Читать книгу "Скажи мне, где я - Адриана Мэзер"

– У вас есть что-нибудь о Кире Великом? – спокойно спрашивает Эш.

Я с удивлением узнаю имя, которое слышала от Лейлы, когда она занималась со мной историей. Кир Великий был основателем персидской Державы Ахеменидов, где зародилась Семья Волков.

– Audere est facere[2], – шепотом добавляет Эш, и я вспоминаю латинское выражение, которое Маттео велел использовать в аптеке Медведей, о чем мне еще предстоит рассказать Эшу.

Девушка сурово смотрит на Эша и безмолвно исчезает в задней комнате.

Бросаю на Эша вопросительный взгляд. Он подмигивает мне, но прежде, чем я успеваю попросить у него объяснения, девушка возвращается с книгой в черном тканевом переплете и с грохотом кладет ее на стол.

– Имя и дата, – говорит она, подталкивая формуляр к нему.

Эш вписывает свое имя, берет книгу, и мы идем в другой конец комнаты, где расположена тихая зона для чтения и никого нет.

Удивленно смотрю на Эша.

– Ты написал свое имя, – шепчу я. – Я думала, Стратеги обычно не оставляют письменных свидетельств.

– Время от времени это неизбежное зло, – тихо отвечает Эш, просматривая книгу. – Так Семьи отслеживают оставленные им послания.

– Послания? – спрашиваю я, но в этом нет необходимости: Эш как раз открыл страницу, на которой карандашом обведена череда букв.

Вытаращив глаза, склоняюсь вместе с ним над пожелтевшими страницами и внимательно разглядываю буквы. Размытые отметки на странице и едва заметные следы ластика свидетельствуют о том, что круги рисовали и перерисовывали в бесчисленных комбинациях. Тайные шифры Стратегов, оставленные в публичных библиотеках, – очередной пример того, как они скрываются у всех на виду.

Наморщив лоб, Эш сосредоточенно рассматривает страницу и в эту минуту очень напоминает свою сестру-близняшку. Вспомнив Лейлу, я чувствую, как сильно по ней соскучилась.

Изучаю обведенные карандашом буквы, пытаясь составить из них какую-нибудь комбинацию, которая имела бы смысл. Пробую читать с конца, с начала, убираю по одной букве алфавита, но получается сплошная бессмыслица. И чем дольше Эш смотрит на страницу, тем серьезнее делается его лицо.

Наконец он закрывает книгу и встает.

– Пойдем? – веселым тоном говорит он. Возможно, это значит лишь, что он не намерен обсуждать послание здесь, но почему-то его подчеркнуто хорошее настроение кажется мне зловещим.

Я киваю, и мы возвращаемся к стойке выдачи. Эш кладет книгу на стол, девушка как ни в чем не бывало ставит в формуляр штамп о возврате. И мы покидаем библиотеку так же спокойно, как пришли.

Как только мы оказываемся на улице, я поворачиваюсь к Эшу.

– Повседневная жизнь Стратегов – это очень странно.

Эш весело изгибает брови.

– Неужели?

– Просто они везде… притаились в библиотеках, отелях и кто знает, где еще.

Эш смеется.

– Хочешь сказать, мы везде, – поправляет он меня.

И я понимаю, что хоть я и Стратег, мне по-прежнему не хочется отождествлять себя с ними. Многие умения Стратегов вызывают искреннее восхищение, однако я видела примеры жестокости, от которой меня тошнит. И в памяти снова всплывает вид мертвого убийцы в лесу.

Трясу головой, как будто это поможет стереть мои воспоминания и сопровождающее их ощущение ужаса.

– Так эта книга… Семьи таким способом оставляют друг для друга сообщения?

– Это сложнее отследить, чем электронные письма или звонки. У каждой Семьи есть свои книги и шифры в библиотеках в крупных городах.

– А это надежно? – как можно тише спрашиваю я. – Разве другие Стратеги не могут таким образом перехватить сообщения?

– Да, это надежно, и да, могут, – признает Эш, надевая перчатки. – Но никто этого не делает. Это как личные комнаты для занятий в Академии – каждый уважает частную жизнь других людей, потому что иначе человека ждет возмездие. А если кого-то поймают на чтении чужой переписки, то наказание ждет не только этого человека. Вся Семья лишится доступа к библиотекам. Оно того не стоит.

Не знаю, пойму ли я когда-нибудь двойственную природу Стратегов – хаотичные и четко соблюдающие порядок, коварные, но уважающие частную жизнь других.

– А сообщение, которое ты только что прочел?.. – Вопрос повисает в воздухе.

– Пока не уверен, – коротко отвечает Эш и тут же меняет тему: – Давай выпьем кофе и поедим перед дорогой. Тут неподалеку есть кафе, где Джоан Роулинг писала «Гарри Поттера». И неплохой вид на Эдинбургский замок.

Эш улыбается, но глаза остаются серьезными. А значит, я не зря подозреваю, что его что-то тревожит.

– Так, Эш, что происходит?

Переходим на другую сторону улицы и останавливаемся перед ярко-красным фасадом кафе.

– Ты имеешь в виду кроме кофе и преследующего нас кузнеца-убийцы? – спрашивает он и открывает передо мной дверь, поставив наш разговор на паузу.

Доски, где мелом написано меню, увиты зимними гирляндами, а вокруг стеклянных витрин с выставленными в них пирожными, при виде которых текут слюнки, мерцают светлые огоньки. В воздухе пахнет корицей и мускатным орехом. В другое время я бы наслаждалась каждой секундой этого зимнего праздника, но сейчас могу думать лишь о том, что Эш чего-то недоговаривает.

Быстро делаю заказ, и мы садимся за столик у дальней стены.

Я снимаю пальто и наклоняюсь вперед, глядя Эшу прямо в глаза.

– Несмотря на то что за нами, скорее всего, следят, – тихо продолжаю я прерванный разговор, – ты все же отправился в библиотеку. И теперь пытаешься любым способом скрыть от меня, что ты там выяснил, разве что не танцуешь с тюленем на голове, чтобы меня отвлечь.

Услышав про тюленя, он поднимает брови, как будто не понимает, как мне такое в голову приходит.

– Мне все равно, умираешь ты от голода или нет, но не говори, что это неважно, если это на самом деле важно. А это явно важно.

Эш вздыхает.

– Я ничего от тебя не скрываю, – осторожно говорит он. – Просто я получил только часть сообщения и пока точно не знаю, что это означает.

Смотрю на него исподлобья.

– В каком смысле только часть?

Эш откидывается на спинку стула. Быстро осматривает других посетителей, но, судя по выражению лица, не замечает ничего подозрительного.

– Эти шифры работают так, что ты видишь только последнее сообщение, но мог пропустить предшествовавший этому длинный разговор. Без контекста сообщение иногда трудно интерпретировать.

– Так, теперь я действительно нервничаю, – нахмурившись, говорю я. – Ты никогда не пытаешься в чем-то разобраться.