Читать книгу "Голосуйте за Цезаря - Питер Джонс"

Классические Олимпийские игры проводились с 776 г. до н. э. по 394 г. н. э. один раз в четыре года строго в одном и том же месте: святилище Зевса Олимпийского в Западном Пелопоннесе. Если и сейчас Олимпиады проводились бы в одном и том же месте, мы избежали бы изнурительной, дорогостоящей, никчемной, полной коррупционных эпизодов борьбы городов за право проведения очередных Игр. В общем и целом отношение самих древних греков к своему детищу мне представляется (как дико это для нас не звучало бы) резко отрицательным. В критике Олимпийских игр и всего, что с ними связано, эллины зашли очень далеко, считая их бесполезными, нездоровыми и постыдными.

«Желтая пресса»

Есть еще одна особенность, роднящая мир современных знаменитостей с их античными коллегами: нездоровый интерес широкой публики к их частной жизни (см. журнал «Heat», где во всей красе развернулась газетно-журнальная истерия вокруг личной жизни принцессы Дианы). Древнегреческий историк и писатель Плутарх указывает, что политикам нужно быть начеку, потому что «публичные люди в своей личной жизни должны быть более ответственными, нежели в словах или действиях: их обеды, любовные похождения, дружеские вечеринки, развлечения и интересы всегда становятся объектом для любопытства».

Наиболее полно и блестяще описана частная жизнь императоров и их приближенных в восьмитомном труде древнеримского писателя и историка Светония «О жизни двенадцати цезарей». Знаете ли вы, что, даже будучи в преклонном возрасте, император Август не расставался со своей «страстью» — лишать девственности юных девушек, которых ему «поставляла» его жена? Что Калигула совершал инцестные связи со своими тремя сестрами по очереди? Что император Клавдий собирался законным образом разрешить издавать неприличные звуки, сидя за обеденным столом и находясь на публике? Что Нерон рыскал по ночным римским улицам, вонзая свой кинжал в совершенно незнакомых, случайных прохожих, сбрасывая затем их трупы в зловонную клоаку? Что император Гальба повелел обучить слонов хождению на канате? Что во время пиров с участием императора Вителлия на столах одновременно находилось не менее четырех тысяч столовых предметов из чистого золота? Что Домициан был настолько искусным стрелком из лука, что мог с большого расстояния послать стрелу в окружность, образованную пальцами одной руки своего раба? Прочитайте Светония. Там все это есть.

Причина расцвета всей этой околосветской, придворной хроники — не только простое человеческое любопытство и тяга ко всему скандальному. Дело в том, что имперский двор (если отбросить частную жизнь сенаторов в республиканскую эру) всегда был закрытой сферой, доступной лишь избранным, куда вход посторонним был строжайше запрещен. Такая закрытая система обязательно генерирует слухи и сплетни, так как абсолютно непрозрачна. Это же в точности относится к жизни современных политиков. Наилучший пример — Тони Блэйр и его диван, а также Гордон Браун со своим неоимперским стилем правления. Что бы не происходило на глазах у общественности, реальная политика творится в тихом кругу друзей и советников. Так как для средств массовой информации обычно недоступны никакие более или менее серьезные и ответственные источники информации, остаются слухи и пронырливые «папарацци». Отсюда бесконечные истории о Чери Блэйр, Кэрол Кэплин и так далее.

Гладиаторский гламур

Древнеримским эквивалентом большого спортивного события, несомненно, являлись гладиаторские бои (так же, как и гонки колесниц; однако я сконцентрируюсь именно на гладиаторах). Гладиаторами (дословно — «боец, владеющий мечом»; от латинского «gladis» — «меч») становились, как правило, неудачники, преступники либо рабы. Их готовили специально на потеху публике, и вся их сценическая роль развивалась по двум сценариям: либо убить другого гладиатора, либо погибнуть самому. Согласно известному древнеримскому мифу, Ромул и Рем, вскормленные волчицей, воспитанные пастухами и основавшие Рим, были детьми Марса, бога войны. И поэтому их наследники — римляне — не должны знать колебаний и жалости к врагам. Тем более гладиаторы.

В 221 г. до н. э. во время погребальной церемонии некий римлянин, перечисляя добрые деяния и заслуги своего усопшего отца, кроме мудрости, славы и достойного служения обществу, отметил также, что «он хотел быть воином первой шеренги ». В среде древнеримских легионеров быть «воином первой шеренги» значило быть готовым к схватке один на один с соперником. Гладиаторы и представляли тот особый бескомпромиссный дух «воинов первой шеренги». Цицерон допускал, что не могло быть «лучшей школы, в которой учатся превозмогать боль и не бояться смерти, чем состязания гладиаторов». Плиний Старший считал, что «гладиаторские бои не ухудшают общественную нравственность, а вдохновляют народ с презрением относиться к смерти, демонстрируя жажду славы и стремление к победе даже среди преступников и рабов».

Но если даже такие низшие индивидуумы, как рабы, могли быть примером в «жажде славы и побед», то насколько лучше было бы, если такими качествами были бы одержимы свободные граждане? А ведь эти качества — часть того, что называлось «быть римлянином».

По мере расширения и укрепления империи идея устраивать «свои» игрища овладевала многими местечковыми правителями. То же самое происходило и в Британской империи. Мы, например, привили многим вассальным народам вкус к игре в крикет. Вместе с тем мы экспортировали наши традиционные ценности и традиции — такие как «честная игра», спортивные судьи и даже пятичасовой чай со сливками.

Игры со звериным лицом

Однако раздавались и недовольные голоса. Так, философ Сенека, без большого удовольствия наблюдавший, как кровавые зрелища огрубляют людей, ужесточают их нравы, писал: «... утром они бросали людей к диким животным, а днем — к ногам зрителей».

Он рассказывает, как толпа, видя пассивность или неспособность гладиатора из-за раны либо изнеможения продолжать схватку, ревет нечеловеческим голосом, указывая распорядителю на арене: «Убей его! Дай ему кнутом! Прижги его железом!» И когда распорядитель уже вмешался, с трибун несется: «Пусть вон тому подрежут горло, чтобы не тянул время!» После просмотра одного такого спектакля Сенека вспоминает: «Я пришел домой более алчным, амбициозным, нервозным, жестоким и бесчеловечным».

Эти слова применимы и к атмосфере современных боксерских поединков и других грубых контактных видов спорта, хотя сегодня такие единоборства опутаны регламентациями и правилами, которые в какой-то степени эти единоборства «очеловечивают». Взять те же боксерские перчатки, смягчающие удары, или ограничения в разнице веса участников.

Сенека. Предполагаемый портрет философа

Гладиаторские команды, как правило, являлись чьей-то собственностью (сегодняшние спортсмены тоже не свободны в профессиональном плане, находясь в зависимости от спонсоров и промоуторов); нередки были обмены гладиаторов, их продажа и перепродажа. И вообще в коммерческом смысле они были хорошим объектом для вложения капитала. Содержание гладиаторов было удовольствием не из дешевых: их нужно было тренировать, экипировать, кормить, где-то селить и перевозить с арены на арену. Чем не аналогия с современными футболистами?