Читать книгу "Рога Добра - Вика Кисимяка"

– А я-то думал… что такое только в кино… бывает… – едва ворочая языком, пробормотал я. Как на зло, сознание все отказывалось покидать меня. – Будете смеяться… но я уже ничего не чувствую, кажется…

Боль притупилась, либо я уже настолько плохо соображал, что не понимал, что у меня что-то болит. Цепь несколько раз задела левое ухо, проходя по спине, так что из него тоже сочилась кровь. Левый глаз, похоже, не видел вовсе, залитый потом и сукровицей. Я даже не пытался понять, сколько прошло времени, потому что боялся ошибиться. Что если период, показавшийся мне длиной в час, на самом деле занял всего с десяток минут?

Возможно, мне стоило держать язык за зубами. Мои мучители приняли во внимание то, что я сообщил им о том, что пытка больше не работает так эффективно, как хотелось бы. Я должен был все чувствовать, это явно входило в их задачу. Один из мужиков бросил цепь на пол, и это был, кажется, самый прекрасный звук в моей жизни. Мысли о том, что после цепи он может принести что-то похуже, пришла ко мне слишком поздно.

Мне развязали ноги, но запястья все еще были перетянуты. Поскольку я больше не был прикован хоть к какому-то устойчивому предмету, мое тело завалилось в бок и повалилось прямо на холодный пол. Его прохлада показалась мне не менее прекрасной, чем звук падающего орудия пытки. Сознание немного прояснилось, от этого стало больнее.

Почему я здесь? Кто так сильно ненавидит меня, что заворожил толпу любителей пыток, чтобы они делали со мной столь ужасные вещи? Кто вообще способен заворожить толпу взрослых мужчин, да еще и так надолго? Они немало гонялись за мной до того, как поймали.

Сначала я думал, что дело было во мне. Мужики преследовали меня, раз за разом узнавая, где я нахожусь. Потом я думал, что дело в Авдееве, ведь люди в черном явились по его зову. Вернее, кто-то прислал их к нему в Сколково. Затем выяснилось, что дело было не в Алексе, а в том, что было у него. Пробирка с сущностью Смерти была его самым дорогим сокровищем, и только поэтому ученый был так интересен преследователям. В Сколково сумка с пробиркой оказалась у меня, зомби сразу же забыли про Алекса и ринулись за мной.

Пробирка, которую, кажется, сам Господь Бог защищал от уничтожения, все еще была со мной. Кто-то вынул ее из контейнера и поместил в мой карман. Почему мужики в черном не забрали пробирку и не отстали от меня? Все-таки им был нужен я? Или теперь уже и я, и пробирка? Вопросов было слишком много, а ответов слишком мало.

Еще меньше у меня оставалось времени, так как пытку предстояло продолжить. После недолгого перерыва мои завороженные похитители вернулись с новым арсеналом. Меня быстро освободили от наручников, вернули в вертикальное положение, но передышки не дали. Кто-то стянул запястья веревкой, оттягивая их вверх и назад. Мое ослабленное тело было перенесено в другую часть заводского помещения, к большой металлической решетке. На нее меня подвесили за руки, сильно вывернув суставы. Я взвыл от нового типа боли, который был для меня непривычным, за что тут же получил в живот. В подвешенном положении меня чуть не стошнило кровью, но я постарался не доставлять похитителям такого удовольствия.

Перетянутые веревкой запястья довольно быстро начали болеть, а потом неметь. Покалывание в пальцах скоро стало невыносимым. Передо мной кто-то из мужчин поставил старые, но работающие настольные часы, чтобы я мог точно видеть, сколько времени я провожу в ужасно неудобном положении. Боль и тяжесть разносилась от кончиков пальцев и до плеч. Вскоре у меня заболела шея, а за ней и поясница.

Мне казалось, что на некоторое время я отключался, но долго находиться без сознания мне не давали. Я получал ведро воды в лицо, чтобы прийти в себя, а потом поток воды прямо в глаза, нос и рот, чтобы я не мог дышать. Стрелки на часах бежали слишком медленно. Куда быстрее росло мое желание умереть, которое в данный момент не могло быть исполнено.

– Хватит… пожалуйста… – умолял я, выдавливая воду из легких.

И они прекратили, но только чтобы придумать что-то новое. Не выводя меня из подвешенного состояния, кто-то из мужиков в последний раз окатил меня ледяной водой, чтобы убедиться, что я в сознании, а затем натянул на меня противогаз. Я даже не думал, что такие старые модели еще существуют: разработанные и сваренные на века, не портящиеся от времени.

Резина больно сдавила распухшее веко и раненую скулу. Увидеть что-либо через мутные стекла было невозможно, внутри царил ужасный запах. Возможно, именно так пах распад Советского Союза. Я попытался сделать вдох, у меня получилось, но затем я быстро понял, что новый воздух в противогаз не поступает. Его «хобот» один из мужчин в черном перетянул, отрезав мне доступ к кислороду.

Меня охватила настоящая паника, откуда-то взялись силы на то, чтобы метаться из стороны в сторону в воздухе, крича от боли в руках и пытаясь вырвать «хобот», снова открыв поток воздуха в легкие. Так я сделал только хуже, но понимание пришло слишком поздно. Грудь сдавило и начало жечь изнутри.

Жар разносился по телу. Горело все – от израненных сначала наручниками, а потом и веревкой запястий, до щек, сдавленных противогазом. Жар поднимался изнутри с желчью в желудке, скапливался в ногах от крови, которая не могла добраться к вывернутым рукам.

А потом я оказался в Аду. Страдания мои стали настолько невыносимыми, что существование мое мало чем отличалось от Преисподней. Еще один способ попасть к Дьяволу без использования наркотиков был найден.

Противогаз пропал, исчезли путы, вернулось зрение. Телесные недуги не следуют за душой в Преисподнюю, там есть отличный выбор собственных наказаний. Чаще всего души попадают на сковородку к шайтанам, но меня эта участь миновала. Я попал в Ад в третий раз в своей жизни, и все было совершенно не так, как обычно.

Моя душа, оторванная от тела, миновала Квартал Страданий. Вместо сковородки я угодил во что-то мокрое и скользкое. Повернув голову, я удивленно заметил, что вокруг меня сжимается и разжимается влажная розовая кожа. Я находился в пасти огромного червя, того же самого, на которого я свалился в прошлый раз, убегая сначала со сковородки, а потом от шайтанов. Это был один из двух ручных монстров демонессы Лилит.

Червь ориентировался в Аду без глаз и двигался с огромной скоростью. В этот раз ему не приходилось тащить за собой кресло с главной женщиной Пекла. Я попытался выбраться из мягкой пасти червя, так как ощущения были не самые приятные, но существо засосало меня по пояс и не планировало отпускать. Второй червь не отставал от нас, но полз без добычи.

– Эм… Чип и Дейл? Бонни и Клайд? Как вас там зовут… Бэтмен и Робин? Ребята, отпустите! Я – не еда, я – юрист! – мне хотелось выбраться, оценить обстановку, но черви не давали мне этого сделать. Они тащили меня в неизвестном направлении.

Все, что мне оставалось, – это висеть в пасти монстра, уворачиваться от жирных боков его сородича, и смотреть по сторонам. Пробирка со Смертью осталась в моем внутреннем кармане, я удивленно нащупал ее, холодную, даже в Аду. Она упала в Подземный мир вместе со мной, видимо, из-за своей сверхъестественной сущности.