Читать книгу "Одноклассники - Юрий Поляков"

Светлана. Вспоминали, как ты с Черметом в раздевалке целовалась.

Анна. Жалко, только целовалась! Кто ж знал, что он олигархом станет…

Евгения Петровна. Замуж-то не вышла, королева? Или все ищешь своего принца?

Анна. С принцами в Отечестве хреново. Одни нищие и пьющие.

Федя (из угла). А чем это тебе пьющие нищие не нравятся?

Анна. И ты здесь, стихоплет? Как жизнь?

Федя. Как в вагине у богини!

Светлана. Федя! Фу! Как не стыдно!

Федя. У бомжей ничего нет, даже стыда.

Евгения Петровна (чтобы замять неловкость). Ах, какой торт!

Анна. А там еще и написано!

Евгения Петровна. Что написано?

Анна. Сейчас посмотрим! Сама не знаю… (Развязывает коробку.) Я еще и свечки купила. Четыре десятка. Вот… (Читает надпись на торте.) «В сорок лет жизнь только начинается!»

Евгения Петровна закрывает лицо руками и уходит на кухню.

Федя (из угла). Красота без мозгов погубит мир!

Анна. Заткнись, гад!

Светлана. Ну, ты, Анька, совсем…

Анна. Черт, я же не знала! Я по телефону торт заказывала. Говорю: напишите, что обычно к сорокалетию пишут. (Всхлипывает.) Вот всегда у меня так…

Светлана (успокаивая). Ну, ладно, будем считать, ты этот торт нам с Федей привезла. У нас-то все еще впереди! Правда, поэт?

Федя (из угла). Впереди – зима. Мне бы теперь в Сочи! Та м в парке на лавочке даже зимой спать можно. А вот странно, девчонки! Для инвалидов Олимпийские игры проводят. А для бомжей нет. Почему?

Анна. По кочану. Водки с олимпийской символикой на вас не напасешься.

Федя. Грубо, но честно. Одноклассницы, пожертвуйте на билет до Сочи инвалиду творческого труда!

Светлана. Придет Чермет, попросишь. Он у тебя всегда сочинения списывал.

Анна (оживляясь). А что, и Чермет будет?

Светлана. Обещал.

Анна. То-то, я смотрю: суета во дворе. Охрана. Собаки. Подиум строят.

Федя. Тебе, королева, теперь везде подиумы мерещатся!

Анна. Заткнись, Строчок! Тебя-то как пропустили?

Федя. Меня его служба безопасности знает. Один раз говорю им: «Не пускаете к хозяину, тогда хоть налейте!»

Анна. Налили?

Федя. Насыпали.

Появляется Евгения Петровна. Слушает.

Анна. А меня вот спросили, к кому иду. Торт «пикалкой» проверили.

Светлана. Это после взрыва на кладбище. Боятся.

Анна. Да, я что-то слышала, но забыла…

Федя. Есть такая народная мудрость: не подкладывай тринитротолуол другому, сам в него попадешь. Чермет рванул Гуковского, вот теперь и боится.

Анна. А Гуковский это кто?

Федя. Ты с какой кровати упала, баядера?

Анна. С какой надо, помоешник!

Евгения Петровна. Мальчики, девочки, не ссорьтесь! А ты, Федя, лучше объясни!

Федя. Объясняю: Гуковский – его партнер. Был. Тоже, между прочим, афганец. Они на двоих наш чугунолитейный комбинат купили.

Евгения Петровна. С ума сойти! Весь Советский Союз две пятилетки комбинат строил, а они на двоих купили. Как? На что? Я не понимаю…

Федя. А тут и понимать нечего. Арифметика! Если есть люди, у которых, как у меня, совсем нет денег, значит, есть и такие, у которых денег птеродактили не клюют.

Анна. Это правда, Евгения Петровна, богатые мужики попадаются. Но все почему-то женатые. И чем богаче, тем женатее…

Евгения Петровна. С охраной ходят…

Анна. А как же! Мужчина без охраны, как женщина без косметики.

Евгения Петровна (переглянувшись со Светланой). Обязательно напишу в «Правду»! И это даже хорошо, что богатые друг друга теперь уничтожают.

Светлана. Почему же – хорошо?

Евгения Петровна. Это Господь для нового социализма предпосылки готовит…

Светлана. Вы только при Чермете про эти предпосылки ничего не говорите! Не поймет.

Федя. Я что-то не усваиваю, Евгения Петровна, вы вообще-то коммунистка или верующая?

Евгения Петровна (строго). Я – верующая коммунистка.

Светлана. Так не бывает.

Евгения Петровна. Бывает. Чего нет у Ленина, есть у Иисуса, а чего нет у Иисуса, есть у Ленина.

Федя. А чего нет ни у Ленина, ни у Иисуса – есть на помойке. Особенно после праздников…

Анна. Я же говорю, помоешник! Так за что он этого Галковского взорвал?

Светлана. Гуковского. Но доказательств того, что этот взрыв устроил Чермет, не нашли.

Федя. Не факт!

Светлана. Факт. У моего ученика отец в прокуратуре работает.

Федя. Доказательства, отличница, – это не окурки, их не ищут, а продают и покупают.

Евгения Петровна. Я тоже не верю. Витя, конечно, был трудным мальчиком, но потом в Афганистане, как Ванечка, воевал. У него орден…

Федя. За ордена, Евгения Петровна, убивают врагов, а за акции – друзей. Но следствие не закончено. Вот он в мэры и собрался. За неприкосновенностью. Взял власть – и живи всласть!

Анна. Ты-то откуда все знаешь?

Федя. Газеты надо читать!

Евгения Петровна. Это верно, Феденька, раньше я все газеты выписывала и читала. Особенно – «Литературку». В почтовый ящик не помещались. А теперь – дорого стало…

Федя. Да бросьте вы, Евгения Петровна! На улице всяких газет полно валяется. Обчитайся! Вот вы послушайте лучше, как я стихи переделал! (Встает в свою «конькобежную» позу, декламирует.)

Был август. В бой шагнул ты смело.

И пал на землю, словно куль,

Приняв и в голову, и в тело

Смертельный рой душманских пуль…

Здорово? А?!

Светлана. Не очень. «Словно куль»… Про героя так нельзя.

Федя. Сразу учительницу литературы видно! Можно… нельзя… В искусстве можно то, что нельзя, и нельзя то, что можно! Понятно?

Анна. А мне не нравится «приняв в голову…» Это как?