Читать книгу "Волга. История главной реки России - Дженет Хартли"

также, что корабельщики из Нижнего Новгорода внесли свой вклад в распространение заболевания из Москвы в другие центральные регионы России. Нижнего Новгорода чума достигла в сентябре 1771 года, когда от нее умер какой-то кучер. Его труп был захоронен тремя осужденными преступницами, которых затем поместили в карантин, так что инфекция дальше не пошла. В результате подавить эпидемию почти наверняка помогла холодная погода, а не эффективность кордонов, карантина и лечения[413].

Вспышки чумы продолжались и в XIX веке. В 1808 году правительство оградило кордонами Саратовскую и Тамбовскую губернии, чтобы защитить Москву от дальнейших вспышек[414]. Однако следующей значительной вспышкой стала эпидемия холеры, которая опустошила Волгу и перекинулась в Центральную Россию. Холера – это бактериальная инфекция тонкого кишечника, которая переносится в основном загрязненными водами и содержащими бактерию продуктами питания. Симптомы начинаются с головокружения и тревожности, потом наступают сильный понос, рвота и конвульсии, затем снижается давление и пульс, наступает летаргия. Это заболевание иногда называют «синей смертью», потому что из-за обезвоживания кожа приобретает синеватый оттенок, в особенности вокруг губ и у кончиков пальцев. Если посинение наступило, человек почти наверняка умрет. По оценкам, без лечения холера убивает примерно половину зараженных.

Холера – пришедшая, вероятно, из Индии и из Средней Азии, – разразилась в Астрахани в 1823 году. К 15 сентября умерло 29 человек. Местные власти устроили кордоны по периметру Саратовской и Казанской губерний, и сначала казалось, что болезнь удалось изолировать[415]. Однако на следующий год эпидемия началась вновь – на сей раз в Оренбурге на берегах Урала. На сей раз барьеры оказались не так эффективны, и болезнь перебралась с востока на запад. Частично в этом были виноваты власти, не желавшие отменять невероятно прибыльную Макарьевскую ярмарку под Нижним Новгородом (см. главу 10). На следующий год холера вновь пришла в Астрахань. По состоянию на май 1830 года в городе было отмечено 3633 случая, а в селах губернии – 2935 (в то время население Астрахани составляло около 37 тысяч, а всей губернии – почти 330 тысяч). В городе поднялась паника, начались бунты: люди пытались бежать, а жертв силой сгоняли в карантинные госпитали, из которых мало кто выбирался живым.

Затем холера стала подниматься вверх по Волге и затронула Саратов, Казань и Нижний Новгород. Оттуда эпидемия распространилась на запад – в Москву, Новгород и Тверь. Ректор Казанского университета называл город, охваченный холерой, «осажденным»[416]. Между Тверью и Рыбинском в 1830 году были устроены кордоны, что, вероятно, помогло сдержать заболевание; однако в 1831 году холера вновь пришла в Тверь из Ярославля вверх по реке. Согласно официальным документам, в Тверской губернии в 1831 году скончалось около 1000 человек, хотя эта оценка выглядит слишком скромной. В июне 1831 года в Твери случились бунты после смерти нескольких значительных людей, в том числе тверского епископа Амвросия[417].

Холера опустошила немецкие колонии в Саратовской губернии[418]; там, а также в Астраханской и Оренбургской губерниях был отменен рекрутский набор[419]. Местные власти организовали детский приют для злополучных сирот, чьи родители умерли во время эпидемии[420]. Особенно сильно пострадала Астрахань; несколько лет спустя, по свидетельству британского путешествия, в городе все еще царила «меланхолия», вызванная холерой[421]. Однако по мере продвижения вверх и на север по Волге эпидемия выдыхалась. В Астрахани погибло 90 % заболевших (всего в городе умерло около 10 тысяч человек), в Саратове – 70 %, в Казани – 69 %, в Москве – уже около 50 %[422].

Правительство по большей части боролось с холерой, помещая в карантин зараженных людей и товары. Тех, кто пересекал карантинный кордон, изолировали на 14 дней. Этот процесс, однако, никогда не доводился до конца. Кордоны в основном устраивались на больших дорогах, в то время как по проселочным люди и товары вполне могли передвигаться. Не ограничивалось и судоходство по Волге, хотя корабельщики из Нижнего Новгорода уже подхватили заразу. Внутри городов на карантин помещали отдельные дома или целые кварталы. Правительство требовало хоронить тела умерших глубже обычного, причем на отдельных участках кладбищ или даже на особых кладбищах. Однако нежелание наносить ущерб важным волжским торговым путям с юга и Средней Азии ослабляло потенциальные карантинные меры.

Эпидемии – главным образом холеры – продолжали терзать волжские города и в середине XIX века. В Казани вспышки отмечались в 1847–1848, 1853–1854, 1857, 1859 и 1860 годах[423]. В 1848 году несколько тысяч человек умерли от холеры в Саратове. Доктор Николай Толмачев оставил заметки о поездках по Казанской губернии в 1848 году и отметил множество смертей от холеры в деревнях, которые проезжал. Например, в апреле 1848 года он записал, что в деревне Кирмени (православная деревня с 400 жителями) от холеры умерло семеро и двое выздоровели, а в соседней деревне Змеево умерло 13 крестьян[424].

В Тверской губернии во время вспышки холеры 1848 года умерло почти 10 тысяч человек, из них 922 в самом губернском центре: болезнь поднялась вверх по Волге. В середине XIX века лечить больных еще не умели, хотя больниц и стало больше. Записи городской больницы Твери того времени свидетельствуют о том, что многие умерли за считаные часы, если не минуты после того, как туда поступили. Отец Тимофей Городецкий вспоминал, что, когда соборовал умирающих от холеры в тверской больнице, ему часто «приходилось ходить чуть ли не по лодыжки в нечистотах страдающих от холеры». Иван Лажечников писал поэту Федору Глинке, предупреждая его, чтобы он не ехал через город, потому что «у нас тут в Твери разгулялась холера». Два местных священника умерли буквально через несколько часов после обеда с ним, и «печальный звон колоколов по мертвым священникам разбудил меня ночью от и без того беспокойного сна, и сердце мое так и не успокоилось за следующий день». Похоронные процессии в городе собирали большие толпы, что лишь способствовало заболеваемости[425].

В 1870-е годы на Средней и Нижней Волге случилось несколько вспышек холеры. С июня по август 1872 года в Саратове было зафиксировано 4211 случаев холеры и более 2000 смертей[426]. Эпидемия чумы разразилась в 1879 году в деревне Ветлянка в 200 километрах от Астрахани[427]. Согласно отчету, представленному в Тайный совет в Лондоне, деревня весьма процветала, но некоторые предпосылки для распространения чумы в ней были: свиньи копались «в деревенских отходах» и стадами бегали «на болотистых берегах волжского русла»; через этот район проходили войска после кампаний против Османской империи – все это и привело к эпидемии. Большинство заболевших умерло в течение двух-трех дней после первых симптомов, включая первых трех врачей, отправленных на борьбу с заразой[428].

В 1891–1892 годах новая эпидемия холеры стала опустошать поволжские города, а затем перекинулась в Центральную Россию и Украину. Последствия были чудовищны: в регионе начался ужасный голод. Вспышка случилась в июне 1891 года в Астрахани, несмотря на улучшения в системе водоснабжения, сделанные в 1880-е годы. В Астрахани каждый день умирало