Читать книгу "Великие мистики, как они есть - Руслан Жуковец"

Существует почти такая же практика, но выраженная позитивно. Это тоже довольно известная техника самовопрошания, которую давал всем желающим Рамана Махарши. В ней человек должен спрашивать себя: «Кто я?», отбрасывая все ответы как предсказуемо неверные. Результатом тоже должен быть прорыв и озарение, но проблемы все те же – тренированный современный ум и заранее известное состояние, к которому нужно прийти. Любой Мастер скажет вам, что если заранее сообщать ученикам, что они должны получить от практики, то многие придумают себе нужный результат и загипнотизируют себя до той степени, чтобы явно его ощущать. Более того, я видел немало «просветленных», которые достигли «освобождения» именно этим способом. Среди современных учителей адвайты, прямо скажем, таких «достигших» тоже хватает.

Практика «Кто я?» может сработать только тогда, когда человек ей по-хорошему одержим. Когда этот вопрос не привнесен извне, а есть его насущный, жизненно важный вопрос, и никакие внешние ответы не помогают в утолении жажды ответа. Но человек с такой жаждой уже благословен, и он, конечно, получит ответ в виде переживания, хотя это тоже случится не очень быстро. Духовная жажда приведет искателя туда, где она будет удовлетворена – к тем переживаниям и озарениям, которых он ищет. Однако не факт, что они будут такими, какими их предсказывают, предвещают и описывают адвайтисты. Потому что философия хороша для дебатов и книг, но жизнь, Бог и Путь (который адвайтисты, как им и положено, отрицают) шире и глубже любых философских построений.

4

Есть еще один метод, применяемый в джняна-йоге, и он связан с наблюдением. Это практика осознания, которая тоже подается и объясняется в своей конечной форме. Здесь йогин должен наблюдать за всеми своими проявлениями и действиями как отстраненный свидетель. Наблюдение должно происходить изнутри, а не со стороны, потому что смотреть на себя со стороны можно и с помощью ума, без всякого глубокого осознания. При этом ум занимает позицию стороннего наблюдателя, воображая себя им, и оценивая все действия человека. Оценка не относится к осознанию, она всегда идет от ума с его представлениями о правильном и неправильном. Поэтому пояснение, что наблюдатель должен находиться внутри, указывает именно на осознание происходящего, а не на игру ума в смотрение на происходящее со стороны.

Если человек способен осознавать все происходящее внутри него, а также и собственные действия, отстраненно – значит, он уже достиг весьма высокой степени осознанности. Но к этому искатель приходит только через усилия в разотождествлении, в разделении внимания, и ни у кого не получается сделать это быстро и легко. Так уж мы устроены, и сколько ни говори себе, что ум со своими мыслями и привязанностями есть не более чем иллюзия, сам процесс взращивания осознанности от этого не ускоряется и не облегчается.

Логика этой практики заключается в том, что, разотождествившись со всем, что им на самом деле не является, человек может наконец-то увидеть и осознать свою истинную природу, тождественную природе Бога, и осознать, наконец, то заветное, что их природа – одно. То есть осознание здесь используется для достижения все той же цели – осознания единства истинной реальности человека и Бога. Мир в данной концепции никак не рассматривается, потому что он по определению реален весьма относительно, и состояние недвойственности к нему вообще не имеет отношения. Истинная адвайта существует только между дживой и Брахманом, а все остальное – сущий бред и бессмыслица. Но с течением времени меняется все, а потому изменилась и трактовка недвойственности.

5

Трудно с полной уверенностью сказать, как сейчас обстоят дела с адвайтой в Индии, но, судя по поступающей оттуда информации, горе там точно такое же, как и во всем остальном мире. А в нем сейчас распространена так называемая неоадвайта, которая существенно отличается от исходной адвайта-веданты. Большинство современных учителей неоадвайты прямо или косвенно ведут свое происхождение от Раманы Махарши и пытаются имитировать его методы взаимодействия с людьми. Проблема лишь в том, что Рамана никогда не был истинным адвайтистом, хотя чаще всего и говорил с людьми на языке адвайты. Рамана достиг без изучения писаний и без целенаправленных занятий джняна-йогой – просто Милостью Божьей. Он не собирался становиться учителем, скорее его к этому вынудили, и мне очень нравится читать, как более поздние учителя новой адвайты рассказывают на каждом углу, что они не хотели бы никого учить, но люди приходят, и поэтому учить как бы надо. Махарши стал объектом тонкого подражания, порой даже не осознаваемого теми, кто ему подражает. Большинство из них хотело бы повторять чудо осознания человеком своего высшего «Я», которое, судя по воспоминаниям, порой случалось с последователями Махарши в его присутствии. Поэтому на своих встречах они стремятся направить внимание человека на него самого, на то, что есть здесь и сейчас, и всем бы хотелось, чтобы тот начал безумно смеяться и объявил о том, что наконец-то все понял. Почему-то именно смех считается у неоадвайтистов главным доказательством постижения человеком своей истинной природы. Поэтому самые способные из них смеются часто и помногу, а те, у кого актерские способности развиты несколько хуже, просто улыбаются по мере сил. Смех во время просветления или озарения – обычный штамп, этакий стереотипный образ, не очень-то верный, зато понятный и наглядный. Пападжи распространял видео с безумным смехом, нападавшим на людей, которых он как бы привел к осознанию «Я», но реальность всего это стоит недорого.

В любом случае все новые учителя оглядываются на Раману, пытаясь действовать в том же ключе. Но проблема в том, что Махарши-то как раз и не действовал, а плыл по течению, которое и принесло его к адвайте.

6

Махарши ничего не отрицал, как это принято в адвайте, наоборот, он давал позитивный образ высшего «Я». Джива, или индивидуальная душа, уже несколько устарела для описания внутренней природы человека, вот и пришлось несколько обновить образ. Опыт Раманы был куда шире того, что ему пришлось говорить, но требования последователей и необходимость говорить с ними на одном языке привела к необходимости найти его. Махарши нашел нужные слова в индуистских текстах, которые начал читать уже после того, как покинул пещеру и вокруг него стали собираться люди. До этого он ни в каких писаниях не нуждался. Но чтобы найти возможность более-менее адекватного выражения своего опыта, ему пришлось прибегнуть к тому, что было написано до него, и к тому языку, который уже был известен его слушателям. Так родилось его «адвайтистское» послание, которое постоянно перемежается совсем неадвайтистскими понятиями. Чего стоит, например, его упоминание Сердца, в котором и обнаруживается пресловутое «Я» человека. Но все это сейчас игнорируется как не относящееся к делу. Как известно, мертвый святой куда удобнее живого – потому что с ним можно делать все, что заблагорассудится.

Проблем с посланием Махарши больше, чем кажется на первый взгляд – особенно на взгляд человека, совсем не имеющего духовного опыта. Это, по правде говоря, относится не только к книгам с текстами Махарши, но и ко всем книгам подобного рода вообще. Вы начинаете читать текст, в котором используется масса непонятных вам поначалу терминов, говорится о том, чего вы еще не чувствуете и не знаете, и вам остается либо всему этому поверить и все принять за чистую монету, либо отринуть написанное как не соответствующее вашим ожиданиям и обусловленности. А если вы еще читаете текст, созданный в иной культуре, в другом времени и для людей, которые находились в ситуации, очень отличающейся от вашей, то здесь разобраться в сути его будет практически невозможно. Но не вполне понятный текст все равно будет оказывать влияние на ваш ум и, с одной стороны, станет мотивировать вас к действию, с другой – вживлять в ваш ум новые, доселе невиданные представления.