Читать книгу "Оранжевая рубашка смертника - Сергей Зверев"

К четырем утра машины стали забирать круто на запад. Попасть неожиданно вместе с машинами в лагерь боевиков на разгрузку Котов не собирался, а ведь приближалась линия соприкосновения с правительственными войсками. Небо светлело. Он натянул на себя жилет-разгрузку, вытащенную из тюка со снаряжением, рассовал по кармашкам магазины к американскому автомату, маленькие кармашки заполнил гранатами, сразу ввернув в них запалы. Из одного мягкого тюка ножом нарезал длинные полоски ткани, изготовив и связав прочный жгут. Разогнув усики на предохранительной чеке гранаты и подсунув ее под ящики с минами и гранатами, он стал пробираться в заднюю часть кузова, разматывая веревку.

Место было выбрано. Прорезав в боковой части тента большую дыру, через которую можно было выбраться из машины, Котов проделал такую же на крыше и высунул голову. Ждать пришлось не очень долго. Впереди виднелся затяжной поворот налево, значит, какую-то часть пути водитель или сопровождающий в кабине не будут видеть в зеркало заднего вида правую часть кузова. На все про все у спецназовца будет четыре секунды. Запалы американских ручных гранат горят 4–6 секунд. Угадать, сколько именно этот запал горит, невозможно, поэтому ориентироваться надо на четыре. И успеть удрать как можно дальше от машины.

Колонна вошла в поворот и была хорошо видна, освещаемая сзади восходящими лучами солнца. Тоже неплохо, подумал Котов, солнце будет слепить в зеркала и мешать водителю. Он просунул ногу в прорезь в тенте, потом вторую, ухватился руками, держа тесемку в зубах, затем, перехватив ее рукой, выждал, когда скорость машины снизится еще больше, и прыгнул. Ударившись ступнями об асфальт, спецназовец сразу завалился на спину, перекатился через голову в привычном, сотни раз отработанном упражнении покидания транспортного средства во время движения. Вскочив на ноги и подобрав оброненный автомат, Котов бросился в сторону зарослей. Еще несколько шагов, еще немного…

И тут небо озарила яркая вспышка, которая одновременно сильно ударила по ушам грохотом. Под ногами завибрировала земля, даже ветки мирта задрожали, когда Котов падал на землю. Вот это рвануло, восхитился он, чувствуя спиной жар и глядя, как языки адского пламени освещают все вокруг. Вскочив на ноги, он бросился бежать в глубь миртовых зарослей.

Но отбежать далеко не успел, потому что почти сразу увидел перед собой двух сирийцев в платках и с автоматами. Рядом виднелся задний борт пикапа. Принадлежность этих двоих была очевидна, и никаких иллюзий Котов не питал. Боевики, видимо, тоже. Резкие возгласы по-арабски и угрожающие жесты стволами автоматов явно намекали на приказ бросить оружие и остановиться.

Капитан тут же послушно положил автомат и отошел в сторону, подняв руки. Глядя ошалелыми глазами на зарево, которое разгоралось на шоссе, и на незнакомца, бежавшего с той стороны, боевики сделали, видимо, неправильные выводы, связав внешность незнакомца и взрывы. Наверное, они уже предвкушали награду за поимку диверсанта и мысленно были собой очень горды, потому что на миг потеряли осторожность и недооценили человека, с которым встретились.

Рывок вверх за ствол автомата, с одновременной подножкой сзади, и вывернутый из рук боевика автомат мгновенно оказался в руках Котова. Стрелять он не стал, потому что для этого надо было перехватывать оружие соответствующим образом, а это потери драгоценных секунд, в течение которых его мог запросто застрелить второй боевик. А сколько их еще тут, которых спецназовец пока не видит?

