Читать книгу "Разведчик, штрафник, смертник. Солдат Великой Отечественной - Александр Филичкин"

— Очень хорошо, — сказал комендант и, широко ухмыльнувшись, приказал: — Фриц, Ганс, принесите сюда свою машинку!

Два немца вскочили с табуретов и, слегка покачиваясь, побежали выполнять команду начальника. Через минуту они притащили ручной пулемет «MG-34» с откидными сошками. Установили его посреди стола и направили вороненый ствол в сторону пленных. Несмотря на сильный хмель, один из немцев четкими движениями открыл жестяную коробку с патронами. Вставил ленту в затвор и передернул рычаг.

— Встаньте так, чтобы после выстрела вы свалились в яму и нам не пришлось марать о вас руки, — развязно скомандовал комендант.

Григорий повернулся и взглянул на свежую могилу. Прикинул траекторию падения своего к тому времени уже мертвого тела и решил, что ни в коем случае не промажет. Точнехонько войдет в яму, словно патрон в обойму. Неожиданно он подумал, что нужно бы повернуться грудью к немцам. Русскому солдату просто необходимо встречать свою смерть достойно — лицом к лицу.

Однако встать, как подобает свободному, гордому человеку, он, как ни старался, заставить себя не смог. У парня так и не хватило сил посмотреть в черный зрачок пулемета и спокойно подождать, пока из него вылетит его скорая смерть. Придя в отчаяние от своей трусости, он скосил глаза вправо и влево. Все стояли так же, как и он! Лицом к могиле!

«Значит, не один я такой!» — облегченно подумал Григорий.

— Огонь! — раздалось сзади.

Несущее неминуемую гибель автоматическое оружие оглушительно загрохотало за спиной пленных. Длинная очередь ударила слева направо. Многочисленные пули впивались в стену сарая прямо над головами красноармейцев. Острая кирпичная крошка мелкой шрапнелью полетела во все стороны. Колени у Григория предательски подогнулись. Он инстинктивно пригнулся, втянул голову в плечи и прижал грязные ладони к лицу.

Сзади раздался гомерический хохот. Парень удивился, что до сих пор еще может думать. Не веря себе, он медленно приоткрыл глаза и сквозь неплотно сжатые пальцы посмотрел по сторонам. Все его товарищи стояли так же, как и он. Все чуть пригнулись и закрыли голову руками. Однако все были живы и никто из шестерых даже не упал на колени!

Отсмеявшись, комендант приказал:

— Подойдите сюда! — пленные медленно развернулись и на негнущихся ногах направились к накрытому столу.

— Наш лагерь существует почти три года! — задумчиво сообщил офицер. — За это время мы воспитали огромное количество собак для концентрационных лагерей, разбросанных по всей Европе. Часть из них попали даже в Африку. В этом лесу, — он повел руками, указывая на сосновый бор: — побывало несколько тысяч пленных из разных стран. И никогда! Никто! Не доживал до окончания полного курса тренировок!

Он на секунду запнулся, шумно сглотнул и возмущенно продолжил:

— А тут осталось сразу шестеро недочеловеков, шестеро русских. И что прикажете мне теперь с вами делать? В инструкции о тренировочном лагере ничего не сказано на этот счет. Никто даже предположить не мог, что такое вообще возможно. Оставить вас на следующий курс я не могу. Наш лагерь переводится ближе к Восточному фронту, и тащить вас за собой я не вижу смысла.

Расстрелять вас, как отработанный материал, мне кажется не совсем справедливым. Вы ни разу не нарушили устав нашего лагеря. Не пытались бежать. Ни одна собака от вас не пострадала. Вы все храбрые и дисциплинированные солдаты! Очень жаль, что вы не согласились вступить в РОА. Такие стойкие воины очень бы пригодились великой Германии.

Мне почему-то кажется, что со временем вы передумаете и все-таки пойдете служить под командование генерала Власова. Поэтому я предоставлю вам еще один шанс. Дам немного дополнительного времени на размышление. Я подумал и решил отправить всех вас в фатерлянд. Там очень много трудовых лагерей, и сильные, здоровые рабочие еще пригодятся тысячелетнему рейху.

Ефрейтор Фридрих Баер будет вас конвоировать до места. Он родом из Гамбурга. Мой земляк. Хороший солдат и уже давно заслужил очередной отпуск для поездки домой. — Эти слова офицер повторил и по-немецки. Все фашисты одобрительно зашумели.

— Завтра утром вы получите документы и отправитесь в Германию! — он вновь перешел на русский язык. — Фридриху я дал письменный приказ — за малейшее неподчинение — расстрел на месте! За побег одного — расстрел на месте ВСЕХ БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ! — он жестко выделил голосом окончание фразы.

Офицер повернулся к столу и приказал солдатам по-немецки:

— Дайте этим свиньям три бутылки шнапса, три буханки хлеба и три круга колбасы. Потом отведите их в стойло! А мы продолжим веселиться!

Несколько солдат рьяно вскочили со своих мест и радостно бросились выполнять приказ любимого командира. Пленных быстро отвели в пустой барак. Поставили на деревянные шконки подаренные бутылки с выпивкой. Рядом положили хлеб и колбасу. Развернулись и, весело гомоня, ушли на половину охраны, продолжать отвальный банкет.

Оставшиеся в живых шестеро парней облегченно вздохнули. Нашли под нарами пустые консервные банки. Откупорили одну бутылку и поровну разлили хмельной напиток. По давней русской традиции первый тост был «За погибших». Красноармейцы, не чокаясь, подняли «стаканы» и дружно выпили по несколько глотков. Шнапс оказался довольно-таки дрянным пойлом. Однако ничего другого под рукой не имелось и неизвестно, окажется ли еще когда-нибудь в ближайшем будущем. Прозвучал второй тост: «За собственное спасение!» Затем третий: «За победу!»

Голодные люди быстро разделили и съели без остатка весь хлеб и колбасу. После многодневной жизни впроголодь скромная еда показалась парням восхитительно вкусным деликатесом. Почти сразу у них началась обычная в таких случаях нервная реакция. От недавно пережитого волнения всех так сильно развезло, что красноармейцы еле-еле добрались до соседних нар. Они упали на голые доски и уснули мертвецким сном.

Глава 13. Этапирование в Германию

На следующее утро сигнальный гудок тоже не издал ни одного звука. Видимо, надсадный рев сирены не доставлял большого удовольствия фашистам, и они опять решили обойтись без шумовых эффектов. Хорошо, что у заключенных оказался свой живой будильник. Чернявый Петр — внук знахаря, как всегда, проснулся вовремя и поднял всех остальных. Не дожидаясь команды, военнопленные выбежали на плац и построились в короткую шеренгу.

Из ста семи красноармейцев, прибывших в лагерь месяц назад, выжили лишь шесть человек. Остальных либо загрызли немецкие овчарки, либо расстреляла фашистская охрана. Лишь некоторые «счастливчики» умудрились избежать этой страшной участи. Эти «везунчики» просто умерли во сне. Кто от гангрены, возникшей от собачьих укусов, кто от потери крови, а кто от сильного истощения.

Однако и оставшиеся в живых арестанты тоже представляли собой довольно жалкое зрелище. Каждодневное выполнение роли загонной дичи для сторожевых собак никому не пошло на пользу. Все сильно сдали и теперь едва держались на ослабевших ногах. Оборванные, измученные, заросшие щетиной до самых глаз люди стояли на плацу и безропотно ждали появления охранников.