Читать книгу "В штабах и на полях Дальнего Востока. Воспоминания офицера Генерального штаба и командира полка о Русско-японской войне - Михаил Владимирович Грулев"

в эту злосчастную войну – обычным канцелярским путем: на запись – день, выпись – день, перепись – день; и стало все это приводиться в исполнение… как раз накануне появления японцев. Все премудрые меры нашего штаба оказались мертворожденными, а то, что успели устроить, досталось в руки японцам. Хорошо еще, что я интендантские транспорты своевременно погнал назад; а то непременно достались бы в руки японцам огромные склады наших запасов.

10—12 августа, то есть почти месяц после моего пребывания в Бенсиху, получаю уведомление, что для нужд отряда устраивается государственный телеграф. Незадолго перед тем прибыл в Бенсиху штабс-капитан П-й, который связал мой отряд полевым телеграфом и телефоном с Янтайскими каменноугольными копями, служившими передаточным пунктом для связи со штабом армии. Но телеграфные аппараты оказались почему-то с какими-то изъянами, как мне объяснил штабс-капитан П-й; телефонные провода тоже плохо работали, потому что от долгого лежания катушек в складах испортилась изоляция… Ввиду этих обстоятельств проводка государственного телеграфа была бы очень кстати, но он «медленно поспешал» к нам и поспел в Бенсиху… лишь ко времени прихода туда японцев.

Почти столь же благовременно появился у нас в Бенсиху этап. Сколько мне приходилось биться с эвакуацией больных и раненых из отряда! Мы все утешали себя надеждой, что вот будет у нас скоро этапный пункт, оборудованный врачом, перевязочными средствами для эвакуации больных и раненых; не придется выделять нижних чинов из строя для конвоирования и проч. Наконец, 12 августа устроился в Бенсиху этап, который я посетил 15 августа и удивлен был давно невиданной нами роскошью: стены и даже земляной пол устланы были китайскими белыми циновками; есть даже стол настоящий и два тяжеловесных китайских кресла. Начальник этапа мне с гордостью показывал обширные китайские фанзы, нанятые и оборудованные для временного лазарета или околотка еще с большей роскошью, чем штаб этапа и квартира начальника.

– Теперь у меня все готово. Не угодно ли, полковник, посмотреть, какие котлы устроены для довольствия проходящих команд…

А через два дня склады запасов пришлось сжечь, а начальник этапа уступил место японцам, которым достались и котлы, и кресла, и все благоустроенные учреждения, оборудованные с таким комфортом нашим заботливым начальником этапа.

Глава VII

Бенсиху – Ляоян

Обратное движение в Ляоян. Придуманный период дождей. Метеорологические данные из моих инструментальных наблюдений в Маньчжурии за прежнее время. Умственная слепота нашего солдата. Тревожные известия о Бенсиху. Гроза надвигается. Возможность повторения Седана. Моя телеграмма генерал-адъютанту Куропаткину. Поиски позиции. Встреча с генералом Орловым. Мое обратное движение к Янтайским копям. Бой 20 августа. Нас разносят японцы, разносит и генерал Штакельберг, разносит и генерал Столица, разносит и генерал-адъютант Куропаткин. Новая задача полку в Тумынзы. Ст. Янтай. Флирт и шимозы. Отступление к Мукдену. Вызов меня к генералу Куропаткину. Ночное бдение. Снова «под жестоким огнем» в вагоне командующего армией

14 августа разрешилось наше томительное ожидание: прибыл в Бенсиху на смену нам другой отряд, и мы 15 августа выступили через Янтай в Ляоян. Тут я впервые убедился, насколько дороги изменяются здесь под влиянием дождей: просидев в Бенсиху на своей позиции бессменно и безвыездно ровно месяц, я теперь впервые увидел, во что обратились прилегающие дороги после перепадавших в последнее время дождей, – несмотря на то, что и дожди-то были скромные, и времени прошло порядочно: могли бы дороги высохнуть. А на самом деле грязь была такая, что даже верхом пробираться было нелегко, появилось много стремительных ручьев и речек в таких местах, где раньше и признаков воды не было.

Кстати: где этот «период дождей», о котором у нас так много писали и говорили, на котором у нас отчасти базировались даже операционные планы.

Когда вспыхнула война на Дальнем Востоке и Маньчжурии суждено было стать театром этой кровопролитной войны, вся Россия заинтересовалась, конечно, этой китайской окраиной, о которой в газетах появлялись всевозможные сведения. И откуда-то появился и фиксировался в сознании газетных читателей (и даже не только заурядных газетных читателей, но и – творцов операционных планов…) какой-то «период дождей» в Маньчжурии, представляющийся в виде дождей тропических, присущих известному времени года в определенные часы дня. Да иначе и нельзя понимать термина «период дождей».

А на самом деле в Маньчжурии бывает период дождей весной и летом совершенно такой же, как и в средней полосе Европейской России. Вот некоторые метеорологические данные, извлеченные мною из моих собственных инструментальных наблюдений во время экспедиции в 1894 году в одной из областей Северной Маньчжурии.

Краткие выдержки из метеорологических наблюдений в Сунгарийском крае (лето 1895 года)

О = ясно; 10 = совсем облачно. Ветер = 0—6 баллов.

Cu = кучев. облака. S = слоистые облака. «N = дождевые облака.

Из этих данных, приуроченных к месяцам, которые в минувшую войну считались почему-то временем периода дождей, видно, что ни о каком определенном дождевом периоде не может быть и речи. Выпадает в это время в Маньчжурии дождей больше, конечно, чем в августе – сентябре или в апреле – мае; но это явление общее на этих широтах, разнясь лишь в мелочах, в зависимости от местных географических условий.

А ведь как часто этот воображаемый «период» влиял на наши операционные планы!..

Вечером, 17 августа, прибыли на ночлег в сел. Лиухецзы. Встретился здесь с заведующим врачебно-воспитательными пунктами кн. П.Д. Долгоруковым, которого, как оказалось, направляли ко мне в Бенсиху для определения мест устройства этих пунктов. Помимо разговора о прямом деле я услышал немало интересного о наших животрепещущих событиях на театре войны, сухопутном и морском, – о том, что делается и каково настроение в тылу и т.д. Как-никак, а отряд мой в Бенсиху был как бы оторванным от внешнего мира: служебные телеграммы и переписка доходили более или менее исправно по полевому телеграфу и по летучей почте, получали иногда и частную корреспонденцию; но живое непосредственное общение с главными силами армии и всем внешним миром исчерпывалось только разъездами для связи. Весьма естественно поэтому, что встреча и беседа с вполне осведомленным и просвещенным собеседником представляла для меня большой интерес. Радостного, однако, было мало в тех новостях, которые мы услышали после первой встречи с новым человеком.

С 5 час. утра гремит неумолкаемая артиллерийская канонада по направлению на юго-запад. Надо бы применить теперь требование движения на выстрелы, но абсолютно нет никаких дорог в этом направлении; местность кругом чрезвычайно труднодоступная даже для одиночных