Коротко, с небольшим размахом, Котов нанес удар прикладом в висок только что обезоруженного им боевика. И пока они находились на одной линии со вторым сирийцем, он, недолго думая, в прыжке преодолел расстояние в два метра с кувырком и подсек ноги второго боевика своими. Сириец взмахнул руками и рухнул на спину, успев подставить руки и смягчив падение. Но это ему не помогло. Прикладом автомата Котов припечатал его голову к камням. Второй и третий удары он нанес для надежности. Деревянный приклад старого «АКМ», видимо, еще китайской сборки, треснул и раскололся. Котов отбросил его и тут увидел третьего боевика, выбегавшего на шум из-за кустов. Выдернув нож из чехла на плече, капитан взмахнул рукой, и боевик, захрипев, и хватаясь руками за рукоятку торчавшего из горла ножа, повалился на землю.

Котов тут же кувырком вернулся назад к своему автомату, схватил его и, встав на одно колено, обвел взглядом место побоища. Тишина. Значит, их было только трое? Интересно, зачем они сюда заехали с шоссе? Поднявшись на ноги и не опуская автомата, он обошел небольшую полянку, осматривая землю и кусты. Потом подошел к машине. Никого. Ключи в замке зажигания. Повернув ключ, Котов посмотрел, как шевельнулись стрелки, ожили приборы. Половина бака. Значит, литров сорок как минимум…

Провинция Хама, район шоссе Алеппо – Хомс

– Стой, Лимон! – крикнул в коммуникатор Зимин. – Не надо ближе. Осмотримся.

Впереди, как и следовало ожидать, шел ожесточенный бой. Он начался минут тридцать назад с ураганной стрельбы и уханья орудий. Спецназовцы осторожно подъезжали, часто и подолгу останавливаясь. Лейтенант выбирался из машины или просто вставал в полный рост и разглядывал местность в бинокль. Дважды им удавалось разминуться с небольшими подразделениями боевиков, спешившими к месту сражения. Зимин и сам еле сдерживался, чтобы не схватиться за пулемет. Даже бледный Савичев, лежавший на брезенте в кузове рядом с переводчиком, и тот, казалось, готов был начать стрелять.

Спокойно, спокойно, говорил себе каждый раз Зимин. У тебя важные сведения, у тебя раненый боец с большой потерей крови, в лихорадке, потому что у него в ноге застрял осколок. Тебе не воевать, не в перестрелки ввязываться надо, а проскочить через линию соприкосновения сторон и вырваться к своим.

– Что там, товарищ лейтенант? – спросил сидевший за рулем Ларкин.

– Кажется, это бой за высоту, чтобы восстановить контроль за шоссе.

– Это да, – согласился спецназовец. – Если шоссе на Алеппо, то это просто стратегическая трасса. Тут нам не пройти. Южнее попробовать?

– Черт, нас сейчас заметят! – заволновался Зимин. – Две машины идут. Прямо на нас. Лимон, видишь стену и развалины? Заезжай туда, может, в пыли и не заметят нас. Больше нам деться некуда.

Ларкин, без комментариев и лишних разговоров, сразу рванул машину и с разгона влетел между трех стен какого-то разрушенного много лет назад дома. Стены были высокими, почти два с половиной метра, и полностью скрывали и пикап, и турель с пулеметом. Зимин спрыгнул с борта, подошел к стене и, взобравшись на кучу щебня, приподнял голову над кромкой. Две машины остановились среди хилой рощицы низкорослых лавровых деревьев и какого-то кустарника метрах в пятидесяти от них.

– Слушайте, это ведь спаренные зенитные автоматические пушки, – догадался Зимин. – А чего они тут встали? Им бы туда, на передовую, они бы против бронетранспортеров и бээмпэшек очень хорошо встали бы. Пробьют же тонкую броню.

– Туго там сирийцам приходится? – спросил Ларкин.

– Да, кажется, никак они не продвигаются, – подтвердил лейтенант, переведя бинокль на высоту. – Наверное, там боевики крепко обосновались, укрепления построили.