Читать книгу "Видящая истину - Сьюзан Деннард"

Внезапно в гостинице послышался тревожный крик. Кому бы этот мерин ни принадлежал, этот человек решил, что хочет оставить его себе.

– Трижды проклятая совесть, – плюнула Сафи, бросая шелк в лицо мальчишке. – Она всегда тормозит меня.

Потом, с гораздо меньшим изяществом, чем обычно, Сафи вскарабкалась на мерина, закрепила вилы на седле, и, пятками, пришпорив пустилась в галоп.

Владелец мерина достиг дверного проема как раз вовремя, чтобы увидеть, как Сафи взмахивает рукой, жестом говоря «до свидания», и услышать ее крик: «Спасибо!» Она подарила этому человеку одну из своих ярчайших улыбок. Потом повернула лошадь на юг, в противоположную сторону от той, куда направлялась телега. Она сделает круг и выедет впереди телеги на другую улицу.

Но она не смогла ускакать далеко. Когда Сафи добралась до следующей гостиницы, она поняла: что-то пошло совсем не так.

Она увидела впереди семь человек. Идеальным строем они трусцой направлялись прямо к ней, белые плащи развевались за спиной, оружие бряцало.

Каравенские монахи, один из которых, посередине, истекал кровью. Стрелы торчали из его груди, ног и рук.

Ведун Крови.

Сердце Сафи подпрыгнуло. Стало ясно, что Эрон пытался, но не смог остановить монаха. И теперь тот снова был на хвосте у Сафи.

Как ей показалось, неимоверно медленно Сафи дернула за поводья и повернула резко на север, мимо телеги и прямо к Ноэль. Слава богам, конь был хорошо обученным. Он повиновался каждому прикосновению, и ее копыта взбивали засохшую грязь, пока он скакал, куда было нужно Сафи.

Сафи не оглядывалась назад, она не могла этого сделать. Она знала, что монахи будут ее преследовать, поэтому ей оставалось только скакать вперед, держать вилы наготове и молиться богам, чтобы конь оказался достаточно быстрым, чтобы добраться до Ноэль, и достаточно свежим, чтобы унести обеих девушек в безопасное место.

Последняя гостиница растворилась вдалеке, и перед Сафи раскинулись луга и болотистый морской берег. Порой телега и кучер попадали в поле зрения, и она видела, что теперь мужчина оборачивался в разные стороны, пытаясь рассмотреть, кто приближается.

Даже с такого расстояния и с учетом того, как трясся мир вокруг нее, Сафи могла разглядеть на его лице выражение потрясения и ужаса.

Она смогла также заметить его Знак магии – образ достаточно знакомый, чтобы его признать, даже на такой скорости и при такой тряске. Человек оказался не крестьянином вовсе, а ведуном Голоса. Он мог отправлять сообщения на невероятно большие расстояния.

У Сафи было достаточно времени, чтобы закричать:

– Ведун крови охотится на меня! – прежде чем она проскакала мимо и помчалась дальше по пустой, залитой лунным светом дороге.

Глава 13

Время от времени Ноэль и Альма нагоняли Гретчию.

Крики, как и корчащиеся серые Нити насилия, преследовали их, но лишь две стрелы попали в Альмин щит. И каким-то образом, хотя они уже сбились с тропы номаци, их лошади скакали уверенно. Будто они уже раньше исследовали этот маршрут и знали, что на их пути не будет ям или корней.

Казалось, прошел уже целый час, хотя, наверное, минула только половина, когда Альма направила лошадей к раскидистой иве около ленивого ручейка. Гретчия спрыгнула первой, держа в руке пороховой заряд и Скраффа под мышкой. Она обогнула дерево и осмотрела его низко склоненные ветви, а затем кивнула, давая понять, что все чисто.

Ноэль соскользнула с лошади и почти рухнула на мать. Ноги не слушались от езды на неоседланном коне. А рука…

Стрела проделала дыру в ее платье. При каждом движении наконечник у правой груди еще больше кромсал ткань.

– Ты потеряла слишком много крови, – сказала Гретчия. – Пойдем.

Она взяла Ноэль за левую руку и повела ее в укрытие – тайный мир поникших ветвей и шепчущих листьев. Гнедая кобыла охотно последовала за ними, будто уже знала это место. Украденную пятнистую, однако, потребовалось уговаривать.

Альма достала морковь.

– Ты это спланировала, – прохрипела Ноэль, следуя за матерью к стволу дерева, видневшемуся в лунном свете.

– Да, но не сегодня. – Гретчия сняла с дерева длинную палку и показала жестом вверх, туда, где на ветвях висело два мешка, которые было невозможно не только достать, но и заметить. Как и все остальное, казалось, что и палка, и мешки были подготовлены заранее.

Гретчия мягко подпрыгнула и ударила по первому мешку…

Бух! Раздутая торба ударилась о землю. Затем она проделала то же самое со вторым. Бух!

Пыль поднялась клубами – Ноэль не могла рассмотреть ничего, кроме песка, – и откуда-то выкатилось зеленое яблоко.

– Сядь, – приказала Гретчия, опустившись на колени около первого мешка.

Ноэль так и сделала: устроилась среди ивовых корней и, опершись о широкий ствол, дала спине передохнуть. Скрафф сел рядом с ней, и она начала чесать ему уши. В этой темноте она не могла увидеть кровь на правом рукаве, но чувствовала, что ткань была влажной, а некоторые пятна уже подсохли.

Ноэль не могла дальше не замечать боль. По крайней мере, промелькнула у нее смутная мысль, порез на правой руке больше не болит.

Пока Гретчия рылась в одном из мешков, Альма продолжала задабривать лошадь. Щит номаци все еще был на ее спине. Наконец Гретчия удовлетворенно хмыкнула, и, достав набор целителя в кожаном футляре и пыльное яблоко, поспешила к Ноэль.

Она вытерла яблоко о лиф платья.

– Съешь его.

Ноэль взяла яблоко, но едва успела поднести ко рту, как мать протянула ей что-то еще. С плетеного шнурка свисал небольшой розовый кварц.

– Надень, – приказала Гретчия, присев на землю рядом с Ноэль.

Но Ноэль не собиралась этого делать. Она даже не взяла шнурок из рук матери. Яблоко – это одно, но Камень боли стоил тысячу пиастров.

– Он бесценен, – сказала Ноэль.

– Как и твоя жизнь. – Гретчия нетерпеливо бросила ей камень и начала рыться в своем целительском наборе.

Кварц упал на колени Ноэль и начал переливаться тусклым розовым светом. Результат был мгновенным. Боль отступила. Зрение обострилось. Дыхание стало глубже. Она почувствовала, что снова способна мыслить.

Неудивительно, что от этих штуковин появляется зависимость.

Взгляд Ноэль еще раз остановился на Альме, которая теперь стояла в гуще поникших ветвей, спиной к ним, глядя, как лошади пасутся на клочке земли. Щит номаци она так и не сняла.

– Корлант… – начала Ноэль, когда Гретчия вернулась к ней. – Он хотел меня убить. Зачем?

– Я не знаю. – Гретчия замолчала, держа в одной руке ланцет, в другой льняную ткань и всматриваясь в Ноэль. – Я предполагаю, он думал, что твой приезд означает наш с Альмой уход. Он догадался о наших планах и надеялся задержать в поселке, повесив тебя… – Она замолчала, облизнула губы и не стала продолжать. Вместо этого она занялась рукой Ноэль.