Читать книгу "Прощанье с Родиной (сборник) - Евгений Анатольевич Попов"

женой Кирой на танцах. Я догадался, что танцы, собственно, для того и существуют, чтоб знакомиться — на время иль навсегда.

— Ни на пьянках-гулянках, ни на танцах-обжиманцах. Ни романтических случайных встреч, ни романа на работе — банальное еврейское сватовство. Оно уже тогда выглядело старомодно. Хороший был брак…

— Шестнадцать лет ей было, дочери академика, и она добилась своего.

— «Я только тогда блаженствую, когда женщина каблуком наступит мне на шею и вдавит мое лицо носом в грязь», — писал Иван Тургенев Афанасию Фету.

— Софья Андреевна Толстая в юности сочинила повесть «Наташа», где изобразила жениха полным мудаком.

— Почти пять лет своего брака Чехов жил вдали от жены, но их брак поддерживали 800 писем, написанных друг другу. «Ольга, моя собачка», — обращался Антон Павлович к любимой.

— Сто тринадцатая любовь Пушкина Наталья Гончарова была младше его на тринадцать лет. Из-за нее его и убили.

— Надежда Константиновна Крупская имела в кругу пламенных революционеров прозвище «Селедка». «Старик», как ласково называли рано облысевшего Ленина, шутливо именовал ее «Миногой».

— Первой женой Достоевского была Мария Дмитриевна Исаева, вдова чиновника по особым поручениям, натура страстная и экзальтированная. Второй женой — стенографистка Сниткина Анна Григорьевна. Роковая сочинительница Апполинария Прокофьевна Суслова — не в счет. Расставшись с Достоевским, она в сорок лет вышла замуж за юного Василия Розанова, но потом и его бросила.

— «Женщины — это такой предмет… просто и говорить нечего», — писал Гоголь.

«Стоп! Ну, если уж и главному русскому гению по этому поводу нечего сказать, то куда уж нам, убогим?» — развеселился Гдов, поняв, что карта его бита, и связный текст в рамках задуманной им темы он не напишет никогда.

«А что, если мне купить дорогой моей женушке дорогой бриллиант? — вдруг мелькнула у него в голове безумная мысль. — Купить ни с того ни с сего, непонятно почему, безо всякого на то реального повода. Может, тогда она, потеряв бдительность, вдруг выдаст мне на радостях их главную тайну?»

Писатель глядел в зеркало и не узнавал себя. О, всех грандиозных замыслов тщета!

Прощанье с Родиной

Памяти «шестидесятников»

Хлещет черная вода из крана,

хлещет рыжая, настоявшаяся,

хлещет ржавая вода из крана.

Я дождусь — пойдет настоящая.

Андрей вознесенский

…И мнится, что осенью снова просить у Канады

удачливой хлеб — за колымский червонец, вестимо,

раз мерзлой земле и теперь не хватает лопаты:

Приходится ломом, — пенял на погосте детина.

Крупица любви прободала болящую душу.

И в горле першит от Отечества сладкого дыма…

Схватить бы за горло наевшего морду чинушу

и спрятаться в поезд –

идущий до нежного Крыма!

Юрий Кублановский

«Бог же не есть Бог мертвых, но живых, ибо у Него все живы».

Евангелие от Луки, 20:38

1 апреля 2015 года писатель Гдов, заслуженный работник культуры РФ, серийный персонаж множества моих реалистических сочинений о жизни, смерти и любви, стоял в почетном карауле с черной траурной повязкой на левом рукаве твидового пиджака. В так называемом Малом зале Центрального дома литераторов, где литературная общественность обычно провожает в мир иной тех своих коллег, которые в силу разнообразных обстоятельств не достигли чести лежать в хорошем лакированном гробу на сцене Большого зала. Все того же дома, расположенного в городе Москве на Большой Никитской улице, что при большевиках носила имя эмигранта Герцена, а при Герцене была все той же Большой Никитской.

Впрочем, на гробы нынче не скупятся. В Малом зале гроб новопреставленной драматургессы — «шестидесятницы» Эльвиры Ефимовны Родиной — был тоже очень красивый, солидный, с латунными ручками. В такой гроб можно было влюбиться, при большевиках таких гробов вообще не было. Вернее — были, но только для членов ЦК КПСС, Политбюро и для других отъявленных коммунистических шишек и прихлебателей. Гей ты, время позднебольшевицкое! Время пыжиковых шапок, анекдотов про Ленина, Брежнева и Хрущева, отсутствия туалетной бумаги и эпоха полета в космос симпатичного Гагарина, впоследствии нелепо разбившегося на самолете в районе города Киржач Владимирской области. Время застойного энтузиазма, портвейна да лихого секса бесплатного одуревшей от развитого социализма молодежи, которая сейчас уже совершенно постарела и в лучшем случае стоит, например, как писатель Гдов, в почетном карауле с траурной черной повязкой на левом рукаве твидового пиджака. Со скорбным выражением бесчувствия, связанным с увеличившейся продолжительностью жизни при вечном российском бардаке.

И тут следует напомнить людям, пренебрегающим изучением новейшей истории нашей многострадальной страны, что много различного счастья и горести повидали в своей длинной, извилистой жизни стены Центрального дома литераторов имени писателя Фадеева. Хотя это он так раньше, Дом, назывался, когда писатель Фадеев сочинил в СССР роман «Молодая гвардия» про то, как подпольная молодежь бесстрашно боролась на территории нынешней Украины с настоящими фашистами времен Второй мировой войны и вся погибла, не увидев победы. А как Сталин помер, так и Фадеев застрелился, СССР в 1991 году отменили, Украина от России отделилась, на преображенную невиданными демократическими переменами советскую землю пришла новь, и Дом уже теперь имя Фадеева не носит, он теперь вообще ничье имя не носит, как безродный сирота, чарами злых, корыстолюбивых и глупых людей попавший из детдома в «непонятное». Сирота! Вот и писатель Гдов тоже, можно сказать, сирота, хотя решительно на него не похож: лысина, вес 105 килограммов, джинсы «Ли», башмаки «Хаш паппис», упомянутый выше пиджак. Для «офисного планктона» такой прикид, возможно, и дешевка, а для «опоздавшего шестидесятника», каковым несомненно являлся Гдов, — в самый раз, мечты юности сбылись, жизнь удалась.

«И вообще, — неоднократно рассуждал Гдов, вовсе даже и не предполагая, что когда-нибудь будет стоять в почетном карауле с черной траурной повязкой на левом рукаве твидового пиджака в так называемом Малом зале Центрального дома литераторов перед гробом Эльвиры Ефимовны Родиной. — Вообще… советская власть погибла исключительно от собственной глупости. Что бы ей стоило потратить хотя бы часть тех денег, которые она отдавала неизвестно за каким хреном черным африканским разбойникам или белым жителям стран Восточного блока, которые сейчас — фу-ты ну-ты — и в ЕС уже попали, и вообще стали, видите ли, ЕВРОПЕЙЦЫ, потратить хотя бы ничтожную часть этих денег на закупку колбасы, твидовых пиджаков, джинсов «Ли», башмаков «Хаш паппис», туалетной бумаги и презервативов со смазкой? Тогда советская власть и сейчас бы благополучно существовала, как несостоявшийся Третий рейх у Гитлера. Народ у нас смирный, а начальники его — опять «чудаки через букву «м», которые, как и их предшественники, опять «двум свиньям щей разлить не могут», и не подумайте, что