Читать книгу "Возвышение Хоруса - Дэн Абнетт"

Локен приступил к рассказу, а Мерсади откинулась на спинку стула и смотрела на него, изредка мигая, чтобы запечатлеть его образ. Он, казалось, полностью сконцентрировал внимание на полировке доспехов, но и за этой сосредоточенностью она видела оттенок печали. По словам Локена, смотрители были представителями машинной расы и, как искусственно созданные существа, находились вне имперских законов. Существа-машины, не укомплектованные органическими компонентами, долгое время не признавались ни Имперским Советом, ни механикумами. Смотрители, которыми управлял старший механизм по имени Архдроид, заселили несколько покинутых и полуразрушенных городов Дахинты. В этих поселениях находились чудесные мозаичные панно, которые сильно пострадали от времени и отсутствия надлежащего ухода. Машины метались между покинутыми и разрушающимися зданиями, ремонтируя и восстанавливая мозаики, ведя безнадежную борьбу за сохранение первоначального облика каждого дома. В результате продолжительных и жестоких боев механизмы были уничтожены благодаря неоценимой помощи механикумов. Только тогда раскрылся печальный секрет.

– Смотрители были продуктом человеческой изобретательности, – закончил Локен.

– Их сотворили люди?

– Да, тысячи лет назад, возможно, еще в Эру Технологии. Дахинта была человеческой колонией, пристанищем одной из утраченных ветвей человечества. Они создали общество величественной и могущественной культуры, создали в помощь себе разумные механизмы. В какой-то период времени и по неизвестной нам причине все люди вымерли. Они оставили после себя прекрасные древние города, совершенно опустевшие, если не считать их бессмертных хранителей-машин. Этот случай представляется мне наиболее грустным и весьма странным.

– А разве машины не узнали людей? – спросила Мерсади.

– Все, кого они видели, были космодесантниками, дорогая, а мы мало похожи на людей, которых они признавали своими хозяевами.

После недолгого колебания Мерсади снова заговорила:

– Интересно, достанется ли на мою долю в этой экспедиции хоть малая часть удивительных чудес, подобных тем, о которых ты рассказал.

– Думаю, да. И надеюсь, что они вызовут чувство радостного удивления, а не подавленности и грусти. Надо как-то рассказать тебе о Великом Триумфе на Улланоре. Это событие достойно того, чтобы остаться в памяти людей.

– Буду с нетерпением ждать этой истории.

– Сегодня на нее не хватит времени. У меня есть и другие обязанности.

– Еще одну историю, ладно? Хотя бы коротенькую. О чем-нибудь, что вызвало у тебя благоговение.

Локен прислонился к спинке стула и задумался.

– Был и такой случай. Не больше десяти лет назад. Мы обнаружили мертвый мир, в котором когда-то существовала жизнь. Неведомые существа, обитавшие там, то ли вымерли, то ли переселились на другую планету. После себя они оставили целые соты подземных жилищ, сухих и безжизненных. Мы вели настойчивые поиски, обшарили каждый туннель, каждую пещеру, но нашли лишь один достойный внимания предмет. Он был спрятан в бетонном бункере, на глубине почти десяти километров от поверхности планеты. Это была карта. Вернее, огромный чертеж полных два десятка метров в диаметре. На нем с невероятными подробностями был изображен геофизический рельеф целого мира. В первый момент никто из нас не понял, что это было, только Император, возлюбленный всеми, все понял.

– И что это было? – спросила Мерсади.

– Терра. Перед нами была подробная и точная карта Терры с указанием малейших деталей рельефа. Но эта карта была составлена в прошлых веках, до возведения городов и военных разрушений, с горными массивами и береговыми линиями, которые сильно изменились с тех пор.

– Это… это изумительно, – сказала Мерсади.

Локен кивнул.

– В том забытом бункере возникло множество вопросов, на которые уже невозможно найти ответы. Кто составил эту карту и зачем? Какие дела привели их на Терру много веков назад? Что заставило везти с собой карту через половину Галактики, а потом спрятать, словно драгоценное сокровище, в самой глубине мира? Это было непостижимо. Я не способен испытывать чувство страха, госпожа Олитон, но, если бы мог, испытал бы его тогда. Не могу представить, что могло бы настолько задеть мою душу, как та вещь.

Непостижимое.

Время почти остановилось, а вся тяжесть космоса, казалось, сосредоточилась в одной-единственной точке. Локен чувствовал себя свинцово-тяжелым, медлительным, расстроенным и неспособным сформулировать ни одной отчетливой мысли. Он никак не мог сосредоточиться на вставшей перед ним проблеме.

Был ли это страх? Неужели он познает его вкус? Неужели ужас именно так сковывает простых смертных?

У его ног лежал мертвый сержант Удон, чей шлем превратился в окровавленное керамитовое кольцо неправильной формы. Рядом с его телом распростерлись тела двух боевых братьев, с простреленными сердцами, если и не погибших, то тяжелораненых.

Перед ним стоял Джубал с болтером в руке.

Это безумие. Такого не может быть. Астартес пошел против Астартес. Лунный Волк убил своих братьев. Законы братства и благородства, которым так доверял Локен, были разорваны, словно легкая паутина. Это безумие навсегда оставит след в его сердце.

– Джубал, что ты наделал?

– Не Джубал. Самус. Я Самус. Самус повсюду вокруг вас. Самус внутри тебя.

Голос Джубала дрогнул, словно от короткого смешка. Локен понял, что он снова намерен стрелять. Остальные солдаты из отряда Удона, пораженные не меньше Локена, качнулись вперед, но никто из них не поднял оружия. Даже после того, что только что совершил Джубал, никто из них не в силах был преступить кодекс Астартес и стрелять в одного из своих товарищей.

Локен знал, что и он не способен на это. Он отбросил болтер и прыгнул на Джубала.

Ксавье Джубал, командир отделения Хеллебора и один из лучших офицеров кампании, снова открыл огонь. Снаряды со свистом пронеслись по пещере и ударили в остатки замершего в изумлении отряда. Еще один шлем взорвался кровавыми брызгами, обломками костей и керамитовыми осколками, еще один брат упал на каменный пол. Двое других рухнули рядом после того, как болтерные заряды разорвались внутри их доспехов.

Локен ударился о корпус Джубала и опрокинул его на спину, стараясь схватить за руки. Ксавье сопротивлялся с удивительной яростью.

– Самус! – кричал он. – Это означает конец и смерть! Самус будет обгладывать ваши кости!

С ошеломляющей силой они ударились в скалу, так что брызнули каменные осколки. Джубал не выпустил зажатого в руке оружия. Локен прижал его спиной к стене, и струи талой воды окропили их обоих.

– Джубал!

Локен нанес удар, способный поразить насмерть обычного человека. Его кулак с треском обрушился на шлем Джубала, и Локен снова и снова продолжал бить то в шлем, то в нагрудник доспехов. Керамитовый визор раскололся. Еще удар, подкрепленный всей тяжестью тела, и Джубал покачнулся. Каждый удар кулака Локена сопровождался грохотом, словно кузнечный молот обрушивался на стальную заготовку.