Читать книгу "Безбилетники - Юрий Юрьевич Курбатов"

Юрий Юрьевич Курбатов

Безбилетники

Пацанам,

живым и мертвым,

посвящается

* * *

© Курбатов Ю. Ю., 2022

© Шевкунов Г. А., предисловие, 2022

© ООО «Издательство АСТ», 2022

Предисловие

Уже выросло целое поколение, которое не помнит «лихие девяностые». Но для тех, кто вошел в жизнь только сейчас, опыт переосмысления молодежного бунтарства тех лет, которым делится автор, наверняка будет интересен. Ведь у молодежи разных времен есть множество общих черт. Это неприятие родительского авторитета, бескомпромиссное стремление к правде и уверенность в том, что ты точно знаешь, как изменить мир, сделать его лучше. Как говорят, у молодежи есть все, кроме опыта. Поэтому поделиться своим опытом прихода ко Христу – это зачастую подтолкнуть другого человека к иному взгляду на свой мировоззренческий поиск. И в этом контексте очень важно, что роман автобиографичен, основан на реальных событиях.

Сюжет книги жизненный, в нем множество сложных коллизий и опасных ситуаций, которыми было наполнено то непростое время. Конечно, многое здесь рассчитано на взрослого, зрелого читателя, и тем ценнее то, что роман лишен прямолинейного морализаторства. Даже прекрасный в своем южном великолепии Крым не освобождает от ощущения наползающей катастрофы, угрозы распада России, а для тех, кто пытается быть искренним в поисках истины, это вовсе не место отдыха, а, скорее, испытание их взглядов. «Безбилетники» – это еще и философский роман, своего рода одиссея, где плавание главного героя происходит не только от приключения к приключению, но и к самому себе. К той самой главной встрече, которую ищут люди во все времена. Каждый человек, подобно героям романа, в каком-то смысле блудный сын. Каждый так или иначе проходит этот путь, только сейчас этот выбор, пожалуй, стал еще сложнее, и возможностей найти истину среди множества правд непросто. Но «Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся», – говорит нам Неизменный и Вечный Господь.

Тихон, митрополит Псковский и Порховский

(Шевкунов Георгий Александрович)

Часть 1

Хороший путешественник не знает, куда направляется, а идеальный путешественник не знает, откуда пришел.

Линь Юйтан

…Эти существа думают только об одном: что бы поесть да что бы продать. Их идеалы (если они и были) давно преданы, а надежды связаны с самым примитивным, что есть в мире, – личным обогащением. Если можно нарисовать их флаг, то на нем, несомненно, блистают нож и вилка. Нож – не для того, чтобы есть, а чтобы оборонять то, что на вилку наколото. Их гимн состоит из трех аккордов, а текст меняется так часто, что никто не пытается его запомнить. Эти существа так мало похожи на людей. Это животные.

Но самое страшное, что они живут внутри нас. До поры мы не видим их. Вместе с ними по утрам пьем кофе и смотрим в зеркало, ходим на работу и спорим о политике, иногда не подозревая, кого греем у себя под сердцем. Зверь дремлет, пока он накормлен, но в момент революций, войн или даже просто в тяжелой бытовой ситуации он легко выбирается наружу. Некоторые из нас живут и умирают будто в полусне, не услышав этого рыка. Другие пассажиры нашей странной планеты, войдя во вкус, имеют сомнительную радость быть проглоченными им с потрохами.

От этого зверя никуда не деться, но беда обществу, где его начинают хвалить, а дружба с ним воспевается как главная цель и даже смысл жизни. Вся трагическая история человечества говорит, что зверь этот должен по крайней мере знать свое место. Но всякий, у кого стала просыпаться совесть, будет бороться с ним, будет искать как его победить, чтобы стать подлинным человеком. На свете нет ни места, ни времени, свободного от этой простой истины.

Стекляшка

Репетиция кончилась. Музыканты, негромко переругиваясь между собой, сматывали шнуры и зачехляли гитары. Через несколько минут все четверо уже курили на крыльце ПТУ.

– В первой четверти такта барабаны должны молчать, – назидательно говорил худой и длинноволосый вокалист Дрим. – И не только барабаны! Тишина – это тоже музыка. В этом месте мы все не играем. Получается совсем другая атмосфера: пауза, провал. Песня будто зависает. Поэтому в квадрате или три удара без первого, или никак…

– Я, блин… не могу понять, как это стучать. Рука сама дергается, – оправдывался, глядя исподлобья, барабанщик со сломанным ухом. Из всей группы он один был крепко сложен, коротко стрижен, чем сильно выделялся из общего неформального строя.

– Это потому, Монгол, что ты мало работаешь.

– Я дома работаю, по кастрюлям.

– Ты бы лучше на репетицию не опаздывал, – подал голос басист Иван.

– Я в курсе, что лучше, – огрызнулся Монгол. – Сегодня не получилось, завтра получится. Партия сложная. До следующей.

Он поспешно пожал руки и повернулся уходить.

– Шо, даже с друзьями не докуришь? – бросил Иван вслед.

– Некогда! Там… Пацаны ждут. – Монгол махнул музыкантам рукой и решительно пошел по направлению к дому.

– Обиделся, – констатировал Иван.

– На обиженных воду возят. Работать надо, – отрезал Дрим.

– Дрим, когда следующая? – спросил Том, высокий субтильный соло-гитарист.

– В четверг, записываться будем. Ты, кстати, в прошлый раз фирменную кассету обещал.

– Забыл! – Том хлопнул себя по голове, и тут же заорал вслед барабанщику:

– Монгол, стой! Кассету верни!

– Догоняй! – Монгол, не оборачиваясь, призывно махнул рукой.

– Ладно, пацаны. Бувайте. – Том побежал следом.

Барабанщик шел быстро, не притормаживая.

– Саня, подожди. Дрим говорит, что в четверг запись.

Монгол что-то буркнул себе под нос.

– Ладно тебе, не грузись. – Том, наконец, достиг своего стремительного товарища. – Все лажают, я вот тоже. Дома сто раз сыграешь, а на репетиции – ну как вырубает. Пальцы вроде помнят, а как думать начинаешь, – обязательно воткнешься не в тот лад.

– Та я не в обиде! – Монгол смотрел куда-то в сторону, явно стараясь, чтобы его голос звучал как можно бодрее. – Поначалу не получалось, а потом как-то… Достало. И Дрим тоже достал. Борзеет он, тебе не кажется?

– Все мы борзеем время от времени, – примирительно ответил Том. – Так мы к тебе за кассетой зайдем?

– Если найду.

– Я тебе дам – найду! Это лучшая кассета на районе! Италия!

– Шучу я. Дома лежит, на тумбочке. Ты, кстати, борщ будешь? Мамка сегодня наварила.

– Спрашиваешь?! – Том живо вспомнил мать Монгола, современную подтянутую женщину. С ней было