Читать книгу "Война или мир - Влад Савин"

Вот отчего Квислинг так и не был казнен. Вовремя сориентировавшись, стал кричать из тюрьмы, что он всегда был не за Гитлера и нацизм, а против русских варваров. Что потомкам храбрых викингов не к лицу склоняться перед какими-то восточными дикарями — первым в Норвегии он подхватил учение Свена Гедина, и стал самым горячим адептом, что «славянская раса — не белая европейская раса, а низшая ступень развития» — и стало политически неправильно казнить искренне заблуждающегося норвежского патриота. А теперь Хокон заметил, что его собственные слова о русских все чаще звучат как будто с голоса этого немецкого пособника, которого он сам еще недавно жаждал повесить за коллаборационизм. Что ж, если даже великий Черчилль, когда его держава стояла на краю пропасти, мог счесть союз с коммунистами меньшим злом? А ведь Хокон когда-то уважал левые идеи! «Я был бы социал-демократом, если бы не был королем», это тоже его слова, сказанные в середине тридцатых.

Только что от короля ушел английский посол. Неужели Британия боится русских — или, по своей торгашеской натуре, ищет выгоды даже там, где надо благородство проявить? «Чрезвычайно важно, чтобы Его Королевское Величество не строило иллюзий относительно позиции британского правительства». Нагло потоплено британское судно, погибли британские моряки — а их правительство не решается не то, что объявить войну, но даже протест заявить? И ищет лишь удобного предлога, чтобы при этом сохранить лицо — подлейшая английская черта, прежде всего заботиться о том, чтобы все выглядело пристойно!

Если даже мина была норвежской — все равно виноваты русские! Которые не оставили честным норвежским патриотам иного выбора, чем бороться за свою свободу! Но в такое совпадение не верится — наверняка Советы прознали про груз «Хотспура» и сделали все, чтобы он не дошел до Норвегии.

Сорок реактивных истребителей Ф-80, с сопутствующим техническим имуществом. Сто пятьдесят шесть человек — инструкторы, механики, пилоты-добровольцы, навербованные в США и Канаде — в живых остались семьдесят два, меньше половины! Самолеты были из числа поставленных янки своим британским союзникам, но в Лондоне милостиво согласились переуступить их норвежцам… за плату, заметно превышающую собственную цену! Норвегия страна небогатая, и английские джентльмены уступили еще раз, согласившись на кредит, то есть оплата с отсрочкой и по частям — и с соответствующим процентом! Деньги на первый взнос собирали по всей Норвегии, «на нужды национальной обороны», не только богатые, но и простые рыбаки, крестьяне, даже школьники, жертвовали, кто сколько сможет. Зато норвежская авиация, пока летающая на «мустангах» и «спитфайрах», сразу вышла бы на новый уровень! Ради этого стоило всем потуже затянуть пояса.

Но британцы каковы! Сами же предложили везти столь важный груз не под норвежским, а под своим флагом, ради большей безопасности! А теперь говорят — «очень сожалеем, но юридически это была уже ваша собственность. Потому, нас интересует, когда мы можем полностью получить за нее оплату». И они глухи к мольбам, что мы стоим сейчас на страже всего западного мира! «Если бы Британия проявляла благотворительность ко всем своим союзникам — она не стала бы Великой Державой». И как ни просили норвежцы согласиться после вычесть стоимость этой сделки из суммы репарации, которую русские заплатят — англичане были упорны: ваше право стребовать с Советов хоть вдесятеро, но мы желаем получить свою плату сейчас! Разбойники и грабители — но бедная Норвегия сейчас не в том положении, чтобы ссориться с друзьями.

Русские смеются. В Стокгольме, на заседании ООН, когда норвежский представитель выступил с гневной речью, требуя вернуть Норвегии оккупированные территории, и выплатить компенсацию — русский ответил, прямо с трибуны, во всеуслышание: вы столько кричите о славе и праве своих предков-викингов, ну а как у вас с подтверждением этого родства столь же славными деяниями, за последние пять столетий? С 1380 года вы были провинцией Дании, с 1814 — Швеции, и даже независимость свою, всего сорок четыре года назад, получили не собственной борьбой, а из чужих рук. Так может, вы потомки не героев-викингов, а их трэлей, холопов? Мерзавцы — откопав свой Аркаим-Асгард, они даже славу наших предков хотят украсть! Ничего — у них говорят, что хорошо смеется, тот, кто будет последним?

В 1914 году, когда Германия напала на Францию, Англия колебалась, вступать ли — несмотря на заключенный договор. «Я подожду и посмотрю, не вычеркнуто ли слово честь из английского словаря» — сказал тогда Поль Камбон, французский посол в Лондоне. Решайте, кем вы войдете в историю, что будут кричать в Париже — «вива, Британия», или «проклятый Альбион»? Точно так же впрочем, и Морис Палеолог, посол в Петербурге, убеждал, требовал, настаивал, чтобы Россия вступила в войну и начала наступление немедленно, даже не дожидаясь окончания мобилизации, чтобы Париж был спасен! И Франции удалось тогда убедить своих союзников выполнить свои обязательства, и Париж был спасен, хотя немцам оставалось совсем немного. Значит, такое возможно — и Норвегии убедить союзников по Атлантическому блоку, прежде всего США и Англию, отбросить меркантильные интересы и встать на защиту всей западной культуры. Загнать русских дикарей в леса Сибири, где им самое место! А маленькой и бедной, но гордой Норвегии, в компенсацию за ее жертвы, отдать Мурманский край — все незамерзающее побережье северного океана!

Да, это трудно — быть достойным своих великих предков-викингов! Где былое скандинавское единство — неофициальные посланники в Финляндию и Швецию не добились ничего. Финны, которые, на взгляд Хокона, имели право за свое участие забрать себе Петербург с окрестностями, ответили, что дважды уже пытались, и каждый раз в итоге граница отодвигалась на запад, и очень вероятно, что третья попытка приведет наконец к объединению всех финских земель в составе СССР. А шведы заявили, что не стали полем боя в той войне, не будут и в этой, сохраняя свой «вечный нейтралитет». Что ж, не каждому дано быть викингом — даже Осло заметно опустело, очень многие обыватели поспешили уехать в деревню, или отправить туда семьи, опасаясь «шанхая». Но Хокон помнил слова генерала Макартура, героя китайской войны, с которым встречался в Нью-Йорке, приехав туда в сорок восьмом — «лучше быть мертвым, чем красным». Истинным викингам не к лицу бояться смерти. И те, кто последуют за нами — в Валхалле нас поймут и простят!

Когда тебе уже семьдесят восемь, на смерть смотришь философски. И думаешь уже, что скажут о тебе после, славным ли будет завершение твоего пути.

И королева, моя Мод, уже двенадцать лет ждет меня. На той стороне — в Валгалле, или в христианском Раю? Неправильно, что в Валхаллу попадают лишь павшие на поле боя, даже если они были мерзавцами — а достойные вечного блаженства, но умершие в покое, обречены на Хель. Мужчины еще могли обойти этот запрет, изменив формулировку на «умершие с оружием в руке» — оттого викинг, почувствовав близость смерти, требовал вложить ему в руку меч. А что оставалось женщинам — лишь надежда на христианского Бога? В любом случае, надо прежде всего выполнить свой долг — а уж боги между собой разберутся сами!

Ну а подданным долг велит следовать за королем. Ради блага страны и счастья тех, кто будет жить завтра — в мире, свободном от русского коммунизма.