Читать книгу "Не верь лучшей подруге! - Светлана Лубенец"

– Людочка! Это же настоящая ты!!! Мы тебя все обожали в училище, помнишь?! Как хорошо, что нашелся человек, который смог запечатлеть это на портрете!

Николай бросил на Оксану быстрый взгляд и, похоже, захотел сменить тему:

– Ну… вы тут посидите, посмотрите… что хотите… А я обещал людям, которые на морозе… горячее питье… В общем, пойду… И вы спускайтесь… минут через двадцать…

Николай быстро вышел из комнаты. Когда его шаги затихли на лестнице, Люда спросила Оксану:

– Ну и как тебе Николай?

– Он потрясающий художник! – совершенно искренне восхитилась она. – И платки на фоне неба, над снегом – это так здорово! Я прямо не ожидала!

– Ну… в его художественных способностях никто и не сомневается, – улыбнулась Людмила, – а вот… в качестве мужчины… он тебе как?

На лице Оксаны тут же погасла восторженная улыбка.

– Он мне… никак! – сказала она. – Я же тебе говорила, что мне никто не нужен!

– Не горячитесь, Оксана, – вступил в разговор Григорий. – Мне Люда говорила, что у вас на сердце какая-то драма, но и у Николая… В общем, ему очень не повезло… в плане личной жизни… И если вы понравитесь друг другу, то… Ну… в этом же ничего не будет плохого!

– Плохого-то, конечно, ничего… Но я… Вы понимаете, что я не могу… сейчас, когда все еще так живо…

– Никто и не говорит, что прямо сейчас надо что-то делать… В омут с головой… Нет! Но ведь подружиться-то вы можете?

– Вы так говорите, будто он…

– Вы ему понравились, Оксана! – убежденно прервал ее Григорий. – Я-то уж знаю. Мы дружим с ним чуть ли не с яслей! Если бы не понравились, он не привел бы вас в эту комнату. Она только для своих. Внизу… там… как выставочный зал, вечно кто-нибудь толчется. А сюда нельзя. Тут Коля живет. А вам разрешил в первый же день знакомства. Это многого стоит. Поверьте! – Григорий еще раз бросил взгляд на прекрасный портрет жены и добавил: – В общем, вы подумайте над моими словами, Оксана. А сейчас пойдемте-ка вниз. Николай варит такой потрясающий напиток, вроде старинного сбитня! Вам обязательно надо попробовать!

На улице вокруг мангала собрались гости Николая, поедая жареные сосиски с хлебом и запивая горячим коричневым напитком, который Николай разливал из огромного медного чайника. Это был квас с медом, пряностями и даже, как показалось Оксане, с алкоголем. Она спросила о напитке у Люды.

– На морозе он действительно добавляет немного водки, чтобы люди согрелись, – ответила она. – Но мы пробовали и без водки. Тоже вкусно.

Когда гости разъехались, Николай пригласил Григория с женой и Оксаной на обед. За щами из кислой капусты и овощным рагу говорили о живописи и, в частности, о портретах, написанных Николаем. Он, видимо, уже не в первый раз отказывался от денег за Людин портрет.

– Вы лучше… вместо денег… все втроем… – Николай обвел взглядом присутствующих, – разрешите мне написать портрет… словом, ваш портрет, Оксана…

– Нет! – испуганно вскрикнула она и, тут же одернув себя, вымученно улыбнулась. – Я тоже… как некоторые… не хочу, чтобы все обо мне все знали…

– Я… уже все равно многое понял, – сказал Николай, держа в руке вилку, как кисть.

– Вы – это еще не все…

– Мы можем никому и не показывать…

На этом месте Григорий вставил:

– Ну… нам, кажется, пора…

– Да-да! Пора! – тут же вскочила со своего места Оксана.

– Но… вы… Может быть, вы останетесь? – спросил Николай, заглядывая своими пронзительными глазами прямо в ее сердце.

– Если уж вы такой проницательный… то должны знать, что я… не могу остаться… – ответила Оксана.

– Вы не можете, потому что думаете, что я… а я всего лишь буду писать ваш портрет. А вечером или… утром… как захотите… я сам отвезу вас домой…

– Нет! – выкрикнула Оксана, почувствовав, что непременно разрыдается, если он будет настаивать еще. Она хотела обратиться за помощью к Люде, но ни ее, ни Григория за столом уже не было. – Они… уехали? – с ужасом прошептала она.

– Ну что вы! Разве можно так думать о Люде! – отрезвил ее Николай. – Я просто уверен, что они удалились из деликатности и сейчас ждут вашего решения в машине.

Оксана, не сказав больше ни слова, схватила с вешалки свою дубленку, выбежала на улицу и забралась в машину Григория, как в бомбоубежище.

– Зря ты испугалась, – сказала ей Люда, когда они уже ехали в Питер. – Коля – порядочный человек. И если он сказал, что будет писать портрет, то только это и делал бы.

– Я никогда не смогу ему позировать, – проговорила Оксана.

– Почему?

– Боюсь…

– Глупенькая… Он хороший человек.

– Зато я… не очень…

Люда рассмеялась, обняла подругу за плечи, и они так и ехали, обнявшись, до самого Оксаниного дома.

Через несколько дней Николай приехал к Оксане прямо в комиссионку.

– Да не пугайтесь вы так! – рассмеялся он, усаживаясь против нее на стул, все в том же распахнутом партизанском полушубке и в том же толстом сером свитере под ним. – Я не за тем, о чем вы подумали, хотя не против бы и за тем… В общем, я хотел посмотреть ваш магазин.

– Зачем? – все так же испуганно спросила Оксана.

– Может быть, у вас найдется место для меня?

– В смысле?

– В субботу вы так быстро исчезли, что я не успел показать вам всего, что хотел.

– И что же вы хотели показать? – осторожно спросила Оксана.

– Дело в том, что я не только коллекционирую платки. Я занимаюсь еще и их росписью, по шелку. Про технику батик слыхали?

– Ну да…

– Я хотел бы у вас арендовать стенд или прилавок… Для выставки и продажи.

– Но почему в комиссионке? Не лучше ли отнести ваши платки в художественный салон?

– Будет лучше, но только тогда, когда руку набью. Понимаете, я только начал этим заниматься и… словом, не совсем уверен… А платки я как бы специально старю… будто они не новые. Если бы это был металл, сказал бы – что мои изделия с налетом патины, а про текстиль даже не знаю как и сказать. Может, и есть какое название, только я не в курсе, потому что этому никогда не учился, своим умом дошел. Да что там… – Он порылся где-то внутри своего полушубка, вытащил приличных размеров платок и расстелил его на Оксанином столе. – Вот смотрите…

Шелковый платок был темно-горохового цвета, будто с заломами от долгого лежания в сложенном состоянии. В его центре был изображен Медный всадник с гуляющими вокруг него барышнями в капорах и кавалерами в крылатках. Создавалась полная иллюзия того, что платок каким-то чудом сохранился с пушкинских времен.

– Здорово! – опять восхитилась Оксана. – Я уже на даче поняла, что вы жутко талантливы!