Читать книгу "Убийства - помеха любви - Сельма Эйчлер"

– Не корите себя. Вы…

Селена не дала мне договорить:

– Все в порядке. Просто нужно время.

– Я хотела бы побеседовать с вашей подругой Франни, и мне понадобится адрес врача, – мягко сказала я.

– Сейчас запишу.

– Селена, пожалуйста, проясните еще одну вещь, – продолжила я, стараясь быть как можно деликатнее, но при этом понимая, что мои вопросы словно соль на раны. Но не задать их я не могла.

– Что именно?

– В понедельник двадцать девятого, в ночь накануне смерти Нила, вы позвонили ему гораздо раньше обычного, в девятнадцать часов сорок одну минуту. И звонили вы не от своей матери.

– В тот вечер я пошла за продуктами. Для мамы. Я ведь возвращалась домой, и следовало сделать запасы для нее. После похода по магазинам я собиралась встретиться с подругой в кафе. Я подумала, что в девять часов поблизости может не оказаться телефона, а мне не хотелось, чтобы Нил волновался… он всегда за меня очень волновался. Поэтому когда я увидела рядом с супермаркетом телефон, то и позвонила.

– Вы находились в районе аэропорта?

– Я находилась от него по меньшей мере в сорока пяти минутах езды. А почему вы спрашиваете? В Нью-Йорк я прилетела только в среду утром. Вы можете проверить в компании «Американ эрлайнз».

– Я не спорю с тем, что в среду в семь часов утра вы вылетели из аэропорта О'Хейр. Но вполне возможно – заметьте, я говорю лишь о возможности, – вы летали в Нью-Йорк и в понедельник вечером. Вылетели, например, восьмичасовым рейсом, в аэропорт Ла-Гуардиа прибыли в одиннадцать тридцать по нашему времени… В этот поздний час дорога до дома заняла бы на такси минут тридцать, а после… гм… столкновения с Нилом вы вполне поспели бы на ночной рейс в Чикаго.

– И что затем я сделала? Развернулась и полетела обратно в Нью-Йорк?

– В теории это вполне возможно, Селена.

– Безумие какое-то! Чтобы я всю ночь летала взад и вперед… И ради чего? Я любила Нила! Вы не представляете, как сильно я любила Нила. Все это просто смешно!

– Должна признать, прежде чем заводить этот разговор, мне следовало провести предварительную работу. Но вы же сами рассказали, на какие ухищрения пошли ради аборта. И я могу представить, что ради двухсот тысяч долларов можно пойти и не на такое.

– Но я этого не делала! Я не могла убить Нила. Он значил для меня все!

– Я не утверждаю, что вы убили Нила. Я лишь говорю, что с логической точки зрения такая возможность существует. Совесть не позволяет мне исключить вас из числа подозреваемых, пока я все не проверю. Надеюсь, вы понимаете.

– Наверное, вы имеете право делать свою работу, – недовольно ответила Селена. – Но пока вы не выясните правду, никто об этом не узнает?

– Не узнает. Без крайней необходимости. Обещаю. У меня остался только один вопрос…

Она стоически восприняла эти слова:

– Задавайте.

– Альма знала, что ее отец получил наследство?

– Полагаю, Нил с ней поделился, но определенно сказать не могу. В моем присутствии он ничего не говорил. Альма ясно дала понять, что не питает ко мне теплых чувств, поэтому наше общение было минимальным.

– А ваш бывший муж? Вы не намекали ему о наследстве? Я имею в виду, до убийства Нила…

– Нет, конечно. С какой стати?

– Вы уверены?

– Абсолютно!

Зная преданность Селены Джеку Уоррену, другого ответа я и не ждала.

Глава двадцать восьмая

Доктор медицины Мортон Питерс выглядел словно сошедшим с рекламы пончиков: такой же круглый, мягкий и аппетитный.

– Чем могу быть полезен, миссис Шапиро? Боюсь, в моем распоряжении всего несколько секунд, – сообщил он мне, ангельской улыбкой выражая искреннее сожаление.

– Больше и не потребуется, доктор. Насколько я понимаю, вы недавно сделали аборт некоей миссис Селене Уоррен. Мне хотелось бы услышать подтверждение.

– Простите, не в состоянии вам помочь. Мы, знаете ли, храним в тайне сведения о клиентах. Мне действительно очень жаль. – Доктор Питерс опустил живые глазки-бусины, не решаясь встретиться со мной взглядом. – Поверьте, мне очень-очень жаль, – повторил он, глядя на свои пухленькие холеные ручки.

– Вы не понимаете, доктор. Миссис Уоррен сама разрешила мне поговорить с вами. Она посоветовала мне обратиться к вам.

– Прошу не обижаться, миссис Шапиро, но у меня нет способа проверить ваши слова, вы согласны?

Он был, конечно, прав.

– А что, если я ей позвоню, а затем вы с ней поговорите и убедитесь? Доктор заколебался.

– Полагаю, тогда все будет в порядке. – Казалось, он прокручивает в голове варианты. – Да. Тогда все отлично.

К счастью, Селена оказалась на работе. Я объяснила, что доктор Питерс хочет получить ее разрешение, и протянула трубку ему.

– Здравствуйте, миссис Уоррен, как поживаете? – Некоторое время он слушал, машинально кивая. – Рад слышать. – Пауза. – Ну хорошо. Но прежде я должен задать вам несколько вопросов, если не возражаете, чтобы убедиться, что вы это вы. – Он весело хихикнул над нелепостью последней фразы, а затем уже серьезнее сказал: – Нет ничего важнее, чем защитить право пациента хранить в тайне свою частную жизнь. – Он взял карандаш и начал записывать ответы Селены. – Ваше полное имя и дата рождения, пожалуйста… Ага… Адрес?.. Помедленнее, пожалуйста. Все, записал. Номер страховки?.. С чем обращались? И когда была прервана беременность?.. Ага. Хорошо, большое спасибо, миссис Уоррен. Я вас больше не побеспокою. – Доктор Питерс отодвинул стул и встал. – Подождите минутку! – Он вернулся с большой папкой. – Похоже, все сходится. Так что вы хотели у меня узнать, миссис Шапиро?

– Приходила ли к вам миссис Уоррен в понедельник двадцать второго октября?

– Приходила, – важно ответил доктор, не открывая папки.

– Спасибо, доктор.

– Это все?

– Все.

– Надеюсь, вы не в обиде на мою осторожность. Но я искренне считаю, что врач должен проявлять осмотрительность, чтобы ненароком не выдать тайну своего пациента.

– Честно говоря, такая позиция вызывает только уважение. Мне следовало принести письменное разрешение от миссис Уоррен.

Пухлое личико просияло:

– Спасибо за понимание, миссис Шапиро! – И розовые губки сложились в веселую улыбку.

Франни Эппингер ждала моего звонка. Она подтвердила все слова Селены и добавила:

– Клянусь, в понедельник вечером она не выходила из моей квартиры. Да и вообще, после всего, что Селена в тот день пережила, вряд ли она была в состоянии отправиться на убийство.