Читать книгу "День Диссонанса - Алан Дин Фостер"

– Кто… Кто вы? – испугалась самочка. Глупость поспешила ее успокоить.

– Все в порядке. Это мои друзья.

– А ты кто? – спросил, в свою очередь, Джон-Том.

– Меня зовут Мэйеалн. – К изумлению молодого человека, она шумно засопела. Он еще ни разу не видел плачущего представителя семейства кошачьих. – Сударь, по… пожалуйста, помогите и мне выбраться отсюда.

Ее голос вызвал каскад жалобного и робкого шепота:

– И мне, господин.

– И мне!

– Мне тоже…

Все обитатели дортуара проснулись и столпились вокруг койки Глупости, чтобы гладить взрослых и на разных диалектах умолять о помощи. По десяткам спин, обтянутых черной тканью ночных рубашек, взволнованно хлестали хвосты.

– Я не понимаю… – промямлил Джон-Том. – С виду у вас так мило… Но они, конечно, не должны наказывать вас по любому поводу.

– Если бы только это, – вздохнула Глупость. – Тебе еще не бросилось в глаза, как тут идеально?

– Ты хочешь сказать, чисто?

Она отрицательно покачала головой.

– Не просто чисто. Стерильно. Горе тому из нас, кто попадется с пятнышком грязи или ниткой на одежде. От нас требуют идеала во всем – в поведении за столом, учении, богослужении, – чтобы к тому времени, когда мы достаточно состаримся для возвращения на улицу, воспитать из нас идеальных граждан. Надзиратели – вся банда – выпестованы здесь и другой жизни не знают. Это отпетые подонки. Мы носим только черное, ведь живые цвета отвлекают. Никаких поблажек – танцев, пения и прочего. Может, у пиратов все шуточки грубы и жестоки, но в них хоть юмор есть. А в этой тюряге – ни тени юмора.

Мэйеалн выскользнула из постели, села на пол и прижалась к ногам Глупости.

– Есть еще кое-что, – взволнованно прошептала она. – Расскажи им.

– К этому-то я и веду. – Глупость нервно оглянулась на дверь в дальнем углу комнаты. – Поскольку веселье и развлечения образцовой личности строжайше противопоказаны, то чуть ли не в первую очередь от тебя требуют соответствия идеалу именно в этом отношении.

Мадж нахмурился.

– Милашка, а попроще нельзя?

– Я имела в виду, что никакие приятные пустяки не должны отвлекать нас от главной цели – превращения в идеальных граждан.

Выдр вытаращился на нее, затем окинул изумленным взглядом разношерстную компанию подростков в черном.

– Господи, куда нас занесло? Что за дьявольское логово? Так, значит, каждый из этих…

Она гневно кивнула.

– Да. Большинство. Самцы оскоплены, самки стерилизованы. Достижение совершенства путем устранения чувственных помех. Завтра должны прооперировать меня.

– Против твоей воли? – Джон-Том вырывался из бульдожьей хватки холодного, клинически чистого ужаса.

– А что мы можем поделать? – тихонько всхлипнула Мэйеалн. – Мы все сироты, кто за нас заступится? А у Друзей Улицы превосходная репутация, городские власти ценят их за идеальный порядок в приюте.

– К тому же Друзья Улицы возвращают обществу не простых граждан, а образцовых, – добавила Глупость. – Граждан, которые никогда не доставят властям хлопот.

Джон-Тома аж затрясло от ярости.

– Куда вы пойдете, – спросил он выхолощенных бедолаг, – если сумеете выбраться отсюда?

И снова – молящий хор: «Куда угодно…», «Все равно…», «В гавань – я хочу быть моряком…», «Я умею шить и гладить…», «А я рисую неплохо…», «Я бы стала…».

Он цыкнул на них.

– Мы вас выведем. Придумаем что-нибудь. Мадж, как насчет спальни, через которую мы пришли? Можно без риска вернуться с детьми этим же путем?

– Да хрен с ним, с риском, чувак. – Ни разу еще Джон-Том не видал выдра в таком гневе. – Мы не только воротимся в ту спальню, мы выпустим из этого гноилища всех сопляков. А ну-ка, айда за нами, – позвал он детенышей. – Тока тихо.

Джон-Том пошел последним, убедясь, что никто не остался, и гоня перед собой сирот, будто стадо овец.

Коридор и лестница встретили их безмолвием. В следующем покое, обойдя все койки, сироты разбудили своих товарищей и объяснили, в чем дело. Проход быстро заполнялся суетливой, взволнованной молодежью.

Мадж отворил дверь в кладовку, и в то же мгновение распахнулась вторая дверь в спальню. В проеме стояла широкая пятифутовая фигура взрослого самца рыси. Глаза полыхали зеленым.

– Что тут происходит? – заговорил рысь. – Клянусь восемью ступенями чистоты и непорочности, я шкуру сдеру с зачинщика! – Тут он заметил Джон-Тома, подобно башне высившегося над подростками. – Как ты сюда попал?

Джон-Том ответил с широкой невинной улыбкой:

– Да так, в гости зашел. Понимаю, уже поздновато, но у меня специальное разрешение Чокаса.

– Что-о?! Зашел в гости? А где пропуск? А почему не в положенные часы?

Джон-Том улыбался. Вокруг него сплотились детеныши.

– Приятель, я же сказал – у меня особое разрешение.

Надзиратель угрожающе отвел назад уродливый черный арапник.

– Кто бы ты ни был, ты пойдешь со мной к господину директору. Я не знаю, как ты сюда пробрался, и ты тоже, – добавил он, углядев Маджа. – Но вам придется многое объяснить. А все прочие, – взревел он, – по койкам!

Толпа заволновалась, поднялся шум.

– Послушай, шеф, ты совсем напрасно всполошился, – скалясь от уха до уха, Мадж мелкими шажками двинулся к рысю.

Арапник рассек воздух перед самым носом выдра. Громко хныча, дети бросились врассыпную.

– Погоди-ка, дружище. – Джон-Том выставил перед грудью посох. – Кнут – штука серьезная, верно?

– Пустяки, о заклинатель змей. – Мадж по-прежнему ухмылялся, а надсмотрщик зорко следил за его приближением. – Есть у меня в запасе один хитрый трючок.

– Довольно, нарушитель! Еще один шаг – и я тебе вышибу глаз.

Мадж остановился и в притворном страхе всплеснул лапами.

– Как, ты посягнешь на совершенство? Боже мой! Ты хочешь испортить мою идеальную внешность? – Он начал поворачиваться и вдруг прыгнул на рыся.

Природа не обделила Джон-Тома ловкостью, но куда ему было тягаться с Маджем – коричневым пятном в тусклом свете? Арапник свистнул и приложился к шее выдра, но за долю секунды до этого меч рассек кнутовище над самыми пальцами кота.

Надзиратель ринулся к открытой двери.

– Мадж, не надо! – воскликнул Джон-Том, но Мадж не услышал.

А может, и услышал, но не счел нужным отреагировать. Крутанувшись в воздухе, короткий меч треснул рысь рукоятью по затылку. Громко прозвучало звучное «бац!», и надзиратель рухнул как подкошенный.

Джон-Том с облегчением вздохнул.