Читать книгу "Через годы и расстояния. История одной семьи - Олег Трояновский"

Может быть, сказывалась наивность, свойственная молодым людям, но я видел в нем идеал дипломата. Однажды он сказал Хрущеву, что считает хорошим дипломатом того, кто добивается своего и в то же время убеждает своего противника, что именно тот добился своей цели. Я восхищался, как он в Женеве на конференции по Индокитаю, словно хороший фокусник, вытаскивал, только не кроликов из шляпы, а все новые и новые компромиссные формулировки и предложения. Иногда казалось, что переговоры полностью зашли в тупик, и тут Иден высказывал новую идею, которая давала возможность сдвинуть их с мертвой точки.

Иден постоянно заботился о своем внешнем облике. И притом не только для того, чтобы прилично выглядеть. Помнится, на одном из приемов он стоял с бокалом в руке, когда подошел фотограф с намерением его сфотографировать. Иден тотчас отвел руку с бокалом за спину, сказав своему собеседнику (кажется, это был Булганин): «Если в печати появится твоя фотография с рюмкой в руке, считай, это верная потеря нескольких сот тысяч голосов».

Но вот что интересно: при всех своих превосходных качествах дипломата Энтони Иден, отличный министр иностранных дел, утратил весь свой блеск, сменив Черчилля на посту премьер-министра. Будучи прекрасным тактиком-исполнителем, он не смог подняться до уровня стратега.

По ходу Берлинской конференции становилось все более очевидным, что если по таким вопросам, как германский, австрийский и коллективная безопасность, возникла тупиковая ситуация, то было другое, восточное направление, где просматривалась возможность продвижения вперед. К этому моменту на Корейском полуострове наступило затишье, китайцы и американцы перестали стрелять друг в друга. Усилия советской дипломатии были направлены на то, чтобы поддержать Китайскую Народную Республику в ее стремлении обрести международную легитимность, помочь ей приобщиться к грандам международной политики. И если прямой путь к этой цели через Организацию Объединенных Наций оставался пока закрыт, можно было попытаться сделать это через участие КНР в международной конференции. К этому и вела дело советская делегация в Берлине. В конечном итоге было достигнуто согласие о созыве в конце апреля того же, 1954 года совещания в Женеве по корейскому и индокитайскому вопросам на уровне министров иностранных дел с участием СССР, США, Великобритании, Франции, Китая, представителей обеих сторон в Корее, Вьетнаме, Лаосе и Камбодже.

На Женевской конференции усилиями прежде всего делегаций СССР и Великобритании, руководители которых Молотов и Иден поочередно вели заседания и неплохо ладили между собой, были выработаны соглашения, предусматривавшие прекращение всех военных действий в Индокитае, вывод оттуда французских войск, проведение свободных выборов в Лаосе, Камбодже и во Вьетнаме. Американцы этих соглашений не подписали, а только заявили, что принимают их к сведению. Однако не прошло и месяца, как США категорически отказались от признания Женевских договоренностей. Таким образом, были сорваны все соглашения, достигнутые в Женеве, в том числе и о проведении «свободных выборов» в странах Индокитая. Тем самым правительство США продемонстрировало, что оно за «свободные выборы» в тех или иных странах, когда можно рассчитывать на их благоприятный для Соединенных Штатов исход, и против «свободных выборов», когда на такой исход рассчитывать не приходится. Дальнейшие события, приведшие к вьетнамской войне, показали, что ставка Вашингтона на военное решение вопроса оказалась их крупнейшей политической ошибкой!

Все же в Женеве был очень серьезный позитивный момент. Здесь впервые на международной арене появился и принял участие в работе конференции представитель нового Китая. Это был премьер-министр и министр иностранных дел Чжоу Эньлай, который сразу же оказался в центре внимания политиков и журналистов. И не только на самой конференции, но и далеко за ее пределами. Он умел подать себя. Это был красивый, я бы сказал, элегантный мужчина с хорошими манерами и лицом интеллектуала. Чжоу не прятался от людей, как бы говорил: посмотрите, каков новый Китай. Он успел посетить различные достопримечательности Швейцарии и даже побывать в гостях у Чарли Чаплина, который жил не так далеко от Женевы. Это было большим контрастом с Молотовым, который сидел, как взаперти, на нашей вилле, никуда не выезжая и ни с кем не встречаясь. Только в конце нашего пребывания в Женеве туда приехала Полина Семеновна Жемчужина, которая почти силком заставила его совершить короткую экскурсию.

Меня поразило, что, не имея опыта участия в международных совещаниях, Чжоу держал себя и действовал так уверенно и умело, как будто он всю жизнь только этим и занимался. Вспоминается его первый приезд в здание, где расположилось руководство советской делегации. После длительной беседы с Молотовым он попросил просмотреть проект его речи при открытии конференции. Советский министр высказал ряд замечаний (отношения между двумя странами в то время были такими, что позволяли это сделать), после чего Чжоу Эньлай еще долго оставался в здании советского представительства, дорабатывая свою речь.

Что касается Даллеса, то тот заранее публично заявил, что США не признает Китайскую Народную Республику за легитимное государство и поэтому встреча между ним и Чжоу исключена в какой бы то ни было форме. Он добавил, уже как бы в шутку, что не намерен общаться с главой делегации Китая, даже если их автомашины столкнутся на одной из женевских улиц.

Что касается Идена, то он, видимо, исходил из того, что Чжоу должен первым нанести ему визит как сопредседателю конференции, а китайский министр не хотел проявлять инициативу по каким-то своим соображениям. В конечном итоге Молотов устроил завтрак, на который пригласил обоих, и таким образом англо-китайский контакт был установлен и поддерживался в течение всей конференции. Однако один эпизод в беседе Идена и Чжо (Молотов держался пассивно, давая возможность двум своим гостям ближе познакомиться друг с другом) мог серьезно подпортить дело. Китайский министр начал резко критиковать политику США, поддерживавших тайваньский режим. Иден, защищая американцев, пытался объяснить причины их отрицательного психологического настроя в отношении Китая. И тут он допустил бестактность. Доказывая, что в прошлом американцы сделали немало полезного для Китая, он сказал, что нынешняя позиция Пекина воспринимается ими как проявление неблагодарности. И добавил: «Для них это все равно что иметь дело с собакой, которая кусает руку, ее кормившую». Можно только удивляться, как мог такой опытный дипломат допустить столь явную оплошность. Впрочем, переводчик Идена вовремя спохватился и смягчил слова своего шефа, так что иденовское высказывание прошло практически незамеченным.

Как бы там ни было, но на конференции в Женеве народный Китай сделал первый свой шаг на путь приобщения к международному сообществу. И советская дипломатия сыграла здесь свою положительную роль.

По мере того как звезда Хрущева все ярче разгоралась на отечественном небосклоне, активизировалась и внешняя политика Советского Союза. Были предприняты один за другим серьезные шаги, направленные на разрядку международной напряженности. Большое значение имело заключение государственного договора с Австрией, который положил конец оккупации этой страны войсками четырех держав.