Читать книгу "Защитница. Гроздь винограда в теплой ладони - Иосиф Гольман"

Аркадий Семенович высиживал теперь в конторе по три-четыре часа, что, несомненно, было достижением. А главное – к нему вернулось удовольствие от работы и от жизни. Он даже будто помолодел, хотя, по идее, после тяжелой операции на брюшной полости должен был потерять изрядно сил.

Муновар сопровождала его буквально ежеминутно. Конечно, материальный интерес у нее тоже присутствовал. А как он может отсутствовать у человека, которому в огромном городе негде приткнуться? То есть, конечно, есть где, но все обиталища за двести рублей в сутки не похожи на места, где жизнь прекрасна. Сейчас же она жила в отличной трехкомнатной квартире Гескина на Фрунзенской набережной и, как сама рассказывала, обожала пол-утра стоять у окна, рассматривая кораблики на Москве-реке.

И тем не менее, ее чувства к старому адвокату ограничивались не только отношением к его жилплощади. Аркадий Семенович был действительно интересен Муновар. Муне, как уменьшительно звучало ее имя. Она с раскрытым ртом слушала его адвокатские байки. И с огромным удовольствием воспринимала знаки уважения, оказываемые коллегами старому юристу.

Даже безукоризненное житейское чутье секретарши Валентины не напрягалось от этого очевидного мезальянса. Она дружила с Муной, тем более что та теперь появлялась в конторе практически ежедневно. И знала о семейной жизни Гескина больше, чем кто-либо. Некоторые детали передавала конторским, если, конечно, считала это необходимым.

Например, Валентина видела некую подозрительность Багрова в отношении Муновар. Вот и рассказала ему незамысловатую, но достаточно мудрую схему их материальных взаимоотношений.

Схему, как выяснилось, предложил сам Гескин. Муновар не возражала. Адвокат считал, что жить ему осталось от пяти до десяти лет. И рядом с Муной предстоящие годы казались ему вполне сносными. Разумеется, он хотел, чтобы женщина, принесшая в его жизнь тепло, после его ухода не осталась ни с чем. В то же время у него были родные дети, любящие и любимые. Вряд ли им бы понравилась история про неведомую молодую и бесквартирную тетку, оккупировавшую их отца. Вот и придумал Гескин, как разрулить щекотливую ситуацию. Сам попросил Валентину рассказать Олегу Всеволодовичу, которого хотел официально назначить своим душеприказчиком.

Вкратце это выглядело так. После смерти Гескина большую квартиру на Фрунзенской продать, деньги отослать мальчикам. Даже в Америке полтора миллиона долларов выглядят весомо. Неожиданной своей подруге адвокат хотел купить квартиру попроще, в спальном районе, деньги у старика имелись. И машину небольшую, чтобы Муновар вполне могла вписаться в самый низ, но «среднего класса». С остатка банковского счета бывшая фельдшерица должна была безбедно прожить до получения конвертируемой профессии либо устройства по прежней – диплом она получала в российском среднем специальном заведении. Его требовалось лишь «обновить» на коротких курсах со сдачей экзаменов.

Гескин обсуждал все это с самой Муной. Она отнеслась ко всему радостно-спокойно. Объяснила старику, что ей хотелось бы, чтоб он жил подольше, с ним очень интересно, ей никогда ни с кем не было так интересно жить. Вряд ли врала, коли даже Валентина Семеновна, с ее безукоризненным житейским нюхом, не почуяла фальши.

Гескин был доволен, он тоже не ждал от жизни новых взлетов и очень обрадовался нежданно привалившему тихому личному счастью.

Оставался вопрос с детьми: какая женщина не хочет ребенка? Но здесь все сложилось по поговорке. Не было бы счастья, да несчастье помогло.

Муновар была краденой невестой. Похитили прямо из школы, увезли в горы. Там жила в чужой семье. Забеременела. Когда все пошло не так, ее вынуждены были отвезти в больницу – ясно было, что женщина умирала. Умереть не дали, но дальнейшие беременности были исключены. Незваные родственники даже не стали забирать бесплодную из отделения. Она вернулась домой. Поступила в медтехникум в Оренбургской области – относительно недалеко и с общежитием – и с отличием его окончила.

Ну а дальше – работа сиделкой в Москве, где Муну передавали с рук на руки, от одного больного к другому. Пока не дошла до Гескина.

В общем, старик озадачил Багрова просьбой разобраться с недорогой квартирой для его гражданской жены – ему самому пока было сложновато мотаться по новостройкам пригородов. Олег Всеволодович, разумеется, согласился – Гескин для него самого сделал гораздо больше, в свое время вылепив из перспективного выпускника настоящего полноценного адвоката.

Вот и сейчас они собрались почти полным составом – Валентина Семеновна, Гескин, Муновар, Багров и Ольга.

Отсутствовавшие Волик и Марина были опосредованно представлены самими стенами заведения, куда зашли пообедать, все того же Воликова ресторана. Бизнес ни шаткий ни валкий, однако дающий ощутимую пользу всему личному составу адвокатской конторы. Щедрый акционер выписал им скидочные карточки на половину цены. Мог бы и больше, но друзья отказались – ведь у Волика имелся партнер, которому они были совершенно безразличны. И теперь народ мог восхитительно питаться по ценам, едва ли более высоким, чем в обычном общепите.

Каждый раз, предвкушая застолье, вспоминали Волика. И разумеется, Марину – они теперь в отрыве друг от друга не рассматривались.

Официант принес меню каждому. Все, кроме Муны, углубились в аппетитное чтение. Муновар же, как всегда, во всем полагалась на Гескина. Все-таки Восток – дело не только тонкое, но и весьма приятное для мужчины.

– Так когда Волик приезжает? – спросила Валентина Семеновна.

Наступила его очередь защищать очередного несчастного, неспособного заплатить нормальному адвокату. И надо было ответить суду, кто придет на слушания – Томский или, если он еще не вернется, кто-то из ребят.

– Должен завтра-послезавтра, – ответил Багров. – Вчера вечером они были в Минске. Если нигде по дороге не остановятся, могут и сегодня приехать.

Ровно на этой фразе прозвенел звонок его сотового.

Любому понятно, что звонок не может иметь эмоциональной окраски. И в то же время любой подтвердит, что иногда звонки пугают. Все напряглись, пока Олег Всеволодович выслушивал невидимого собеседника. Ни одного слова не прозвучало. Ни из трубки, ни от Багрова. Но предчувствие беды заполнило еще пару минут назад веселое помещение.

– Ясно, – наконец сказал он. – Сто шестьдесят восьмой километр, Гагаринский район Смоленской области. Сейчас выезжаю. – И дал отбой.

– Что случилось? – не выдержала Ольга.

– Волик с Мариной попали в аварию, – односложно ответил Багров. – Какой-то начальник выехал на встречку, обгонял пробку перед ремонтом дороги.

– Лобовое? – спросил Гескин.

– Да, – кивнул Олег.

– Состояние? – Это снова Гескин.

– Пока живы, – кусая губу, сказал Багров.

От обеда отказались.

Взяли только уже испеченные хлебцы и пирожки с яйцом и луком. Непонятно, когда им в следующий раз удастся поесть.