Читать книгу "Восьмой грех - Филипп Ванденберг"

— Я не последователь орфизма и не пифагориец, но когда я смотрю на ваши работы, мое представление о трансмиграции души меняется. Мне кажется, в вас воскрес Леонардо да Винчи.

Эти слова пролили бальзам на душу старика.

— Меня считают фальсификатором или копировщиком, когда я иногда продаю картины. При этом я ни разу в жизни не был в Лувре, а Уффици не видел даже издалека, не говоря уже о Ватикане и Риме. Копии или подделки! Не смешите меня! Как я могу сам себя скопировать или подделать? Вот у этой, — горячился Леонардо, показывая на «Мадонну в гроте», — вот у этой картины есть уже три версии: одна висит в Лондоне, в Национальной галерее, вторая — в Париже, в Лувре, а вчера я закончил третью. Так неужели я фальсификатор?

— Конечно нет, метр Леонардо!

Старик подступил к Аницету и прикрыл рукой рот, будто хотел поведать какую-то тайну.

— Большинство людей — глупцы. А во главе глупцов стоят клоуны, которые называют себя докторами и профессора ми, — заявил он. — Все они думают, что могут судить об искусстве, хотя сами никогда в жизни не брали в руки кисть. Об искусстве литья уж и говорить не приходится. Они признали мою «Мону Лизу» самым значительным произведением искусства в мире. При этом я написал портрет госпожи Джоконды из Флоренции за три дня, потому что даме нужен был подарок на день рождения мужа, господина Франческо. Самое значительное произведение искусства! Не смешите меня!

— С вашего позволения, метр Леонардо, смею утверждать, что это действительно величайшая картина.

— Ну да, конечно. Сегодня я бы написал ее намного лучите. Хотя…

— Хотя?..

— Знаете, в последние годы у меня все больше пропадает охота рисовать. Будущее не принадлежит искусству, оно принадлежит науке. Архитектура, механика, химия и оптика изменят мир больше, чем это сможет сделать искусство.

Пока Леонардо проводил экскурс в историю искусств, Аницет думал, как вернуть разговор в нужное ему русло, к теме плащаницы, не рассердив при этом старика, который возомнил себя воскресшим Леонардо да Винчи.

Но Конинк неожиданно сам сменил тему.

— Теперь вы меня, вероятно, спросите, почему я взялся за такую работу, как подделка Туринской плащаницы, — сказал он. — Я хотел бы ответить вопросом на вопрос.

Аницет с интересом посмотрел на Леонардо.

Тот усмехнулся и после, казалось, бесконечной паузы спросил:

— Вы бы выбросили полмиллиона евро на ветер?

— Полмиллиона?

— Да, полмиллиона! — запальчиво воскликнул Леонардо. — Да еще из церковной кассы! Вообще-то, меня привлекает вызов — сделать невозможное.

— Я понимаю, о чем вы говорите. Речь идет о копии плаща ницы, которая могла бы пройти научное исследование.

— Да, хотя бы поверхностное. Детальный анализ она бы, естественно, не прошла. Таким было задание кардинала Моро. М не понадобилось много времени, пока я не сообразил, что происходит на самом деле. Мне стало ясно, что для руководства Ватикана копия играет намного большую роль, чем оригинал.

Аницет уверенно кивнул.

— А вам известна причина, почему Моро и курия ценят ко пию больше, чем оригинал?

— Скажем так: у меня есть некоторые предположения. Виа чале я ничего не понимал. Я думал, что святошам нужна копия для выставочных целей или для чего-нибудь подобного. Может, они опасались, что оригинал украдут или сделают предметом вымогательства. Люди хотят верить в Иисуса из Назарета, хотят верить, что он сын Бога, поэтому плащаница и является бесценной реликвией.

Какое-то мгновение они смотрели друг другу в глаза, словно оценивая, насколько каждый из них может доверять другому. Первым усомнился Аницет: стоит ли ему принимать разглагольствования старика за чистую монету? В конце концов, у бородача были явные признаки параноидальной шизофрении. Это заболевание нередко встречается у одаренных людей.

А Леонардо непонятно почему все же доверял чужаку. Может, у него возникло ощущение, что его слова воспринимаются всерьез.

— Мне было бы очень интересно узнать, — осторожно начал Аницет, — как вам удалось сделать копию предмета, о котором все эксперты говорят, что его подделать нельзя. Это невозможно сделать, потому что еще никто не смог объяснить, каким образом на плащанице проявляется отпечаток. Я изучил много литературы, но все теории кажутся мне крайне неубедительными. И что еще осложняет попытку объяснить столь загадочное явление, так это факт, что изображение Иисуса из Назарета проявляется на негативе фотографий плащаницы и на рентгеновских снимках тоже.

— Кому вы это говорите! — Леонардо с пониманием улыбнулся. — Изображение человека на плащанице мир увидел только в 1898, когда полотно впервые сфотографировали на пластиночный фотоаппарат. На негативе вдруг проявилось изображение человека с надприродными возможностями.

— Надприродными возможностями? Метр Леонардо, объясните мне это поподробнее.

— Для начала давайте вспомним, что речь идет не просто о мертвом человеке, который был завернут в плащаницу, а о Спасителе и Боге, которого ждали тысячелетия. Именно поэтому я не сомневаюсь, что этот человек, или Бог, или кто там еще об ладал надприродными возможностями. Я думаю даже, что См нею исходило своего рода свечение, которое и вызвало затем пения на плащанице.

— Смелая теория, метр Леонардо! Но у вас ведь есть и другие смелые теории. Если я не ошибаюсь, вы еще пятьсот лет назад изобрели парашют и подводную лодку…

— Да, и люди объявили меня сумасшедшим. Тогда при дворе герцога Миланского у меня было самое продуктивное время. Одновременно с этим мне пришлось пережить наиболее жестокие нападки Церкви. В конечном счете у меня не осталось другого выхода, как делать свои записи зеркальным шрифтом, чтобы не попасться первому встречному монаху-доминиканцу. А зеркала в то время были редким и дорогим предметом, обычным людям из-за тщеславия было даже запрещено пользоваться этой дьявольской штукой. Из ностальгии, да и потому, что мне трудно переучиваться, я до сих пор пользуюсь этим приемом.

— Вы говорили о сиянии, которое оставило следы на плащанице.

— Совершенно верно. Сегодня я даже уверен в том, что это единственное возможное объяснение. К тому же химические анализы показывают, что это не краска. Следов красящих пигментов обнаружить не удалось. Были попытки завернуть в подобное полотно человека, предварительно намазав его соединениями битума. Результат был однозначный: отпечаток получался искаженным и даже близко не походил на изображение на плащанице. Если смотреть на оригинал, может сложиться впечатление, что видишь черты лица умершего.

— Тем больше я восхищаюсь вашей смелостью — взяться за копирование плащаницы. Вы меня заинтриговали. Вы не хотите раскрыть свою тайну или хотя бы намекнуть, как вы это сделали?

Старик энергично замотал головой, и его борода стала подрагивать в такт интенсивным движениям.