Читать книгу "Резкое похолодание. Зимняя книга - Анна Старобинец"

А какие тут люди – это я вообще молчу. Я таких физиономий даже на Маскачке не видела. Да на Маскачке по сравнению с этими просто профессора Кембриджа живут! Эти же здесь – они вообще уже не люди! Просто зомби какие-то. А женщины – это вообще туши свет! Морды красные, глазки маленькие, жопы толстые, груди как у кормящих слоних. У них тут одно-единственное кафе (я как раз там с ней встречалась), они там жрут водку и песни поют. И еще танцуют, идиотки! С их-то фигурами. Понимаю, почему я ему так понравилась. Все-таки у меня вес был 52 кило, когда мы повстречались. Да и сейчас тоже неплохо – 55. Да у здешних баб одна жопа больше весит! Естественно, я ему нравлюсь.

А вот, кстати, насчет фигур и прочего. Очень интересно. Они же действительно здесь все совершенно одинаковые, как будто их на одном заводе сделали. Вот они танцевали в этом «Подснежнике»… Пять баб. Все одинакового роста (примерно на голову выше меня), веса (примерно три меня), у всех эта невероятная грудь, все размалеваны, как последние бляди (любимые цвета у них – красный, зеленый, фиолетовый), у всех одинаковые прически (кажется, лет двадцать назад такие были в моде, но я точно не помню, я тогда еще маленькая была), лакированные туфли на шпильках, все одеты в совершенно одинаковые [далее смазано] как он здесь живет. Вот как она здесь живет – это я прекрасно понимаю. Она такая же, как они все. Даже хуже. Жирная корова. Как она вообще ходит еще? Как он с ней, интересно.

стр. 14

[текст смазан]

стр. 15

[текст смазан] истеричка. Сериалов, наверное, насмотрелась. Конечно, если ничего не делать, не работать, а только в телевизор пялиться, как она, а муж будет вокруг тебя бегать и тебя обеспечивать – обязательно крыша поедет. Тоже мне, Санта-Барбара. Убьет она меня. Как же. Идиотка припадочная.

[далее смазано] как ты можешь с ней жить?

А он говорит: «Ну, всё, твоими стараниями я уже с ней не живу». И пинает ногой стул.

Я говорю: «А чего ты так переживаешь? Ты же говорил, что давно уже ее не любишь, что тебе ее просто жалко».

Он: «Да, жалко».

Я: «А меня тебе не жалко?»

Он: «Тебя не так».

Я: «Но ты ведь ее уже не любишь?»

Он: «Люблю – по-своему».

Я: «И что мне – уйти?»

Он: «Если хочешь – оставайся».

Я: «А ты чего хочешь?»

Он: «Не знаю».

Я: «Ты хочешь жить с ней?»

Он: «Не знаю. Нет».

Я: «Значит, я остаюсь?»

Он: «Как хочешь».

А потом он спрашивает: «У тебя собака была?»

Я: «Ты же знаешь. Была».

Он: «Какой породы?»

Я: «Ты же знаешь. Дворняжка».

Он: «Ну, вот представь себе, что твоя дворняжка, которую ты любила, кормила, дрессировала, – что она стала старая и толстая. А тебе как раз подарили породистую гончую. А дворняжка вместе с гончей ужиться не смогут. И что ты сделаешь – выгонишь свою старую дворняжку? Или все-таки новую гончую?»

«Это я, – говорю, – гончая?!»

Он: «Не надо понимать так буквально».

И тут она как раз звонит. Типа убьет нас тут всех и все такое. А он ее успокаивает. Чего-то там воркует в трубку.

А потом говорит мне: «Ладно, ты тут, если хочешь, съешь чего-нибудь. А я пойду на горку, работать надо».

Он думает, я ему поверю? Поверю, что в 7 часов вечера он поперся строить свою мусорную гору?

Чисто по приколу Я вот подумала: а если бы она меня действительно прибила – что бы он тогда делал? Все равно бы ее жалел, дворняжку свою? Или все-таки меня?

стр. 16

9 ноября.

Она САМА предложила мне встретиться еще раз и все обсудить. Она даже сказала, что вела себя глупо, и извинилась. Она сказала, что не собирается его держать. Но я в это не верю. Я думаю, это такой хитрый ход. Чтобы он видел, какая она добрая и бескорыстная. И такая вся из себя несчастная.

Но я согласилась. Я ведь тоже не идиотка. У меня есть свой план.

Мы с ней договорились встретиться вечером, в конце улицы Ленина, там, где начинается лес. Хорошо, что не в этом ужасном кафе. Мне это только на руку.

Сейчас буду думать, как одеться. Вообще-то я хотела надеть вельветовый пиджачок (он на мне очень хорошо сидит, подчеркивает фигуру – пусть эта корова обзавидуется!), но потом мне сказала соседка снизу, что сегодня к вечеру похолодает и пойдет снег.

Это, кстати, единственные здесь приятные люди – соседи снизу Очень милая бабулька, Вера Александровна – приветливая такая, интеллигентная. И сын у нее – лет тридцать ему, наверное, – очень приятный мужчина. Тоже, кстати, доброволец – ходит эту их гору строить, с самосвалами какими-то все договаривается, с ребенком все время сам гуляет, ответственный такой. А с женой ему тоже не повезло – алкоголичка! С женщинами здесь вообще туго. Ребенка их жалко – мальчику 3 годика (такой хорошенький! так смешно разговаривает!), а матери уже, считай, нет.

К пиджачку я хотела надеть туфли, черные колготки и свою любимую юбку. Но теперь я даже не знаю, что делать. Включила прогноз погоды – действительно: «Ожидается резкое похолодание».

[текст смазан]

стр. 17

Дорогая волшебница! Прости меня за то, что я пишу тебе не по правилам и прямо в этой тетрадке. Просто мне больше не на чем сейчас писать. Ручка у меня есть с собой.

Я решила отнести тебе эту тетрадку, которую я нашла в тайнике. Потому что на обложке нарисована волшебница, и я подумала, что тебе понравится.

Жилец Вершин прятал ее в тайнике. Я думаю, эта тетрадка имеет магическую силу и тебе обязательно пригодится.

Спасибо тебе, волшебница, за то, что ты мне помогаешь. Я принесла тебе шоколадные конфеты.

У меня есть еще одно желание. Я хочу, чтобы с [текст смазан]

Я так хочу. Я так хочу. Я так хочу.

Зима.

Спасибо. Это очень мило. Я очень давно не вела дневник. Точно не знаю, сколько лет я не вела дневник. Может быть, десять или пятнадцать. Тут сложно следить за временем. Но сейчас точно зима. Холодно.

Жалко, что в тетрадке осталось только полторы страницы. Может не поместиться. У меня тут почерк немного изменился. Стал более размашистым. Это все от холода.

В тот вечер я красиво оделась. Мы встретились в конце улицы, рядом с лесом. У нее было что-то острое. Я легла на землю, а она ушла. Потом она вернулась вместе с ним. Он очень ругал ее. Он сказал, что она может сесть в тюрьму. Он сказал, что постарается помочь. Он плакал.

Мне показалось, что ему меня немного жаль. Мой любимый.

Он отнес меня на руках на свалку с мусором, из которого строилась гора. Она шла рядом с нами. Он сказал, нужно меня зарыть. Совсем неглубоко. Потому что утром приедет машина с новой порцией мусора, и все засыплет в несколько слоев. И меня там никто никогда не найдет. Он сказал, что нужно торопиться. Потому что в прогнозе погоды обещали резкое похолодание. Он сказал: «Здесь все вот-вот замерзнет, и мы не сможем копать».