Читать книгу "Прогноз гадостей на завтра - Дарья Донцова"

– Прямо у гроба Эдика стоит Виктор Климович Подольский сосвоей женой Жанной, рядом Леонид Сергеев, администратор певца Николая Аржа,потом Катя Волкова, актриса, в сериале «Своим нельзя» снималась…

Журналист знал всех. Единственная дама, которую он не смогназвать, была Оля Малевич, пришедшая на похороны брата, естественно, не вобразе Эфигении, а просто в черном платке…

Примерно часа через полтора гробы погрузили на специальныекаталочки, доставили к двум зияющим ямам и при помощи специальных машинокопустили вниз. По крышкам застучали мерзлые комья, над погостом с карканьемносилась стая ворон, и стоял жуткий, пронизывающий холод.

– Попрошу всех в концертный зал, – крикнул Жора, –помянем усопших по русскому обычаю.

Чинно переговариваясь, без суеты и спешки, толпа потекла вуказанном направлении.

– Пойдем хлопнем водяры, – шепнул мне всезнающийжурналист, – прямо задубел весь, экая стужа, словно не ноябрь, а февраль!

Я открыла было рот, чтобы соврать про срочную работу, но тутувидела, как от монолита толпы отделилась высокая фигура в черном и быстрымшагом направилась к выходу.

– Это кто? – дернула я за руку своего информатора.

– Не знаю, – прищурился тот, – впервые вижу, ну ирост у бабы, однако, метр семьдесят пять, не меньше. Это кто же у насбаскетболистка, ума не приложу. Ничего, сейчас увидим. Эй, девушка, –заорал он, – погодите минутку, снимочек для светской хроники сделаем!

Женщина на секунду оглянулась, и я увидела, что ее лицозакрывает плотная черная вуаль.

– Постойте, – надрывался парень, размахиваяфотоаппаратом, – завтра опубликуем. Ну куда же вы? Девушка!

Но женщина бегом кинулась на улицу, я за ней. Но, очевидно,это был не мой день. Правая нога споткнулась о камень, левая подвернулась, и яупала. Правда, я тут же вскочила и подлетела к воротам, но увы! Как раз в этотмомент от забора стартовали «Жигули» нежно-голубого цвета с номером 267. Яобреченно смотрела им вслед.

– Это не из тусовки, – уверенно заявилжурналист, – из посторонних…

– Откуда знаешь? – пробормотала я, отряхиваясь. –С чего решил?

– Господи, – подскочил парень, – да они все толькоменя с аппаратом увидят, мигом в позу становятся. Ворчат, правда: «Ах как этапресса нам надоела!» Но сами прямо в объектив прут, а эта удрала!

Я влезла в маршрутку и поехала в Москву. Настроение былопрепаршивое, неужели упустила убийцу?

Чтобы согреться, я зарулила в кафе «Ростикс», проглотила, нежуя, сандвич «Великан», салат и запила все восхитительно горячим кофе. Ладно,не станем придираться к его качеству, главное, что он просто кипел в стаканчикеи замечательно согрел заледеневший организм.

Прямо перед моими глазами висели часы. Ажурные стрелкипоказывали ровно час. Я встала и пошла к метро. Бывшая стрип-танцовщица Ленаскорей всего сейчас дома, девица привыкла ложиться в шесть утра и вставатьтогда, когда все приличные люди давным-давно пообедали.

Подъезд дома, где жила Лена, вновь неприятно поразил меняубожеством. Пол тут был грязным до безобразия, кнопки в лифте чернелиобгорелыми кусками, в кабине воняло мочой, а потолок покрывали пятна копоти.Какой-то идиот водил по нему зажженной зажигалкой.

Стараясь не дышать, я доехала до нужного этажа и позвонила вдверь. Но никто не спешил на зов. Значит, противная девица успела умотать. Япокосилась на соседние двери, вытащила из сумочки пилочку для ногтей и подделаязычок хлипкого замка. Сделав какую-то вещь в первый раз с дрожью в руках,вторично повторяешь те же действия абсолютно спокойно. Честно говоря, я страшноне люблю держать у себя чужие деньги, а бегать без конца к Леночке неохота. Такчто просто оставлю доллары на видном месте и напишу записку.

В квартире стоял какой-то не слишком свежий воздух,наполненный знакомым, но неприятным запахом. Я подергала носом, но так и непоняла, чем пахнет. На кухне царил дикий бардак. Практически все шкафчики былираскрыты, скудные запасы вперемешку со столовыми приборами валялись на столе,подоконнике и в мойке. Там же стояло несметное количество грязных чашек,тарелок и пустых бутылок. Повсюду виднелись блюдца, которые гости использоваливместо пепельниц. Надо же развести в доме такое свинство!

Я разгребла на столе чистое пространство, выложила аккуратнодоллары, придавила их сахарницей и стала искать что-то похожее на кусок бумаги.Но в кухне ничего не нашлось, ни газеты, ни журнала, ни блокнота.

Надеясь обнаружить листочек в комнате, я шагнула черезпорог, опять удивилась странно-знакомому аромату и отметила, что в гостинойтворится еще худшее безобразие, чем на кухне. Повсюду валялись вещи: кофточки,юбки, брючки… Прямо посередине круглого стола лежали скомканные колготки, а соспинки стула свисал красивый, кружевной, но не слишком чистый лифчик. Вотгрязнуля! Конечно, у нас дома никогда не бывает идеального порядка, но подобногобезобразия не случается. И где тут может быть бумага? Есть ли она вообще в этомдоме, хоть какая-нибудь, кроме туалетной… А что, это идея!

Я развернулась и пошла в ванную, толкнула дверь, машинальнозаметила, что противный запах тут просто невыносим, опустила глаза вниз и…зажала себе рот обеими руками, чтобы не заорать от ужаса.

На полу, на боку, скрючившись, словно младенец в утробематери, лежала Лена, вернее, то, что от нее осталось. Лица несчастной не быловидно, его прикрывала вскинутая и как-то неловко заломленная рука. Темная лужаугрожающе растеклась под ее затылком, и я сразу поняла, чем это так страннопахнет… кровью. Именно из-за этого запаха я терпеть не могу готовить печенку…

Надо было либо быстро уходить, либо вызывать милицию, ноноги словно прилипли к полу, в голове противно зазвенело, руки отчего-то сталитяжелыми. Колоссальным усилием воли я оторвала от пола левую ступню и внезапноуслышала тихий, протяжный стон. Лена была жива. Мигом обретя резвость, якинулась к телефону, вызывать «Скорую».

Следующие полчаса я просидела около несчастной, бестолковоповторяя:

– Сейчас, сейчас, погоди, доктор едет, сейчас вылечит, нупотерпи немного, ну чуть-чуть еще… Господи, кто же тебя так, а?

Внезапно Леночка очень тихо, но четко произнесла:

– Она искала фотографии…

– Кто, – подскочила я, – какие фотографии?

– Ее…

– Кто она?

– Больно, – прошептала Лена, – больно…

– Сейчас, сейчас, врач уже едет, ну потерпи, Леночка.

Девушка молчала.

– Эта женщина в тебя стреляла?

– Да.

– Кто она?