Читать книгу "Динамика характера. Саморегуляция при психопатологии - Дэвид Шапиро"

Здесь снова полезно вспомнить, что эмоциональная реакция — это результат индивидуального развития. Отделение эмоциональной реакции, чувства от действия происходит в процессе развития человека. Объективация мира, развитие прочного ощущения самости и возрастающей способности к планомерным и намеренным действиям — все это постепенно снижает раннюю рефлекторную неотложность действия и неразборчивость (totality) реакции и создает дальнейшую возможность для дифференциации и качественного очищения эмоциональной сферы (differentiation and refinement to the quality of emotionality). Может быть, мы можем вывести общий закон, определяющий качество эмоциональной сферы взрослого, исходя из общей картины его развития, не подразумевая никаких простых соответствий. Если снижается способность к планомерному и рефлексивному действию или такое действие сокращается в защитных целях, в угоду пассивному или ригидному стилю неотложной реактивности, качество эмоциональной сферы будет соответственно снижаться. Оказывается, этот закон действует и в случае поверхностной эмоциональности истерика, и в случае еще более эмоциональной нейтральности психопата. Позже мы увидим, насколько это представление будет полезно для понимания хронической шизофрении.

Потеря волевой управляемости и ощущения действия

В предыдущих разделах этой главы я хотел показать, что потеря реальности, ослабление границ Эго и деградация качества аффекта, то есть все факторы, обычно считающиеся симптомами шизофрении, фактически присутствуют и в непсихотических состояниях. Кроме того, я хотел показать, что, по крайней мере, в непсихотическом состоянии эти формальные симптомы можно понимать не как нарушение защиты, а, наоборот, как ее результат, в особенности воздействие защитного отчуждения, начиная с полного ощущения действия и кончая доволевым, ригидным или пассивно-реактивным стилем сокращенного действия. Вплоть до этого момента в нашем сравнительном исследовании известные формальные симптомы шизофрении можно было принять на веру; только в отдельных случаях они требовали специального пояснения; я сосредоточился на демонстрации сопоставимых симптомов при их проявлении в состоянии невроза. Но в дальнейшем нам придется несколько сместить фокус внимания.

Теперь мне хочется рассмотреть радикальную потерю воли при шизофрении, ее характерные признаки и некоторые ее последствия и вместе с тем прояснить связь такой потери воли при шизофрении с невротическим избеганием и прекращением действия. Таким образом, в данном случае у нас остается цель сравнительного исследования двух типов состояний, чтобы определить, как динамика одного из них может помочь понять динамику другого.

В своей более ранней работе (Shapiro, 1981) я утверждал, что потерю или ослабление ощущения самоуправления (понятие, которое я употребляю как синоним понятия действия) и соответствующее ослабление актуальных процессов волевого действия можно наблюдать при всех формах психопатологии. Но в целом эти симптомы (а по существу, субъективные и объективные описания одних и тех же симптомов) были определены по-разному в состоянии невроза и при шизофрении. Иными словами, и шизофреническая потеря воли, и невротическое избегание действия хорошо известны, но они известны отдельно друг от друга.

Невротическое избегание действия, по крайней мере в контексте особенных симптоматических действий, очень хорошо известно в психоанализе. В конечном счете, отделение осознания намерения от бессознательно мотивированного действия — фундаментальный аспект психоаналитического понимания симптоматического поведения (Fenichel, 1941). Долго считалось, что цель психоаналитического лечения как раз и заключается именно в превращении изначально пассивного и отчужденного ощущения симптома в осознание его активной мотивации. Но, как я уже отмечал, в самое последнее время прекращение действия или отказ от его осознания стали считаться более общим, а фактически — главным аспектом невротического состояния (Schafer, 1976), а терапевтическое восстановление действия было эквивалентно излечению (Kaiser, 1955/1965).

Если невротический отказ от действия в психоанализе достаточно хорошо выявлен, то в общей психиатрии не хуже определено объективное ослабление воли при шизофрении. Во всяком случае, вкратце я скажу, что его выявляли гораздо чаще, ибо клинически оно было более заметным. Насколько мне известно, при этом ни в психоанализе, ни в психиатрии не провели подробной и четкой связи между невротически ослабленным ощущением действия и шизофреническим ослаблением воли. Элементы этой важной связи были известны независимо, но они были описаны на двух разных языках, и там, где должна быть явная и очевидная связь, существует разрыв.

Этот разрыв объясняется существующей разницей в подходах к изучению клиники шизофрении, с одной стороны, и невротических состояний — с другой. Интерес к шизофрении сосредоточен на общей форме поведения и мышления, тогда как интерес к невротическим состояниям в основном ограничивался содержанием субъективного ощущения и его динамики. Но связь между ослаблением воли и избеганием ощущения действия становится очевидной только с признанием динамической значимости действия в самой общей форме.

Сама по себе защитная мотивация избегания осознания действия или индивидуального намерения не может считаться отказом от действия; ибо фактически от действия нельзя отказаться усилием воли, за исключением особых случаев поведения, которые можно было бы как-то рационализировать. Нарушение субъективного ощущения действия может иметь основу в неком объективном психологическом процессе. Общее избегание или ослабление ощущения действия в состоянии невроза достигается вследствие общего ослабления или нарушения процесса волевого действия. Таково, например, ситуативное действие психопата и присущее ему сокращение нормального волевого процесса, процесса принятия решения, позволяющего ему избегать ясного осознания своих намерений, а ответственным за свои действия считать некоего внешнего субъекта. Итак, мы пришли к следующей возможности: ослабление волевого управления при шизофрении может также вызывать предвосхищающий тревогу возврат (в данном случае радикальный) к доволевым формам динамики.

В клинических наблюдениях шизофрении регулярно отмечается серьезное ослабление воли. В особенности Ариети заявляет, что шизофрения — это прежде всего патология воли. Этот феномен также отмечают Гольдштейн (Goldstein, 1944), Энжиль (Angyal, 1937) и другие авторы (включая Блейлера (Bleuler), Криплина (КгаерНп) и Юнга), описывая его по-разному: как ослабление волевой деятельности, воли или намеренности, или как состояние крайней пассивности, или как привязанность к стимулу (stimulus-boundedness), или как конкретную реактивность (concrete reactivity). Эти наблюдения в основном относятся не только к пассивности в поведенческом смысле, т. е. в смысле отсутствия активности или подчиненности. Они относятся к неспособности или нежеланию (здесь имеются некоторые расхождения, хотя преобладающей точкой зрения является неспособность) совершить некое действие, сделать осознанный выбор или даже сконцентрировать, сфокусировать внимание или волю или сместить их фокус.

По существу, в большинстве случаев результаты этих клинических наблюдений подтвердились недавними контрольными и экспериментальными исследованиями. Ослабление селективного внимания или «избирательности» (filtering) внимания при шизофрении (см., например, Chapman and Chapman, 1973; Frith, 1979); способности произвольно смещать фокус внимания или поддерживать внимание в данном направлении (Venables, 1987); начинать действие (Frith and Done, 1988); «центрального контроля» (central control) (Shakow, 1977); «исполнительной» деятельности (executive functioning), например в когнитивной гибкости или планировании будущего (Morice and Delahunty, 1996), подтвердилось в контрольных исследованиях, хотя экспериментаторы прежде всего предполагали прямую нейропсихологическую причину такого ослабления и не связывали утрату отдельной когнитивной функции с более общей потерей воли.