Читать книгу "Янтарный пляж - Элизабет Лоуэлл"

Не обращая внимания на преследователей, Джейк вперил внимательный взгляд в поплавки, покачивающиеся на спокойной воде.

– Что вы делаете? – спросила Онор.

– Ловлю рыбу.

– Прелестно! Это все равно что сидеть перед холстом и ждать, когда просохнет краска. Только гораздо скучнее.

– Вы измените свое мнение, как только у нас клюнет семга.

– Мечтать не вредно.

Джейк лишь покачал головой и стал вглядываться в линию берега. Места были девственные, нетронутые. Ни домика, ни хижины, только скалы да утесы, ели да светлое небо с высоким облачным слоем, через который время от времени проглядывали солнечные лучи, ласкающие камни и воду. Над их головами парил белоголовый орлан, отбрасывая тень на покачивающийся внизу катер. Впервые за несколько недель на Джейка снизошло ощущение мира и покоя.

Взглянув на смягчившиеся черты его лица, Онор окончательно смутилась, ибо испытала вдруг сильное желание улыбнуться и открыть ему свои объятия.

«Хватит на него пялиться, – предупредила она себя. – Займись-ка лучше делом. Все равно каким. Только бы не думать о Джейке Мэллори».

Но едва она выбросила из головы мысли о Джейке, на их место тут же пришли мысли о Кайле, пропавшем янтаре и смерти. И Онор стало настолько не по себе, что захотелось утешиться в объятиях Джейка…

«Черт! Как я себя ненавижу!»

Вернувшись в рубку, она достала из своего рюкзачка альбом, карандаш и попыталась настроиться на ускользающий от нее образ.

Не получилось.

Тогда она достала еще и коробочку, вынула из нее янтарь и стала в него пристально вглядываться.

Вдохновение не приходило.

Онор поднесла янтарь ближе к окну и начала медленно поворачивать его в руке. Но сколько она ни смотрела на него, искра божия не загоралась. Может быть, если подставить его лучам вечернего солнца, это как-то поможет?

Сунув кусок янтаря в карман спортивной куртки и захватив альбом и карандаш, она вышла из рубки. Устроилась на капоте двигателя, повернувшись спиной к корме. Не вынимая из кармана янтарь, она стала быстро водить карандашом по бумаге.

Джейк стоял за кормовым штурвалом и через открытую дверцу рубки всматривался в экран монитора.

Он продолжал что-то весело насвистывать. И хотя в его свисте не было какой-то строго определенной мелодии, Онор он нравился – стимулировал и одновременно успокаивал. Сделав один набросок, она перевернула страницу и начала другой, потом третий…

Вдруг свист прекратился, и она, кожей почувствовав, что Джейк смотрит на нее, обернулась.

– Простите, – сказал он. – Не хотел вас отвлекать.

– Ничего, ничего. Ваш свист помогал мне сосредоточиться, поэтому когда он прекратился, у меня сразу замер карандаш.

«Это у них явно наследственное, – подумал Джейк. – Кайлу тоже нравился мой свист».

– Над чем вы работаете? – спросил он. – Или спрашивать неприлично? Все равно как заглядывать через плечо?

Она улыбнулась.

– Зачем же заглядывать? Я могу сама вам показать.

Онор развернула открытый альбом к нему.

– Это тот самый камень, который я видел у вас в коттедже, не так ли? – сказал он. – Он еще едва не грохнулся со стола на пол?

– И как это вы узнали?

– Вы хороший художник.

– Я дизайнер.

– Только не запускайте в меня масленкой.

Она заглянула ему в глаза, отливавшие на вечернем солнце золотистым блеском.

– Большинство людей не смогло бы отличить один образец от другого, – заметила она. – Тем более по рисунку.

– Согласен.

– Как же у вас так ловко вышло?

Джейк пожал плечами. Ему жаль было нарушать воцарившийся в душе мир и покой очередными увертками.

– Я с детства интересуюсь янтарем.

– В самом деле? И поэтому задавали мне так много вопросов относительно той партии, которую Кайл якобы украл?

Джейк утвердительно кивнул, мысленно хорошенько себя выругав. «Соображает девочка». Он понимал, что чем меньше сейчас скажет, тем лучше. Вместе с тем Джейк уже устал вечно думать над каждым своим словом, чтобы не выдать себя. В противном случае у них с Эллен до сих пор был бы один начальник.

– Чем же вас так заинтересовал янтарь в детстве? – спросила Онор.

– Мне было жаль застрявших в нем несчастных древних мушек и жучков. Что это вы рисуете?

Она поняла, что дальнейшие расспросы ни к чему не приведут, поэтому осталось лишь ответить на его вопрос:

– Я создаю почти готовый образ, который затем Фейт воплощает в камне.

– Почему почти готовый?

Онор оглянулась на свой рисунок.

– Потому что он все никак не получается у меня полным и до конца реалистичным. Скорее, некое общее представление. – Нахмурившись, она призналась:

– И вообще мне кажется, я допустила ошибку. Да, ничего не выходит…

– Что вы имеете в виду?

Не ответив, она запустила руку в карман куртки и вынула оттуда кусок янтаря, который засверкал под лучами солнца на ее ладони всеми цветами радуги.

Джейк тихо присвистнул. Только сейчас он понял истинную цену и красоту этого образца. Он был почти прозрачен, если не считать легкой дымки, состоявшей из застывших микроскопических пузырьков. С одной стороны он был отполирован, с другой – обрезан и отливал золотом. Горел на свету.

– Пылающий камень, – проговорил Джейк.

– Что?

– В этом основное достоинство янтаря. Его называют пылающим камнем. Можно? – Он протянул руку. – Тогда я толком и не разглядел его.

– Конечно, но вы не найдете в нем несчастных мушек и жучков.

Джейк промолчал и только поднял янтарь на руке, подставив его лучам заходящего солнца.

У Онор вдруг перехватило дыхание и появилось ощущение, что она только сейчас впервые увидела образец. Сияние его удивительно гармонировало с коротко остриженными волосами Джейка и его бородкой, а застывшие пузырьки с глазами. В ту минуту янтарь показался ей олицетворением человеческой души, открывшейся на всю глубину.

– Не шевелитесь! – вскричала она. Джейк замер на месте. Онор открыла новый лист и стала торопливо рисовать, бросая быстрые взгляды на янтарь, лежавший у Джейка на ладони. Тень от него падала ему на руку.

Вдруг он заметил боковым зрением, как дернулся один из поплавков.

– Онор, там…

– Подождите! Я никогда раньше не видела его таким красивым.

Поплавок заерзал по воде из стороны в сторону.

– Онор…

Она только замотала головой, не отрываясь от альбома.