Читать книгу "Спецназ князя Дмитрия - Алексей Соловьев"

Семен почувствовал приступ кашля. Перегнулся с кровати. Михаил тотчас поднес к его рту бадейку, дождался, когда прекратила выходить кровавая мокрота, и сам вытер губы несчастного полотенцем. Владыка протянул бутыль с уксусом:

– Омой руки, Михаил Александрович!

Семен сам испил воды и почувствовал временное облегчение. Торопливо заговорил:

– Ненавижу Москву! Ненавижу мать свою Софью! Ее отец деда нашего великого убил, а моего отца силой заставил Москве кланяться, дочь свою в жены отдав! Почему тебе? Да потому, что только ты, Миша, сможешь Дмитрию противостоять!!! Василий глуп, жаден и труслив, он и Кашин свой родной за Москву заложит, чтоб только в тиши дожить. Еремея земля не поддержит, да и не вправе он после Василия на кресло великокняжеское воссесть. Тебе, Миша, только тебе достоит земли русские вокруг Твери вновь попытаться собрать. А потому – все тебе! И дружина моя, и казна, и Белый Городок, и земли мои по Волге.

– Василий и Еремей тебе такого не простят, брат!

– Знаю. Но я не сегодня завтра отойду. Грамота моя по всем правилам составлена, бояре в присутствии владыки подписали. Далее сам решай, как с нею поступать. Убоишься войны с дядей – первый перед ним поклонись. Но ты ведь не убоишься, верно?

Короткая вспышка страсти отняла слишком много и без того малых телесных сил. Семен покрылся потом, словно его окатил дождь. Михаил заботливо отер лицо больного.

– Не забоюсь, брат, будь спокоен. Коли все по правде сотворяться будет, ничего не забоюсь. И против Москвы в полный рост всегда стоять буду. А ты попроси там Господа, чтобы не оставлял он меня, грешного! Уходи спокойно, брат!

Михаил поправил подушки, тепло улыбнулся напоследок и вышел из спальни. Дождался, когда владыка на прощание благословит Семена, и вместе с ним прошел на гульбище.

– Не стихает мор у вас?

– Пошел на убыль. Мнихи так говорят.

– И у меня в Микулине слабеет. Мало мужиков вживе, ох мало!! У меня от дружины чуть более половины осталось.

– Не одними мечами предстоит тебе правду свою отстаивать, княже! Но помни главное – я с тобой! И перед Василием, и перед Алексием за тебя токмо глаголать буду!

– Спасибо, владыка! Алексий непременно в прю мою за Белый Городок встрянет на стороне дяди. Как мне ему противустоять, владыка?

– Токмо правдой! А она по всем законам русским на твоей стороне. Езжай, твори свои дела земные!

Михаил встал на колени, принял благословение.

– За одно деда своего Михаила порицаю, владыка! Что не приветил он митрополита Петра в свое время, не пригрел на землях тверских. А вот Иван Данилович узрел, какая в том польза Москве. Оттого ноне не Тверь, как встарь, а Дмитрия земля Русь собирает. Ну, даст Бог, еще вернутся дедовы времена!

Разогнувшись, Михаил окинул взором теперь уже свой новый городок и земли, вздел опушенную куницей алую шапку и шагнул к лестнице.

Глава 2

Весть о смерти князя Семена и его дарственной князю Михаилу достигла митрополита Алексия не скоро. Лишь вскрыв и прочитав совместную жалобу великого тверского князя Василия и Еремея дорогобужского, узнал Алексий о свершившемся. Узнал… и глубоко задумался. Со свойственной ему прозорливостью этот человек сразу увидел и выгоды смерти князя белогородского для великого князя владимирского и опасность дальнейшего усиления князя микулинского. Последнему следовало как можно быстрее помешать.

Митрополит вызвал служку, велел ему пригласить великого князя и тысяцкого Москвы на свой двор. Встал на короткую молитву. Вышел на высокое свежесрубленное, как и все палаты, крыльцо, посмотрел на обгорелые и разрушенные стены Кремника. Одна и та же неотступная мысль билась в висках:

«Поздно, поздно про Тверь я все прознаю!! Нельзя с Михаилом так вести себя далее. Умен князь, резв и резок! Кровь Михаила Святого в нем течет… На большее способен, чем с родственниками землю делить. Коли земля его поддержит, может и на великий стол замахнуться, лествичное право за ним! И самое плохое – сестра его замужем за Ольгердом!!! А это уже не дядя Василий, Ольгерд свою выгоду никогда не упустит.

Хорошо хоть с Дмитрием Суздальским замирились и ряд надежный имеем. Мамай тоже пока мирен, но… татарин есть татарин! Кто больше заплатит, к тому лицом и повернется. А заплатить у Твери завсегда было чем, богатый город, на торговых путях стоит не зря. Олег Рязанский?! Этот воин! Этот уже показал, на что способен в ратном деле. Хана Тагая в пух и прах по степи разметал, а ведь у того втрое более сил-то было! Лопасню у нас как забрал, так и держит. Одно хорошо – Олег честен. Рыцарь, сего не отнять! С ним надо не силой, его надо хитростью окорачивать. Клин между ним и князем Пронским забить и поддерживать, чтобы та пря для Москвы времени не оставляла! И не дать Олегу с Михаилом союз заключить ни в коем разе!! Слепой, слепой я!!! Нужны верные глаза в Твери, срочно!! Господи, вразуми, кого послать?!»

Алексий вновь вернулся в свою горницу, сел под образами. Закрыв глаза, принялся перебирать имена всех известных ему бояр. Неожиданно лицо его просветлело:

«Да!!! Он, только он! Спасибо тебе, Господи, за подсказку!»

Когда первым приехал Василий Васильевич, Алексий, благословив тысяцкого, сразу потребовал:

– Василий, не мешкая, пошли в Сарай гонца. Мне твой боярин Федоров-старший срочно потребовался. На подворье пусть Федор Кошка сам кого иного подберет.

– Пошто спешка такая, владыка? Случилось что?

– О том, что случилось, я при Дмитрии поведаю. А Иван мне нужен для иного дела. Не ведаем, что в Твери денно и нощно происходит. Там его поселить надобно, понимаешь? Навычен он уже соглядаем быть, многоопытен. И самое главное – вспомнил я, что он родом оттуда! Будет чем отговориться перед Михайловыми боярами, когда там вновь поселится.

– Михайловыми? – поднял удивленно кустистые брови Вельяминов. – Что, Василий уже в Твери не княжит?

Грустная улыбка зародилась лишь в уголках глаз Алексия:

– Пока княжит. Но… мыслю, может вскоре все и смениться. Семен Константинович почил, удел свой вокруг князя тверского и брата родного Михайле передал.

– Раздрай? Заратиться могут?

– Полагаю, без этого не обойдется, Василий Васильевич. И нам никак нельзя допустить, чтобы князь микулинский родню одолел. Либо наоборот: одолел, но с нашей помощью!

Вельяминов округлил глаза.

– Поясни, владыка!

– Мы можем пообещать Михаилу свою поддержку в споре и даже на тверской стол ему поможем воссесть, если он подпишется под вечным отречением от великого стола и подпишет Мамаеву грамоту Дмитрию. Укротим Тверь, как и Суздаль, – можем вздохнуть спокойно, верно?

Василий Васильевич глубоко вздохнул:

– Стратилат же ты, владыка! Ну, а коли не захочет?

– Тогда нам остается только сила! – коротко и резко отрубил Алексий. – И в этом случае мы должны уже назавтра знать, что в Твери произошло сегодня!