Читать книгу "Чемодан миссис Синклер - Луиза Уолтерс"

Она поднялась наверх, в комнатку, где до сих пор пахло по́том и ощущалось недавнее присутствие мужчины. Простыни были смяты. Дороти легла и закрыла глаза. Ей хотелось навсегда запомнить эту ночь. Она перебирала воспоминания, пока они не начали тускнеть. Дороти наслаждалась мягкостью перовой подушки, наволочка которой пахла Яном. Она думала о его теплом, сильном теле, о его нежных губах, о его языке, бродившем по ее телу снаружи и внутри.

Она немного вздремнула, потом встала, оделась и решила помыться. Но сначала надо выпустить истомившихся кур, испечь хлеб и что-нибудь приготовить девочкам на вечер. Дороти вспомнила, что не вылила воду, в которой мылся Ян, и не прибрала на умывальном столике. Но ей и сейчас не хотелось этого делать. Даже грязная вода, оставшаяся после него, была прекрасной, священной жидкостью. Дороти улыбнулась себе. Ее охватило необычное возбуждение.

Она вымыла посуду, смахнула со стола крошки и занялась хлебом. Руки месили тесто, а все мысли были только о событиях минувшего дня и ночи. Дороти понимала: вчера произошло нечто значительное. Она впустила Яна в свою жизнь и в свое тело. В самую свою суть. Позволила ему завладеть всеми ее чувствами, увидеть ее такой, какая она есть… Все это было чем-то новым. С Альбертом она никогда не испытывала ничего подобного. Даже в относительно счастливые дни, не говоря уже об изнасиловании. При воспоминании о кратком визите Альберта в голову приходило только это отвратительное слово.

Но нельзя застревать в воспоминаниях. Жизнь должна продолжаться. Ян вернулся к месту службы, чтобы играть свою роль в игре, называемой войной. Она снова осталась одна. Как и прежде, она будет стирать белье, шить, готовить еду и заменять девочкам мать. Ее жизнь, ее скромная, незаметная жизнь, наконец-то отмеченная любовью, не изменится. И не может измениться. Вот когда война закончится… Дороти не верила, что ее счастье выдержит столь долгий срок. Счастье было иллюзией.

Тесто она поставила в шкаф, где хранились скатерти и полотенца. Пусть поднимается. А она сейчас напишет Яну письмо. По-девчоночьи взбалмошное. И признается в любви. Ян удивится такому скорому письму, но она дала обещание и выполнит его. Ей хотелось, чтобы он улыбался и столь же крепко помнил все, что между ними было. Теперь она будет писать ему каждый день.

В гостиной она села за маленький дубовый письменный стол и, не прерываясь, писала целых полчаса. Или даже час. О чем? О радости. А между строк она прятала свое желание замужества и материнства. Материнства? Странно, что Дороти ни разу за это утро не подумала о возможности забеременеть от Яна. Их слияние принадлежало только им, было выражением их любви и страсти. В письме все желания Дороти касались только Яна и ее мечтаний об их будущем, если оно у них есть. Закончив и несколько раз перечитав написанное, она захотела написать другое письмо. Нет, тогда она уже не будет такой искренней и непосредственной. Достав конверт, Дороти поцеловала листок, вложила в конверт и наклеила марку. Надела пальто, сапоги и без шапки побежала по снегу к почтовому ящику, что был в самом начале переулка.

Обратно она шла неспешно, чувствуя легкую усталость. Она наслаждалась морозным воздухом. Он нес очищение. Кружились снежинки, похожие на маленьких грациозных балеринок. Вокруг было на удивление тихо.

Потом тишину прорезал крик. Вот повторился. Кто-то выкрикивал ее имя.

Неужели Эгги?

Да, она. Придерживая шапку, Эгги бежала по заснеженному полю. Дороти прибавила шагу и подошла к передней калитке одновременно с девушкой. Та влетела через задний дворик: раскрасневшаяся, задыхающаяся от бега. Выпученные глаза Эгги были полны неподдельного ужаса.

– Эгги, что случилось?

– С Ниной беда. Наверное, она умирает!

– Умирает?

– Свалилась прямо в хлеву. Пойдешь со мной?

– А что с ней?

– Говорила, что ей уже с утра было плохо. Тошнило. Жаловалась на жуткие боли. Орала во все горло. Дот, пожалуйста, бежим туда.

– Боже мой! Может, она отравилась?

– Не знаю.

Дороти заперла дверь кухни, и они двинулись к ферме Норт-Барн. Снег валил все гуще. Дороти задним числом ругала себя: почему она не отправила Эгги за доктором Сомсом? Она же не медсестра и не сможет помочь. Ей не приходилось выхаживать собственных детей. Не доводилось никому вытирать вспотевший лоб, кормить с ложки бульоном или подтирать пол, на который вывернуло больного. Весь ее опыт врачевания замыкался на ней самой.

Дороти едва поспевала за Эгги. На подходе к Норт-Барну та припустила изо всех сил. Снег, как назло, падал крупными хлопьями. Эгги рванула дверь хлева. Запыхавшаяся Дороти ловила воздух ртом. По сравнению с полем в хлеву было тепло, но сумрачно. Дождавшись, пока глаза привыкнут к темноте, Дороти стала вертеть головой по сторонам, ища Нину. Она бежала сюда без перчаток, и теперь у нее озябли руки. Ноги в резиновых сапогах просто задубели. Ей показалось, что кожа на них сморщилась. Дыхание восстанавливалось медленно.

Нина лежала в дальнем углу, на охапке соломы. Она как-то странно, не по-человечески, стонала. Совсем как животное. Чувствовалось, ей очень больно.

– Нина!

Дороти опустилась на колени и потрогала голову несчастной.

Лоб Нины не был ни горячим, ни холодным. Эгги примостилась с другой стороны и взяла подругу за руку.

– Дот, это ты. Ой!

– Где болит? – спросила Дороти, снимая пальто и набрасывая его на плечи Нины. – Нина, ответь мне. Где болит?

– Да везде-е-е-е! Мне так дерьмово-о-о-о!

Нина качалась и извивалась, продолжая стонать.

Дороти и Эгги встали. Эгги выглядела маленькой, растерянной и испуганной девчонкой. Она дрожала. Но Дороти было некогда ее успокаивать.

– Скажи, может, Нина что-то съела? Что-то такое, от чего ей всегда бывало плохо?

– Сомневаюсь. Правда, мы вчера налопались сверх меры.

– Мы все ели одно и то же, но ни у тебя, ни у меня, ни у Яна – никаких болей и позывов на тошноту. Ничего не понимаю… Нина, тебя… вытошнило?.. Сама вижу: совсем немножко. Ничего страшного. А что-то еще было? Прости, ты случайно не… обделалась?

– Нет, конечно! – ответила за Нину Эгги.

– Нина, я тебя спрашиваю.

– Утром трижды сбегала в сортир, но с тех пор ничего… Ой, опять. Черт бы побрал эти боли!

– Эгги, беги за доктором Сомсом. Если его нет дома, заскочи к миссис Комптон. От нее больше толку, чем от других. Думаю, она кое-что смыслит в медицине. И потом, у нее есть телефон. Придется вызывать скорую помощь. Тут что-то серьезное. Возможно, аппендицит.

– Это ведь опасно.

– Опасно, если ей не помочь. Так что беги, не мешкай.

– Дот, а ты никуда от нее не уйдешь? Она не умрет?

– Естественно, я никуда не уйду и она не умрет. С чего ты взяла? Но я почти ничем не могу ей помочь. Давай, Эгги, ноги в руки и беги.