Читать книгу "Ромео с большой дороги - Дарья Донцова"

– Отправляйся в детскую, – приказала Феня.

– Не хочу, – топнула ногой девочка.

– Я тебя в угол поставлю, – пригрозила няня.

– Не-а, – замотала головой капризница, – сначала поймай.

Не успела няня возмутиться, как первоклассница скорчилагримасу, выскочила в коридор и запрыгала на одной ноге, приговаривая:

– Эне бене раба, квинтер финтер жаба!

В этот момент дверь спальни Анны открылась, оттуда вышла Аляи схватила Риту за плечо.

– Ой, больно, – скривилась школьница, – отпусти!

Но Кулькина, не отпуская девочку, громко скомандовала:

– Клянись ее здоровьем!

– Чтобы Рите век счастья не видать, если вру! – закричала,выбегая в коридор, Анна. – Вот же пачка, ну погляди внимательно.

Увидав, что хозяйка протягивает Кулькиной толстую стопкузеленых ассигнаций, перетянутую розовой резинкой, Феня вытаращила глаза. А Алявдруг поступила неожиданно: она выхватила деньги, швырнула их на пол с такойсилой, что «кирпичик» отлетел к вешалке, и мрачно констатировала:

– Ты, сука, детским здоровьем поклянешься и не чихнешь.

Анна прижала руки к груди:

– Алечка, я не виновата.

– Убийца.

– Случайно вышло, – зарыдала Аня.

– Петька-то жив! – с ненавистью воскликнула Кулькина.

– Он на краю смерти, – всхлипнула Анна, – ногу ампутироватьхотят.

– Два миллиона утешат.

– Поверь мне, посмотри пачку!

– Врешь!

– Ей-богу!

– Не божись, – топнула ногой Алевтина, – а то молнией тебя,суку, прибьет! Верни баксы, или в ментовку пойду.

Анна вытерла слезы рукавом.

– Иди, – резко заявила она. – Прямо сию секунду иотправляйся туда, шнурки только погладить не забудь, чеши по компасу. И чегозаявишь? У меня алиби!

Кулькина хмыкнула.

– Какое?

Анна повернулась к няньке.

– Феня, мы с тобой сегодня на рынок ходили? Подумай, иговори правду. Имей в виду, если соврешь, Аля меня в тюрьму упрячет, дети вдетдоме окажутся, Петр Михайлович может не выжить!

Нянька заколебалась.

– Твоя любимая Рита в приюте погибнет, – жестко продолжилаАнна, – Ксюша с Лешей выживут, а ее там точно забьют.

– По оптушке таскались, – выдавила из себя Феня, – на неделюзакупались. Только никак не пойму, к чему это?

Ложь, сказанная нянькой, повисла в коридоре, словно мрачное,грозовое облако. Звенящее, напряженное молчание нарушила Анна.

– Чего тормозишь? – усмехнулась она, глядя на Алевтину, и,приблизившись к двери, отперла замок. – Вперед и с песней, менты ждут. Только ямакароны с тушонкой покупала в компании с Феней. У меня безупречная репутация,ни единого черного пятна, Петя имеет замечательный послужной список, одниблагодарности. А кто вы с Федькой? Ты убийца, а он бывший мент, выкравший изархива дело той, которая укокошила первого мужа со свекровью. В анкете Кулькинпро судимость супруги не указал. Зря ты надеешься остаться ни при чем.Отпечатки пальцев возьмут, восстановят биографию. Ну, иди! Ладно, даже, может,меня и посадят, а тебе чего, пряников дадут?

Женщины замерли, словно две кошки, приготовившиеся к бою.Сообразив, что сейчас в коридоре начнется смертоубийство, Феня коршуномкинулась на Риту, втолкнула совершенно уже не сопротивляющегося, растерянногоребенка в детскую, заперла дверь снаружи и перевела дух. Слава богу, девочка неувидит драку.

Волкова и Кулькина, не шевелясь, стояли друг против друга.

– Может, чайку попьете? – внесла идиотское предложение Феня.– Сядете, побалакаете спокойненько…

И тут Алевтина подняла правую руку, а левую прижала к грудии четко, торжественно произнесла:

– Проклинаю тебя и твоих детей. Навсегда. Пусть они счастьяне увидят. А ты сдохнешь. Вернее, сдохнете вы все. Пятнадцатое мая, запомни!Именно оно – день смерти! Жди и бойся! Господь не фраер, все видит и каждому позаслугам воздаст. Пятнадцатое! Проклятый день!

Невидимая рука схватила Феню за желудок и стала медленносдавливать его ледяными пальцами. Анна уцепилась за консоль, на которойвалялись всякие мелочи: ключи, расческа, кошелек. Аля, выпрямившись, словносолдат, сдающий экзамен по строевой подготовке, пошагала к выходу, распахнуладверь, плюнула на порог и, повторив: «Пятнадцатое мая. Все умрете, суки. Никогоне останется», – побежала по лестнице вниз.

– Пожалуйста, закрой дверь, – еле слышно прошептала Анна.

– Сейчас, – с трудом ворочая языком, ответила Феня, нодвинуться не сумела.

С площадки донеслось звяканье, потом раздался голос НиныИвановны:

– Ну хороши, дверь нараспашку! Подобная беспечность в нашевремя может дорого стоить! Феня, детям уже спать пора. Могу их у себя положить…

Продолжая говорить, Нина Ивановна вошла в квартиру Волковых.

– Аня, Феня, – удивилась она, – отчего молчите?

– Нет у нас охоты болтать, – нашлась нянька, – и веселитьсяпричин не найти.

– Петр Михайлович… он… – прозапиналась соседка.

– Жив пока хозяин, – перебила Нину Ивановну Феня. – Ксюшу сАлешей скоро заберу, вот только Анну Сергеевну уложу, она еле жива. Завтравыходной, если ребята чуть позже лягут, не страшно.

– Ой, конечно! – засуетилась Нина Ивановна. – Я так… просто…думала… Господи, у вас тут деньги валяются!

У Фени уже не в первый раз за сегодняшний день началиподламываться ноги. А слишком любопытная соседка ловко наклонилась и схватилапачку долларов, валявшуюся у вешалки.

– Матерь божья! – чуть не задохнулась она. – Сколько тут?Целое состояние.

– Сто тысяч, – весело сообщила Анна.

– Баксов? – бледнея, уточнила Нина Ивановна.

– А то не видишь! – еще больше развеселилась Волкова. –Именно их, зеленых рубликов.

– Не может быть, – плачущим голоском протянула НинаИвановна. – Откуда столько? Неужели сто тысяч?