Читать книгу "Всё сначала! - Светлана Сурганова"

Я люблю ее. Я хочу, чтоб она была счастлива. Она – ветер, который заполняет мои паруса. Иногда я ловлю себя на мысли, что я бываю на нее в обиде лишь потому, что она не берет меня с собой в свой рабочий день. Я для нее существую лишь после семи вечера. А я хочу быть ее ученицей. Я хочу брать от нее все, что она может мне дать. А она жадничает… Сама того не зная, она вдохновляет меня. Но я хочу большего. А она не пускает. А вламываться без стука и стучаться в закрытую наглухо дверь мне не позволяет воспитание. Она не берет меня с собой… Наверное, потому, что таких как я у нее очень много. Еще одна ученица! . У каждого из нас друг для друга свое предназначение…

* * *

Каждый вправе сам себе выбирать

учителя. Каждый выбирает по своим меркам.

Если кто-то выберет учителем

тебя, сделай мерку его божественной.

Например, как-то в Риге, проходя по подземному переходу к перрону, увидела картину: в безлюдном месте у обшарпанной стены лежал чемоданчик с накинутыми на него пальто и курткой, а рядом под «раз-два-три, раз-два-три» пожилая пара танцевала вальс… Сюрреализм.

* * *

Не губи в себе благие стремления и проявления нежной привязанности. Черные эмоции сдержи, а лучше схорони, чтоб канули в лету они. Радость бескорыстную не таи в себе, выплесни ее и она засверкает в глазах, как брызги фонтана в лучах солнца. Не сковывай себя! На свете и так достаточно оков.

Тогда, в переходе, я незаметно прошмыгнула в тень, чтобы не спугнуть таинство двоих. И несколько мгновений украдкой любовалась этой почти кинематографичной картиной. А некоторое время спустя в рижском пригороде Булдури родилась Белая песня. Событийный ряд и адресаты в ней, конечно, другие, но толчком послужил именно случайный привокзальный вальс.

На самом деле, растопкой для поэтического огня может стать любая мелочь. Как же прозорлива была Анна Андреевна Ахматова, написав: «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда». А еще вдогонку мне вспомнились строчки из Пастернаковской «Вакханалии»: «Состав земли не знает грязи, все очищает аромат, который льет без всякой связи десяток роз в стеклянной вазе…» Поэт, по сути, наблюдатель и коллекционер впечатлений. Накапливает, настаивает, выдерживает и, подобно хорошему вину, декантирует, насыщая, как кислородом, собственным опытом.

* * *

Переписывать письма в блокнот…

Со стороны покажется смешным.

Закладывать в память, на годы

А после рождается музыка…

Я не пишу стихов. Я всю жизнь только учусь делать это. У меня даже свой рецепт припасен. Он не сложный. Из ингредиентов берем словарный запас, сольфеджио, азы гармонии… хотя последнее не обязательно, исключительно для пикантности. Из инструментов – ручку, а лучше карандаш, лист бумаги, можно диктофон. В качестве приправы – немножко душевных переживаний, жизненный опыт, перчинка измены и обязательно список потерь. Все это замешиваем на сегодняшнем настроении, самочувствии, атмосферном и артериальном давлении. Получившийся коктейль выдыхаем наружу. Выпускаем как птицу из клетки. Что может быть проще, не правда ли?

Я иронизирую. Но разве можно по-другому ответить на вопрос, который мне задают почти в каждом интервью: как пишется песня?

* * *

Хочу, чтобы кто-нибудь когда-нибудь изобрел такой прибор (он мне представляется в виде колпака), надетый на голову он, абсорбировал бы мысли, которые вылетают за день из головы. Вот было бы здорово, если бы эти мысли не улетучивались, а осаждались как капельки пара на холодном стекле. Под вечер я снимала бы этот колпак, выжимала из него конденсат дневных впечатлений и пропускала через фильтр. А потом записывала бы эту выжимку или экстрактированный фильтрат в блокнот. И главное, эта запись была бы краткой, очень лаконичной, как глоток «Фанты» в жаркую погоду.

* * *

Я – пишу, ты – говоришь мне. Услышимость того и другого явна. Раскручиваются слова, как и чернила Под нажимом шарика, связывая нас с тобой по разным сторонам листа.

Между поэтами во все времена шел спор, что считать за настоящее творчество – легкое, непринужденное, текущее, как ручей, сочинительство, или же выстраданные, в долгих раздумьях верно найденные рифмы. Мне знакомы оба пути. Например, для создания окончательной мелодии и аранжировки к песне «Неужели не я» по стихотворению Бродского «От окраины к центру» понадобилось пять лет, а для стихотворения «Девочка-генерал» – пять минут.

* * *

2006

Культивируй себя и собственные странности.

* * *

Стихи – как все, что чрезвычайной важности (и опасности!) – письмо зашифрованное.

* * *

Присеки свой страх на корню.

Страх порождает все пороки!

* * *

2006

Погружайся в себя. Чем глубже

нырнешь, тем сложнее другим

будет до тебя достать.

Одна из самых «легких» песен родилась, когда я работала посудомойкой в ресторане «Граф Суворов» на Садовой. Это был период, когда с деньгами было совсем тяжко, и пришлось идти подрабатывать. А поскольку «труд облагораживает человека», родилась очень светлая песня. Я ритмично отскабливала пригоревшие сковороды в душной кухне и, пританцовывая у мойки, напевала: «Я иду по дороге, мне светит солнце, и нет больше туч в моей голове…»

* * *

Если общение не приносит легкости,

добра и уверенности с тем,

кого считаешь учителем своим,

помни! В этом вина только твоя.

Значит, нет в тебе самом доброты,

легкости, уверенности.

Ты не уверен в том, что любишь его?

«Мураками». Помню, как летом сидела на Кавалергардской. Все разъехались кто куда. Мне было одиноко. Я опять почему-то надела юбку, хотя после той неудачной патефонной вечеринки в сельском клубе носила их крайне редко, ☺ взяла гитару в руки, и понеслось… Получилась песня о зарождении чувств. Когда юный человек впервые влюбляется, для него это совершенно новое ощущение, он не понимает, как и что с ним делать. Душой любит, глазами любит, но еще робок и не смеет прикоснуться к предмету своего обожания. Это гимн юношеской чувственности. А так же это мое обращение к любимым людям, которые еще здесь, рядом, но уже настолько далеки, что нет возможности дотянуться до них.