Велька властно, и боярыня попятилась, на миг увидев, как с юного лица ее княженки взглянула крутая нравом старая княгиня, матушка князя Велеслава, которой Воевна служила в молодости.

И тут ей подоспела помощь — Волкобой кинулся Вельке в ноги, вынудив присесть на край повозки.

— Ты еще тут! Уходи, не мешай, — рассердилась княженка и сильно хлопнула пса ладонью по морде, тот в ответ рявкнул и куснул ее за руку.

Не сильно, не до крови, но следы собачьих зубов остались. Велька даже растерялась, настолько она привыкла к безусловной покорности этого зверя.

— Забери его, княжич! — повернулась она к Горибору.

Тот уже вскочил, но не вмешивался, стоял и смотрел. И на Велькину просьбу лишь мотнул головой:

— Взгляни, что он хочет?

А Волкобой толкал носом флаконы на ее поясе, дар речной хозяйки, и смотрел так, будто силился что-то объяснить, да куда собаке…

— Что, Волкобоюшка? — удивилась Велька, устыдившись и гнева своего, и невнимательности.

Пес снова подбросил носом флакон.

Тогда еще, вернувшись с реки, укрывшись от посторонних глаз, Велька подарок внимательно рассмотрела. В обоих флаконах была вода, что и понятно, раз они явились из реки. И Велька воду эту выливать не стала, оставила. Подумалось, что это ведь может быть чем-то особенным. Потрогала воду, понюхала: чистая, ни тиной, ничем таким не пахнет. И снова закрыла пробки…

А теперь что же?

Глядя на распростертое тело тяжело дышащего парня, Велька впервые подумала, что это может быть за вода. И хорошо бы, если так, ой хорошо бы!

— Дай мне нож, — попросила она сама не зная у кого, и кметь, что был ближе, сразу выдернул нож из-за пояса и протянул.

Велька легонько полоснула лезвием по ладони, кровь выступила. А вода, если это та самая — где какая?..

Не обращая внимания на кровь, капнувшую на рубаху, Велька осторожно открыла один флакон, принюхалась — эта вода пахла родниковой свежестью. Закрыла, открыла другой, вода в нем не пахла ничем. Водой, ничем не пахнувшей, одной капелькой, Велька смочила порез на ладони и счастливо улыбнулась — ранка закрылась мгновенно.

У нее есть мертвая вода и, надо полагать, живая тоже.

Живая и мертвая вода! Подарку Быстрицы цены нет. Что серебряные флаконы против в них налитого — пустяк, внимания не стоящий! А что сразу не поняла, так про такое лишь рассказывают, а видел мало кто. Ведь источники воды этой не в людском мире, а в том. Но для воды нет преград, она, должно быть, всюду вода и есть.

— Ох и глупая же я! — Велька взглянула на боярыню, кметей, Горибора, на ведуна, что глаза вытаращил, и другие княжичи уже подошли, оказывается, чуть не весь обоз вокруг столпился. — Это снадобье может помочь, я думаю…

Даже заплакать хотелось.

Капли мертвой воды, осторожно выливаемые Велькой из узкого горлышка флакона на воспаленный веред, действовали чудесно: опухоль, краснота, синюшность сходили на глазах. И хоть знала Велька, как применять чудную воду, лишь из бабкиных рассказов, которые, может, и вовсе были байками, она не сомневалась, что теперь все получится.

Пару капель мертвой воды она размешала с обычной, родниковой, и понемногу напоила ею больного — жар пошел на убыль. Не так много времени минуло, а парень уже не походил на умирающего.

— Больше не надо, — решила Велька, — а то и навредить можно. Теперь он и на одних моих настойках поправится.

Она капнула в чашу с водой немного воды живой из другого флакона — больного поить, тоже понемногу, по глоточку.