Читать книгу "Дьявол не любит ждать - Себастьян Фолкс"

Во время обеда Бонд рассказал Скарлетт о своих приключениях в Тегеране и описал корабль-самолет, обнаруженный им в ангаре.

— Если получится сфотографировать его, — сказал он, — мы немедленно перешлем снимки в Лондон.

— Никогда ни о чем подобном не слышала, — проговорила Скарлетт. — Как будто что-то из научно-фантастического фильма.

— Но эта штуковина существует на самом деле, — заверил Бонд. — Лично мне кажется, что она советского производства. Интересно, как она передвигается и чем оснащена. И еще — почему на ней британский флаг?

— Лишнее подтверждение того, что это связано с Горнером, — сказала Скарлетт. — Я ведь рассказывала тебе о его одержимости всем британским.

— Похоже на каспийский морской чудовище, — вдруг произнес Хамид.

Бонд почти забыл о присутствии водителя: тот настолько увлекся едой, что даже не пытался принимать участие в разговоре.

Теперь Хамид оторвался от тарелки, вычесывая из усов попавший туда рис и мелкий горошек из гарнира.

— Каспийский морской чудовище. Прошлый год его два раза показывать.

— Его показывали? Или видели?

— Ну да. Видеть с самолета над морем. Люди очень испугаться. Чудовище больше любой корабль или самолет. И едет быстрее машина. Люди думать, это животное. Живое, как ваш знаменитый чудовище.

— Лох-несское?

— Да.

— Знаешь, Хамид, уверяю тебя, что эта штуковина гораздо крупнее Несси. Там, где обитает Несси, этой громадине было бы просто не развернуться, — сказал Бонд. — Но главное, что мне хотелось бы выяснить на данный момент, это вот что: используют ее только для перевозок, или же этот монстр несет на себе боевое оружие.

Официант принес очередное блюдо: запеченную утку с гранатовым соусом; в качестве гарнира был предложен зеленый салат, который, как показалось Бонду, знавал и лучшие времена в своей слишком долгой для салата жизни.

— Как ты думаешь, может быть, безопаснее будет вернуться туда ночью? — спросила Скарлетт. — В темноте все-таки больше шансов, что нас не заметят.

— Нас? — не веря своим ушам, переспросил Бонд.

— Ну, лишняя пара глаз ведь не помешает.

— Я тоже, — сказал Хамид. — Я идти.

Бонд поднял стакан с виски и, потягивая любимый напиток, взял паузу на размышление.

— Ну хорошо. Мне нужно заполучить обратно мой пистолет. Эта тяжелая американская штука, которую я засунул под сиденье в твоей машине, Хамид, — она не по мне, я буду себя с ней чувствовать неуютно. Пусть Скарлетт ее возьмет. Тебе доводилось когда-нибудь стрелять из пистолета?

— Я, между прочим, всего лишь банковский аналитик, о чем ты, Джеймс, не устаешь мне напоминать.

— Ерунда, это не трудно. Нужно встать ровно, поставить ноги чуть шире плеч, взять пистолет обеими руками и поднять его перед собой так, чтобы руки образовали равносторонний треугольник с пистолетом в одной из вершин. Потом медленно нажимаешь на спусковой крючок. Слышишь? Это самое важное. Нажимаешь, а не дергаешь за него. Старайся не спешить. Целиться нужно вот сюда, — сказал он, обрисовав пальцем большую часть своего туловища. — Ниже — неудобно. Выше — рискуешь промахнуться. Поняла?

— Вроде бы да, — задумчиво сказала Скарлетт. — На первый взгляд это гораздо легче, чем вычислять маржу и биржевые ставки.

— Отлично. Теперь наша главная задача: нужно постараться проникнуть в ангар со стороны главного здания. Снова нырять мне как-то не улыбается.

Поднявшись в свой номер, Бонд опять пристегнул к ноге десантный нож и надел мягкие туфли со стальными носками. Затем рассовал по карманам запасные обоймы для вальтера и фотокамеру «Минокс В» с телеобъективом. Камеру он зарядил самой высокочувствительной пленкой и прикинул, что лунного света, пробивающегося в ангар со стороны моря, будет вполне достаточно, чтобы сделать снимки необходимого качества. Он ведь не собирался побеждать с ними на фотоконкурсах, зато эта пленка могла стать отличным материалом для экспертов из отдела Кью: этим ребятам будет чем заняться и на чем отработать свои навыки и новейшие технологии.

Пакет, похищенный из дока, он отдал Хамиду с указанием переправить Дариусу Ализаде для анализа в Тегеране в том случае, если дела в ангаре пойдут не лучшим образом.

Сев в машину, Бонд сунул руку под сиденье, достал кольт, отнятый у охранника, и заглянул в барабан. В нем оставалось всего два патрона.

— Ну что ж, все равно лучше, чем ничего, — рассудил Бонд, протягивая оружие Скарлетт.

— А куда мне его… гм… должна же я его куда-нибудь положить? — спросила она.

— Эх, жаль, нет у меня с собой моей старой беретты, — посетовал Бонд. — Наш оружейник всегда говорил, что этот пистолет словно специально создан для женской руки. И ее можно было бы спрятать где угодно, да хоть за резинку трусов засунуть. В твою сумочку револьвер поместится?

Скарлетт покопалась в сумочке, а Хамид тем временем завел мотор.

— Боюсь, чтобы запихнуть сюда эту штуковину, мне придется выложить и оставить в машине тушь и помаду, — чуть обиженно сообщила Скарлетт.

— Что ж, всем нам порой приходится идти на жертвы ради своей страны. Вперед, Хамид, поехали.

Серый «кадиллак» медленно плыл в тишине и мраке субтропической ночи; Хамид, следуя указаниям Бонда, машину старался вести как можно медленнее — почти со скоростью пешехода. Окна автомобиля были открыты, и в салон проникали звуки персидской ночи: слева — шум прибоя, справа — стрекотание цикад и шелест пальмовых листьев. Сам воздух был пропитан густым терпким ароматом окружавших город апельсиновых рощ.

— Черт! Как же я сразу не подумал? — воскликнул вдруг Бонд. — Там же будут собаки.

— Собаки? — переспросил Хамид.

— Ну да. Во двор верфи на ночь наверняка выпускают сторожевых собак.

Хамид с сомнением покачал головой:

— Персидский люди не держать собак. Это европейский привычка. Грязно. Мы оставлять собаки гулять снаружи, как кошки.

К этому времени они уже покинули жилые кварталы городка и очутились на слабо освещенных улицах и проездах портового района. Навстречу им не попалось ни одной машины, не было видно фар, не было слышно ни единого работающего двигателя. Ощущение было такое, словно ночная тьма поглотила все живое на этом берегу огромного озера, недаром называемого морем.

Все трое молчали. Говорить вроде бы было не о чем. Бонд ценил такие минуты перед началом очередной рискованной операции. Тишина позволяла ему сосредоточиться, собраться с мыслями и настроить на нужную волну все инстинкты и рефлексы, которые за долгие годы тренировок и службы стали неотъемлемой частью его нервной системы.

Ему нравилась тишина этой чужой страны, и где-то внутри он ощущал привычную напряженную пустоту, которую определял для себя как предвкушение опасности. Он дышал глубоко и спокойно и в какой-то момент даже вспомнил Джулиана Бартона, инструктора, проводившего с ним дыхательное занятие в штаб-квартире Службы в Лондоне. Интересно, не этот ли тип дыхания Бартон рекомендовал в качестве главного упражнения?