Читать книгу "Любовница короля - Роз Медоуз"

— Видишь ли, поскольку обстоятельства несколько изменились, я принял решение подождать до марта и предоставить Уильяму первому такую возможность…

Это слово покоробило Жюли. Возможность? Как это понимать? Как игру «кто первый?» между королевскими сыновьями?

С этой минуты Жюли окончательно потеряла покой.

Герцог немедленно объявил среди всей домашней челяди траур. Поначалу он пребывал в нерешительности, ехать ли в Англию на похороны. Но когда от регента не пришло ни приглашения, ни приказа, решил остаться в Брюсселе. На самом деле ему немного стыдно за себя — ведь, прочтя статью, повергшую Жюли в глубокий обморок, он почувствовал волнение. Значит, страна наконец-то подумала о нем! Вот тогда-то ему и припомнились слова гибралтарской цыганки: «У тебя будет дочь… и она станет королевой». Да, он должен жениться. Но что будет с милой Жюли? Конечно, его содержание тогда заметно возрастет, и он сможет обеспечивать ей более чем роскошную жизнь… Но ведь он по-прежнему любит ее… Что же делать? Нужно написать миссис Фитцхерберт. Она женщина опытная и, возможно, даст совет.

«К несчастью, вместе с почтой, что принесла мне удручающие новости об ужасной катастрофе в Клэрмонте, я получил номер утренней хроники, где редактор подробным и, на мой взгляд, самым бестактным образом привлекает внимание всей страны к моей персоне… Слава богу, благодаря воздержанному образу жизни, я сумел сохранить здоровье, но сердце мое почти разбито, и когда я смотрю на бедную спутницу моей жизни и понимаю, что вскоре мой долг заставит меня разлучиться с нею, это угнетает меня так, что я с утра и до ночи не могу осушить глаз… Насколько я понимаю, мне теперь следует ждать, каковы будут планы моего начальственного брата, который по праву старшинства, скорее всего, переложит реализацию этих планов на меня. Однако даже такое возможно лишь в том случае, если мне будут предоставлены средства, достаточные, чтобы поддержать человека, который был моим единственным утешением и спутником долгие безрадостные годы».

Рождество было для них мучительным, поскольку оба понимали, что последний раз проводят его вместе. Они отказались ото всех приглашений и сами не принимали никого. Вся Европа следила за ходом событий и пребывала в ожидании. Женится ли герцог Кентский? Уже у всех на слуху было имя потенциальной невесты — принцессы Виктории Марии Луизы.

Пока Лондон вел переговоры и консультации с Кобургом, Эдуард написал несколько писем своему старому женевскому другу барону де Винси.

«Дорогой де Винси!

Вот уже больше двух месяцев я, в сущности, живу в полном уединении. Почти ни с кем не вижусь, не встречаюсь… Преданная спутница моей жизни, когда я прочел ей отрывок из Вашего письма, касающийся ее, была чрезвычайно польщена Вашими комплиментами в ее адрес. Она, слава богу, находится в добром здравии, хотя глубоко разделяет мое тяжелое душевное состояние в последние два месяца уединения… Ее поддержка в столь трудное для меня время сделала Жюли еще более дорогим и близким для меня человеком, если такое вообще возможно…

Эдуард, герцог Кентский».

Эдуард и генерал Уэтеролл стали переписываться чаще, и, поскольку у Эдуарда и Жюли всегда было заведено, чтобы она читала письма любимого, герцог вынужден был попросить генерала никогда не упоминать о его возможном браке, зная, как это огорчит Жюли. Не показывать ей писем вовсе означало вызвать подозрения.

В душе у Эдуарда царило полное смятение. Перспектива женитьбы на тридцатилетней женщине наполняла его восторгом. Он представлял, как будет держать на руках собственных детишек… и от одной этой мысли сердце его начинало бешено колотиться. Но восторг сменялся чувством вины. Как сможет он расстаться с Жюли? Когда бы ни заходил этот разговор, он всякий раз уверял, что женится, только если этого не сможет сделать Уильям… да и то лишь потому, что этого требует его долг перед страной. Эдуард презирал себя за ложь, поскольку сам уже привел в движение эту машину — дал распоряжение правительству официально просить руки принцессы Виктории. Эдуард считал себя трусом, поскольку не осмеливался сказать об этом Жюли… Но Боже Всевышний! Разве не любовь к ней стала причиной этой трусости?

События разворачивались стремительно. Принцесса дала согласие, и теперь все зависело только от формальностей. Эдуард поспешно написал генералу Уэтероллу — тот под предлогом, что герцогу якобы нужно поставить подписи на документах, касающихся его недвижимости, должен был пригласить его как можно скорее прибыть в Лондон.

Уловка сработала — читая письмо, Жюли даже не подозревала о его истинных мотивах.

— И надолго вы уезжаете, сэр?

Эдуарду вдруг захотелось схватить ее на руки и прокричать: «Я не уезжаю! Я останусь и буду с тобой всю жизнь!» Но долг заставил его промолчать. Долг требовал от него жениться на принцессе, поэтому он пожал плечами:

— Скорее всего, на несколько недель, ma petite. По-видимому, от меня будут ждать, чтобы я остался на празднование дня рождения моей сестры Елизаветы. А ты? Почему бы тебе пока не навестить сестру в Париже?

Жюли смотрела на него пристальным, проницательным взглядом, затем сказала:

— Очень хорошая идея, сэр.

Два экипажа подъехали к парадному крыльцу, лакеи выносили чемоданы. Жюли, готовая к отъезду, вдруг заметила, что Филип Бек топчется неподалеку, словно желая что-то сказать ей.

— Да, Филип? Что такое?

Слуга нерешительно сглотнул ком в горле.

— Если бы мадам позволила… я только хотел попрощаться…

Значит, то, о чем она догадывалась, — правда. Значит, это действительно прощание. Жюли протянула Филипу руку:

— Да… Когда мы еще увидимся… — Неужели этот шепчущий голос принадлежал ей? Она чувствовала, как дрожат губы, когда почти неслышно произнесла: — Ведь вы… будете заботиться о герцоге, правда?.. — В его глазах Жюли увидела слезы и, собрав последнее мужество, продолжила: — Я… хочу поблагодарить вас за преданную службу… Ведь мы двадцать восемь лет прожили бок о бок… И кто бы мог предположить, когда вы приехали за мной в Малагу, что… что…

— Мадам, дорогая мадам, я никогда не думал…

— А, вот ты где, Бек! Ну как, все мои чемоданы погружены? — прогремел из холла голос Эдуарда.

Филип Бек хотел взять Жюли за руку, потом, опомнившись, спросил:

— Можно мне удостоиться этой чести, мадам?

Жюли молча закивала и, улыбаясь, полными слез глазами смотрела, как он целует ее руку. Она готова была потерять сознание — слава богу, к ним подошел Эдуард. Он взял ее под руку и проводил к экипажу. Они не могли себе позволить сцен в присутствии слуг. Обняв, герцог нежно поцеловал Жюли:

— Au revoir, ma petite.

Она прижалась к нему на короткий миг:

— Пожалуйста, береги себя, mon amour. Ведь ты еще не совсем оправился от простуды.

Она села в карету, лакеи заняли свои места. Жюли все смотрела в окно, не отрывая глаз от Эдуарда, пока карета не скрылась за поворотом. Только тогда Жюли, откинувшись на спинку сиденья, дала волю слезам, хлынувшим словно поток, прорвавший барьер ее горя.