Читать книгу "Большое волшебство - Элизабет Гилберт"

Поэтому, только заслышав, как где-то внутри подает свой нервный голосок неудовлетворенность, я говорю: «А, это ты, эго! Привет, старый приятель!» То же самое случается, когда меня критикуют, и я замечаю, что это меня злит, обижает или вселяет неуверенность. Такая реакция означает, что мое эго подняло голову и пробует силу. Я научилась внимательно отслеживать эти ситуации и не даю нервам расходиться. Я стараюсь относиться к своим эмоциональным вспышкам с юмором, потому что знаю: ущемлено и задето только мое эго, но не душа. Это мое самомнение жаждет мести или главного приза. Это мое самолюбие требует начать в Твиттере вой ну против обидчика, или надуться на весь мир, или с благородным негодованием хлопнуть дверью, если не добилась желаемого результата.

Такое случается, но я знаю, что могу вернуть уверенность, стоит обратиться к душе. Я спрашиваю ее: «А чего хочется тебе, моя любимая?»

И ответ всегда один: «Еще чудес, пожалуйста».

Пока я продолжаю двигаться в этом направлении – к чуду, – я всегда буду в ладах с душой, а это самое главное. И раз уж самым эффективным способом достичь чуда по-прежнему остается творчество, я выбираю его. Я стараюсь отсечь все внешние (и внутренние) шумы и отвлекающие моменты и раз за разом возвращаюсь домой, в творческую жизнь. Потому что ясно понимаю, без этого источника чудес я обречена. Без него я буду скитаться по миру в состоянии вечной неудовлетворенности – голодный призрак, заключенный, как в ловушку, в оболочку из медленно разлагающейся плоти.

А мне, извините, такая участь не подходит.

Делай что-нибудь другое

Как же отделаться от стыда и страха неудач, чтобы жить творческой жизнью без помех?

Первым делом простите себя. Если вы что-то делали, а у вас не получилось, ну и пусть, проехали. Помните, вы ведь всего лишь начинающий (даже если занимаетесь своим делом уже лет пятьдесят). Мы все здесь новички, новичками и умрем. Так что не расстраивайтесь. Забудьте о последнем проекте и с открытым сердцем двигайтесь вперед, на поиски нового. Какое-то время назад я писала статьи для журнала «GC». Однажды мой главный редактор Арт Купер прочел материал, над которым я работала пять месяцев (детальное аналитическое исследование, посвященное политике Сербии, – между прочим, моя командировка влетела редакции в копеечку), и через час вернул мне его с такой резолюцией: «Статья не получилась, и ничего хорошего из нее не выжмешь. Она показала, что ты не умеешь писать на подобные темы. Больше не трать на нее ни минуты, пожалуйста. Не тяни резину и переходи к другому заданию».

Это было резко и возмутительно грубо, но, мать честная, как же эффективно!

Я послушно перешла к другой теме.

К следующему, к следующему – постоянно к следующему.

Главное – двигаться, не стоять на месте.

Что бы вы ни делали, старайтесь не зависать на неудачах. Не нужно задерживаться для их посмертного вскрытия. Не нужно вам знать, что да почему. Помните: духи творчества ничего нам не обязаны объяснять. Осознайте поражение, примите его, как есть, и идите дальше. Изрубите неудачу в куски и используйте как наживку, чтобы поймать новую идею. Однажды все прояснится – почему вы запороли проект и почему необходимо было пройти через всю эту бодягу, чтобы затем выйти к чему-то лучшему. А может быть, это навсегда останется загадкой.

Так будьте проще.

Двигайтесь во что бы то ни стало.

Что бы ни случилось, не сидите сложа руки (я всегда ссылаюсь на мудрый совет английского ученого XVII века, Роберта Бертона, о том, как одолеть меланхолию: «Не будь одиноким, не будь праздным».) Найдите себе занятие – любое, пусть даже из совершенно другой творческой области, – лишь бы переключить мысли, снять тревогу и напряжение. Однажды, когда у меня никак не шла работа над книгой, я записалась на уроки рисования, просто чтобы открыть в себе другие творческие каналы. Рисую я неважно, но это не имело значения. Главное, на каком-то уровне я продолжала ощущать биение своей творческой жилки. Я наигрывала на собственных струнах, пытаясь достичь вдохновения любым возможным способом. В конечном итоге, когда я вдосталь наигралась в рисование, работа над книгой пошла легко и радостно.

Эйнштейн называл такой подход «комбинаторной игрой» – способом открыть один ментальный канал через обращение к другому. Вот почему он часто играл сонаты на скрипке, если испытывал трудности с решением математической задачи: помузицировав несколько часов, он обычно находил верный ответ.

Хитрость с комбинаторной игрой, по-моему, состоит в том, что она успокаивает наше эго и страх того, что мы не тянем. Один мой друг был в юности перспективным бейсболистом, но не справился с нервами и стал играть хуже. Он оставил бейсбол и год занимался футболом. Выдающимся футболистом он не стал, но игра ему нравилась, а проигрыши не воспринимались трагично, потому что его эго знало: «Я никогда не считал эту игру своей». Важно только то, что, пока он чем-то поддерживал физическую форму, к нему вернулось самообладание, он отбросил тягостные мысли и вернул себе некую телесную свободу. К тому же он получал удовольствие. Через год, погоняв мяч в свое удовольствие, мой друг вернулся в бейсбол и вдруг обнаружил, что снова может играть – лучше и легче прежнего.

Другими словами: если не можешь делать то, чем занимался долгое время, начни делать что-то другое.

Погуляй с собакой, дочиста вымети тротуар перед своей дверью, еще раз выйди с собакой, сходи в магазин и купи пирог с персиками, раскрась камушки ярким лаком для ногтей и сложи их в кучку. Может показаться, что это прокрастинация, но – при правильном отношении – это совсем не так. И любое действие лучше полной апатии, потому что к действию нас всегда зовет вдохновение.

Поэтому взмахните руками. Начните что-то делать. Сделайте что-нибудь. Все равно что – только делайте.

Выберите себе какое-то творческое занятие и, главное, верьте, что, если вы достаточно увлеченно отдадитесь ему, вдохновение обязательно снова проложит дорожку к вашему дому.

Раскрась свой велосипед

У австралийского писателя, поэта и литературного критика Клайва Джеймса есть отличный рассказ о том, как однажды во время особенно тяжелого творческого затишья ему удалось вернуться к работе.

После сокрушительного провала (его пьесу, написанную для лондонского театра, не просто жестко раскритиковали, эта история серьезно подорвала финансовое положение семьи и к тому же привела к разрыву с близкими друзьями) Джеймс впал в темную полосу глубочайшей депрессии и отчаяния. После того как спектакль был снят, он ничего не мог делать, просто сидел на диване и глядел в стену, переживая свой позор и унижение (а жена тем временем как-то тащила на себе дом и семью). Он не мог даже подумать о том, чтобы когда-нибудь взяться за перо.

Вся эта бодяга тянулась долго, пока наконец младшие дочери Джеймса не нарушили его уединения, обратившись с нехитрой просьбой. Девочки спросили отца, не может ли он сделать что-нибудь, чтобы их старенькие, подержанные велосипеды выглядели приличнее. Джеймс согласился из чувства долга (но без радости). Вздохнув, оторвался он от кушетки и взялся за дело.