Читать книгу "Живая плоть - Рут Ренделл"

Начав с окраины города, Виктор заходил во все конторы по торговле недвижимостью и спрашивал, нет ли у них для сдачи свободных квартир без мебели. Таких не было, но кое-где была информация о меблированных апартаментах и даже домах. Правда, все домовладельцы уже заключили договоры и не могли снизить заранее оговоренную в этих бумагах цену. Министерство здравоохранения и социального обеспечения, разумеется, будет платить его квартплату, но насколько распространяется их щедрость? К примеру, сто фунтов за неделю? Виктор в этом сомневался и поэтому решил спросить об этом Тома или Джуди. Купил местную газету, хоть она была почти недельной давности. Просмотрел доску объявлений на газетном киоске и записал два заинтересовавших его адреса и номера телефонов.

Когда он позвонил по обоим телефонам – по одному предлагалась квартира, по другому комната – и нигде не получил ответа, было почти половина четвертого. Если медленно пойти к станции, сесть в поезд, а потом прогулочным шагом направиться к Тейдон-Манор-драйв, он ведь не будет слишком рано в Сан-Суси? Он придет всего на час раньше, и хозяин дома вряд ли выкажет неудовольствие.

Виктор не раз замечал, что поездка может быть очень долгой, если ты опаздываешь, точно так же она может завершиться с поразительной быстротой, когда нужно убить время. Поезд уже был на станции, и, едва Виктор зашел в вагон, двери закрылись. В прошлый раз, когда он ехал в Тейдон-Буа из Эппинга, в вагоне с ним была та старуха, что бегала взад-вперед, разыгрывая из себя неизвестно кого, и везла в хозяйственной сумке какое-то живое существо. В этот раз он был один. Около часа назад погода стала заметно лучше, становилось все жарче, и в солнечных лучах почти неподвижно висели пылинки. Когда поезд пришел в Тейдон, было только без десяти четыре.

Виктор стал очень медленно прогуливаться по лужайке рядом с площадью, не желая садиться на скамейку, а тем более на траву, из опасения испачкать костюм. В десять минут пятого он больше не мог оставаться на месте. Он чувствовал, что с каждым мгновением его покидает спокойствие и уверенность. В этом он винил скуку и все возрастающее раздражение на слишком неторопливые, будто заснувшие часовые стрелки. А еще он почувствовал страх, посчитав, что если сейчас не предпримет хоть что-нибудь, то его новое «я» будет уничтожено. Он резко повернулся и быстро зашагал к Сан-Суси.

Ворота гаража были открыты, машины там не было. Виктор дважды постучал в парадную дверь римским воином. На стук никто не появился, поэтому он пошел вокруг дома, как в тот первый раз. Запах жимолости стал неприятным, повсюду валялись лепестки. Он нашел Дэвида у веранды – тот крепко спал в своем кресле, голова его свешивалась под неудобным углом. Виктор разглядывал его несколько секунд. Сейчас лицо бывшего полицейского было отечным, щеки обвисли. Он казался старым, больным и одиноким.

Дженнер тихо подошел к столу и сел в один из сине-белых шезлонгов. Почти сразу же, хотя Виктор был уверен, что не издал ни звука, Дэвид проснулся. Захлопал глазами и, увидев Виктора, невольно вздрогнул и откатил кресло фута на два назад, к застекленным дверям.

– Дэвид, – сказал Виктор, – понимаю, я рано. Я надеялся, ты будешь не против.

Хозяин дома быстро пришел в себя. Провел рукой по лбу. Снова захлопал глазами.

– Ничего. Я крепко спал.

Виктор хотел спросить, его ли он испугался, от него ли отшатнулся Флитвуд, или такую реакцию вызвал бы у него кто угодно. Хотел, но, разумеется, промолчал. Сигареты Дэвида и зажигалка лежали на столе, там же стояла чашка из-под кофе. Виктор смотрел не на собеседника, а на стену за ним, где поднималась дикая роза, ее стебель был усеян кремовыми бутонами.

– Ты нарядно выглядишь. Мой отец говорил: «разодет в пух и прах», – заметил Дэвид.

– Мой тоже.

Виктор радостно закивал, хотя и не помнил, чтобы отец хоть раз использовал это выражение. А потом принялся рассказывать о квартире. Дэвид согласился с гостем и посетовал, что миссис Хантер не подумала сообщить о том, что собирается сдавать квартиру только супружеской паре.

– У меня есть для тебя кое-что, – мягко перебил его Виктор. – Подарок. Хочу, чтобы ты его принял. Правда, привезти его я не мог, он слишком громоздкий.

– Ты меня заинтриговал. Что это?

– Новое инвалидное кресло. Ну, не совсем новое, оно принадлежало моему отцу. Но он им почти не пользовался.

Дэвид устремил на него твердый, немигающий взгляд. Виктор подумал, что это говорит о присутствие духа и, возможно, о его несокрушимой твердости.

– У меня новое кресло. Вот оно. Не обратил внимания? Я купил его в конце прошлой недели, – без тени улыбки сообщил Дэвид.

И тут Виктор заметил блестящую хромовую поверхность, гладкую новую серую обивку. Облизнул губы. Жесткое выражение лица Дэвида смягчилось, он улыбнулся. Так улыбаются люди, когда хотят показать собеседнику, что он только что пошутил или ему на ум пришло нечто забавное.

– Тыхотел подарить мнекресло-каталку?

– Почему ты улыбаешься? – спросил Виктор.

– У тебя отсутствует чувство юмора.

– Пожалуй. В моей жизни было мало веселого.

– Тогда забудь. Меня поразила ирония происходящего, но забудь.

Виктору потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что имел в виду его собеседник. Подскочил и встал, держась за край стола:

– Дэвид, я совсем не хотел в тебя стрелять. Это был несчастный случай. Или, скорее, я потерял контроль над собой из-за твоих поддразниваний. Я бы не спустил курок, если бы ты не твердил, что пистолет поддельный.

Дэвид глубоко задышал, глядя ему в глаза:

– Я говорил это?

– Раз за разом. Твердил, что пистолет не настоящий, что это всего лишь хороший муляж. Я должен был доказать —как ты не понимаешь?

– Я ни разу не сказал, что пистолет поддельный.

Виктор не мог поверить своим ушам. Он и представить себе не мог, что Дэвид способен на ложь. Перед ним словно бы разверзлась бездна, и он схватился за стол, чтобы не упасть в нее.

– Еще как говорил. У меня сейчас звучит в ушах твой голос. Ты говорил: «Мы знаем, что пистолет всего лишь подделка». По меньшей мере, четыре или пять раз.

– Виктор, это говорил суперинтендант Спенсер. Он стоял в палисаднике.

– И ты тоже. Когда мы были в той комнате, ты, я и эта девушка. Ты забыл, понятное дело, но я все помню. Вот почему я выстрелил в тебя. Не будет… не будет ничего страшного в том, чтобы признать это теперь.

– Для меня будет очень страшно признать то, чего не было.

– К сожалению, доказать этого никак нельзя.

– Можно, Виктор. У меня есть протокол того судебного заседания. Детектив Бриджес давал показания, Розмари Стэнли тоже. Они очень ясно помнили все, что происходило в той комнате. Прокурор спрашивал их обоих, говорил ли я, что пистолет не настоящий, или высказывал такое предположение. Хочешь взглянуть на этот протокол?