Читать книгу "Тайна острова Драконов - Ольга Миклашевская"

– А если он не позволит? – засомневалась я. – С чего ему доверять малознакомой некромантке?

– Поручись моим именем. Скажи, ты от Шторм с Обезьяньего острова. Как только попадешь в зеркальный коридор, отправляйся на двадцать пять лет назад, в день летнего солнцеворота. Зеркала сами выведут тебя в нужное место.

– Но что там такое произошло?

– Мне нужно знать, успел ли тогда Клинок Добрая Воля прочитать, а главное, переписать отрывок из древних знаний. То письмо, отправленное ему Лараной через капитана Грома, было перехвачено, но, скорее всего, пособниками же Доброй Воли для отвода глаз. Куда делся отрывок на самом деле – вот что нам необходимо узнать. От этого зависит судьба островов, Шрам, а значит, и твоя судьба в частности.

– И что делать, если он успел прочесть отрывок?

Шторм задумчиво накручивала на длинный тонкий палец вьющийся, как лиана, локон черных волос.

– Тогда мы будем готовы к тому, что, делая вид, будто ищет тот самый отрывок, верховный король на самом деле будет работать совершенно в другом направлении.

– В каком?

– Он будет искать черный амулет, – женщина злорадно хмыкнула. – Но очень сомневаюсь, что ему удастся найти его без помощи Хранителя, которого, в свою очередь, найти еще трудней.

– Кто такой Хранитель? – Пока Шторм была настроена отвечать на мои вопросы, я готова была засыпать ее оными по самые уши. Вряд ли мне когда-нибудь еще представиться такая возможность.

– Я не могу поделиться с тобой этой информацией, – произнесла ведьма с сожалением, – потому что иначе за тобой начнется охота. Думаю, ты понимаешь, сколько стоят головы тех, кто обладает хоть какими-то сведениями насчет ритуала. Скажу одно: когда придет время, он сам даст о себе знать, если, конечно, доживет до того дня. Но на сегодня хватит, Шрам. Думаю, тебе пора возвращаться, ибо Шеллак тебя уже заждался. – Шторм снова ехидно хмыкнула – видимо, вкладываемый в слова двойной смысл был понятен лишь ей. – Пообещай мне одно. Ты не отречешься от своего предназначения. Просто обещай.

– Я никому не даю обещаний… – промямлила я, но слова так и не достигли собеседницы. «А тем более тем, кого вижу впервые», – закончило за меня мое сознание.

Ноги снова начали отекать, а по телу расползался дурманящий туман. Теперь я понимала, почему эту сторону называли затуманной. Пытаешься сосредоточиться, но перед глазами моментально расплывается. В последний раз я встретилась взглядом с черноволосой ведьмой, и та, по-моему, даже подмигнула, хотя, скорее всего, это были лишь капризы отвыкшего от реальности воображения.

На островах таких называют юродками – это девушки-бесприданницы, ушедшие гулять по миру и пытающиеся этот самый мир убедить, будто пришли они в него со своим высшим предназначением. Многие врут, дескать, виделись, и не раз с самим Посейдоном и женой его Мариной – владычицей морского дна. Но, самое главное, твердят, будто и на той стороне были, за туманами. Поэтому, когда умирающий начинает рассказывать, что видел, каково там, сразу вспоминают о юродках, что в простонародье приравнивается к «брехушке».

Так что сомневаюсь, что кто-нибудь – даже Шел – поверит про мое путешествие на выжженную землю. Может, сделает вид, дескать «да-да, Шрам», покивает, но все равно останется при своем.

Открыв глаза, я обнаружила, что лежу в самом сердце наипросторнейшего кладбища, которое я когда-либо видела. Огромные каменные изваяния драконов возвышались над землей гранитными скалами, а застывшее пляшущее пламя выглядело так натурально, что даже мороз пробежал по коже. И всюду были драконы: на надгробных плитах, на входах в фамильные склепы. Извилистые юркие дракончики обвивали спинки кладбищенских скамеек, перетекая в морскую пену и во взмывающих к небу стальных чаек. Неподалеку раскинулся целый отряд кустарников, подстриженных в форме драконьих голов; а цветы на надгробиях лежали одни и те же – ядовито-синие пламенные колокольчики, в драконьей мифологии – символ счастливой души, которая хранится у ящеров в самом сердце, а не как у остальных – в виде бабочек. Я слышала одну байку про ведуна с Северной окраины, так тот получил в подарок от некоего дракона его душу, после чего прожил пять столетий в отшельничестве, а затем сам превратился в дракона и улетел куда-то в горы, до сих пор о нем ни слуху ни духу. Возможно, это всего лишь сказки, но драконьи души и сердца действительно гораздо сильнее человеческих, и дело тут даже не в возрасте. В отличие от наших душ, их души несут в себе информацию, накопленную столетиями и даже тысячелетиями, то есть обладают памятью предков – «Рекордато», – а посему кажутся ужасно мудрыми и древними. Пятилетка-дракон задаст мне такого жару в прямом и переносном смысле, что лучше не связываться даже с молодыми. Хотя я, кажется, совсем недавно позволила себе кое-какую пакость…

– Эй, Шел, что с тобой? – Я по привычке приподнялась на локтях, чтобы взглянуть некроманту в лицо.

Тот не отвечал и не шевелился. Просто сидел, обхватив руками спинку скамьи, и смотрел прямиком на покрытую плесенью и птичьим пометом драконью статую. Не самую правдоподобную, надо было признать.

Но я-то знала: чем спокойней пытался казаться Шеллак, тем хуже у него обстояли дела. То есть ничего хорошего это бездействие не сулило.

Первой мыслью, когда я пришла в себя, было рассказать все некроманту, поделиться с ним опасениями, спросить совета. Ведь так повелось у нас еще много лет назад: Шел всегда прав, с Шелом лучше быть откровенной. Но, глядя на его отсутствующе выражение лица, я мигом позабыла о своем первоначальном намерении.

Руки-ноги не слушались, но я кое-как собрала себя по частям и, потянувшись к некроманту, легонько потрясла его за плечи.

– Что такое? – почти умоляла я. – Не молчи, прошу тебя. Скажи хоть что-нибудь. Шел…

– Убери руки!!! – Полный злости и ненависти крик резанул по ушам, и я невольно отпрянула.

Что же могло сокрушить стойкого Шеллака? Что могло вызвать в нем целую бурю, вот-вот готовую вырваться и снести все на своем пути? Я чувствовала: если буду досаждать, могу получить так, что потом месяц с предсмертными стонами на клопастом матраце валяться буду.

На драконьем кладбище стало невероятно тихо. Не трещали мелкие пташки, и не стрекотали прыткие могильные кузнечики, кусавшиеся похлеще зубастых жуков-богомольцев. И тишина казалась настолько зловещей, что любое произнесенное слово обещало вызвать новую вспышку гнева.

Впервые я совершенно не знала, что предпринять, боясь порвать тот хрупкий мостик доверия, который установился между мной и Шеллаком за долгие годы общения. Нельзя сказать, что мы были закадычными друзьями – мы даже не доверяли друг другу, все время ожидая подвоха; но между нами существовала крепкая связь, в этом можно было не сомневаться. Я чувствовала Шеллака, а Шеллак чувствовал меня. И неважно, сколько девок в городе он перещупал, сколько пиратских капитанов порубил в капусту и что думает по поводу моего скверного характера. Он единственный принимал меня такой, какая я есть, не требуя ничего взамен, не спрашивая сверх меры. Наверное, за это я его и… Нет, не любила. Шрам не умеет любить. Не способна.