Читать книгу "Печенеги, торки и половцы - Петр Голубовский"

Есть несколько фактов, указывающих на пребывание черных клобуков и в городах. Даже есть известие, будто были города, исключительно населенные тюрками. В летописи мы находим, например, такое сообщение: «Половци же взяша 6 городов Береньдичь»[512]… Были и печенеги каневские[513]. Но во всяком случае пребывание черных клобуков по городам в большом или меньшем количестве несомненно. Их князьям давались в управление города. В конце XII столетия мы знаем трех черноклобуцких князей, владевших городами в Поросьи. Кунтувдей сначала сидел в Торческе, затем ему дан был город Дерновый на Роси. Неизвестно, какие города принадлежали Чюрнаю и Кульдеюрю: летопись их не называет[514]. Это были, как видно, люди выдающиеся. Про Кунтувдея летописец говорит, что он «бе муж дерз и надобен в Руси»[515]. Его вместе с Кульдеюрем мы видим в походе Игоря Святославича на половцев к Хоролу в 1183 г.[516] О Чюрнае мы ничего не знаем, но по ходу дела с Кунтувдеем объясняется, что он имел также большой вес у князей, ибо по его доносу Святослав Всеволодович арестовал Кунтувдея[517]. Можно предположить, что черноклобуцким князьям давались те города, где в населении преобладал черноклобуцкий – тюркский элемент. Хотя не в таком количестве, как на Поросьи и в Переяславской области, поселения тюрков были и в других областях. Так Ковуев мы находим в Черниговском княжестве, берендеев в дружине на Белоозере, а если верить Никоновской летописи, то печенеги служили князьям рязанским[518].

Роль черноклобуцкого населения в истории Руси, особенно южной, весьма значительна. Оно принесло новый тюркский элемент на Русскую землю, который с веками расплавился в славянстве и не мог не оказать влияние на славянское население в культурном отношении. Как на севере чистый славянский тип изменился под влиянием финским, так на юге не могло пройти бесследно влияние тюрков, не могло не отразиться на последующих поколениях южноруссов. Не менее важное значение должно признать за черноклобуками в ходе политических событий на Руси и в борьбе ее с половцами.

Половецкая сабля из Краеведческого музея г. Краснодара

Теперь мы и намерены сказать несколько слов о значении их как союзников Русской земли. Мы видели характер половецких набегов, видели, как быстры и неожиданны были их нападения, как неуловимы были их отряды во время вторжений и отступлений. Предупредить набегов не было никакой возможности. Оставалось только бросаться за ними в погоню, стараться перерезать их путь отступления и отбить полон. Не всегда это удавалось, но не было и никакого другого способа оборонить души христианские от тяжкого рабства где-нибудь в Центральной Азии. Нечего и говорить, что пешая рать не годилась для быстрых преследований. Была у русских и конница, но ей невозможно было соперничать со степными наездниками в быстроте, ловкости, в уменье владеть луком и стрелами. Надо было выставить силу равную по качеству, и такая сила сама явилась служить Руси, не зная, куда спасаться от своих сильных врагов половцев. Русь приобрела в черных клобуках легкое подвижное войско. Они были незаменимы, когда нужно было преследовать врага, уходившего с награбленной добычей. Так, когда половцы ограбили Поросье в 1155 г., «Василько же с Берендичи спостиг, изби е»[519]. В 1162 г. черные клобуки нагнали половцев на Роси и отняли пленных[520]. В 1172 г. половцы ограбили города Полоный и Семычь. Наскоро была собрана погоня из ста человек переяславцев и полуторатысячи берендеев, настигла половцев и отняла полон[521]. Когда нужно было поразить врагов неожиданностью, застать их врасплох, тогда черные клобуки были незаменимы. Так в 1187 г. они двинулись с князьями к Татинскому броду на Днепре. Спустя несколько времени Святослав и Рюрик послали черных клобуков на половецкие вежи за Днепр под начальством Романа Нездиловича, и экспедиция удалась, ибо черные клобуки заранее проведали, что половцы ушли на Дунай[522]. Никто лучше их не мог разведывать о положении врага, никто ловче не умел пробраться в неприятельский стан. Припомним, как удачно торки прокрались в лагерь Китана и не только выкрали Святослава Владимировича, но и убили самого половецкого князя. Когда нужно было опустошить неприятельскую область, то пускали черных клобуков, или нужно было сделать быстрое нападение, – они действовали и в этом случае, – и то и другое называлось «пускати на вороп»[523]. Словом, черные клобуки, как летучее, легкое войско, с одинаковой степной тактикой, с одинаковой привычкой и уменьем владеть тем оружием, какое было и у кочевников половцев, черные клобуки, несомненно, были полезны Руси, но польза, приносимая ими последней в ее борьбе с половцами, несколько уменьшалась благодаря действию чересчур сильных обстоятельств.

С того времени как половцы появились на границах Европы, должна была начаться сильная вражда между ними и торками и печенегами, вражда, возникающая непременно между племенем торжествующим и племенами, вытесняемыми из своей дедовской территории. Печенеги и торки «задаются» за русских князей и мстят своим врагам, отстаивая Русскую землю. Но вот прошли годы, десятки лет, ни торки, ни печенеги еще не ославянились. Мы в 60-х годах XII столетия видим их все еще кочевниками, которым ничего не стоило подняться в один час и перекочевать со всеми своими семьями и стадами куда угодно. Так в 1151 г. черные клобуки говорят Изяславу и Ростиславу: «А к нам приставите брата своего Володимира, ать поедем в своим вежам, займуче же хочем веже свое и жены свое и дети свое и стада своя, и што своего всего, пойдем же к Киеву; а вы будете до вечера в Киеве, и мы будем»[524]. И действительно, они явились к Киеву «и с вежами и с стады и скоты их…»[525] Если на них и оказывала влияние культура оседлого славянского населения, если черноклобуцкие князья и вообще знать каракалпацкая усваивали себе нравы и обычаи русских, то все-таки они оставались еще вполне кочевниками, с инстинктами степняков; они не могли не сознавать своего родства с половцами: и образ жизни, и язык, и тот же тип лица, – все это говорило и тем и другим, кипчакам и русским черным клобукам, – что они родичи, и притом родичи весьма близкие. Ничего нет странного поэтому, что между тюрками Поросья и Переяславля и тюрками степей завязались скоро кровные связи. Сами черноклобуцкие князья, более других ославянившиеся, и те при первом неудовольствии готовы были наделать Руси всяких хлопот. Мы увидим ниже, как русские князья льстили черным клобукам и заискивали у них. Трудность ладить с ними увеличивалась потому, что князьков каракалпацких было много[526], князьков, готовых для личных выгод сделать все. На Руси им уже нельзя было делать наездов друг на друга. Они заменили их ссорами, подкапываньем один под другого. Вот, например, для характеристики эпизод из жизни Поросья в XII в.