Читать книгу "Прикосновение горца - Карен Мари Монинг"

- Пусть я буду нужен тебе, Лиза.

Девушка изучала его лицо. Что изменило его? Почему Цирцен так поступал? Словно он испытывал любовь и искренне желал её.

- Пусть я буду нужен тебе, - решительно повторил Цирцен. – Используй меня, чтобы попробовать стать женщиной, которой никогда не давали шанса на существование. Бери от меня всё, требуй и утоли всё то любопытство, которое, я чувствую, горит в тебе. И, о Дагда, позволь уйти прочь своей непорочности. Разве ты хочешь прожить и умереть, так никогда и не познав страсти? Никогда не попробовав того, что я предлагаю тебе? Смелее. Возьми. – Он произнёс последние слова низким властным тоном.

Возьми . Это слово засело в голове Лизы. Оно будто скатилось с языка Цирцена, насыщенное каким-то волшебством. Каково это будет взять , как он это сказал – полностью поглотив, без чувства вины или страха? Взять , потому что этого требовала её страстность, поскольку в этом нуждалось её тело. Лиза приоткрыла рот, словно обдумывая его слова. Верхняя часть его груди являла собой широкое пространство смуглой кожи, гладкой на ощупь. Пальцы Лизы жадно стремились пройтись по этим твёрдым мускулам, задержаться на плечах, обвиться вокруг мощной шеи и притянуть к себе в поцелуе, который заставит её забыть, где начинается он и заканчивается она:

- Я думала, что вы, мужчины средневековья, цените девственность. Ты не считаешь неправильным, если женщина имеет свои собственные желания и поступки?

- Твоя девственность всего лишь кусочек кожи, плева, Лиза. Моя первая любовь была давным-давно, но это но это во мне ничего не изменило. Чёрт возьми, я и не говорю, что ты должна спать с первым встречным. Но одержимость девственностью абсурдна и не служит иной цели, как только отвратить женщину от замечательной особенности её природы. И женщины и мужчины имеют одинаково сильные желания. По крайней мере, до тех пор, пока священники не приходят к женщинам и не убеждают их в постыдности этого. Хотя священники должны бы сказать: “Выбирайте правильно”.

- Сколько… - быстро оборвала себя Лиза. Что за глупый вопрос? Это будет звучать по-детски из уст ревнивой девушки. Но Лиза хотела знать. Это кое-что говорило о мужчине. Мужчина, который был с сотнями женщин, имел настоящую проблему, которая беспокоила Лизу.

- Семь, - сверкнул белыми зубами Цирцен.

- Не слишком много. Я имею в виду, для мужчины. Ну, ты понимаешь, - торопливо добавила Лиза.

О чём бы она подумала, узнав, что у него было всего семь женщин за пятьсот лет? Тысячи раз с этими семью достаточно, чтобы познать, как доставить удовольствие любой женщине, но, всё-таки, их было только семь.

– Каждая из них была страной, богатой и пышной, как Шотландия, и я любил их с одинаковой самоотверженностью и всецелым вниманием, как и свою родину. Признаюсь, что первые были бесполезны, но тогда я был моложе на пару десятков лет, мужчина во мне прославлял жизнь. Но последние две были прекрасными женщинами. Подругами и возлюбленными.

- Тогда почему ты оставил их?

Тень мелькнула на прекрасном лице.

– Они оставили меня, - тихо произнёс Цирцен. Мертвы. Слишком молодые на слишком жестокой земле.

- Почему?

- Лиза, коснись меня. – Цирцен придвинулся ближе, достаточно близко, чтобы она почувствовала пряный аромат его кожи. Достаточно близко, чтобы Лиза ощутила исходящий от него жар, смешавшийся с её жаром. Достаточно близко, чтобы вздох и ответ “да”, слетевшие с её губ, достигли его уст. Соблазнительные, более непреодолимые, чем её потребность в жизненной сущности. Пальцы Лизы потянулись к нему, но в последний момент она уронила руку, сжав в кулак на коленях.

Цирцен долго молчал.

– Ты ещё не готова. Хорошо. Я подожду.

Лэрд поднялся одним плавным движением. Когда он встал, узел его пледа развязался, и материя спустилась ниже на бёдрах, мельком открывая Лизе греховный вид того, что она отвергла. Её взгляд сосредоточился на тёмной дорожке волос, спускающейся от живота к густой поросли волос, выглядывавшей из-под пледа. От этого вида у Лизы возникло тяжелое ощущение на дне желудка, жуткое чувство пустоты. Лиза не знала, то ли Цирцен двинулся, или плед соскользнул, но внезапно ткань приспустилась ниже, открывая толстое основание его копья, среди шелковых, тёмных волос. Она не видела длины копья, но не это заставило её сердце тяжело колотиться. Оно было очень толстым. Ей никогда не суметь обхватить его рукой. Каково это, разрешить ему помесить это внутрь неё? В горле девушки пересохло.

В глазах Цирцена зажглось понимание, когда пристальный взгляд Лизы задержался в области его паха.

– Я могу поднять тебя и обвить свою талию твоими прекрасными, длинными ногами. Скользнуть глубоко в тебя, покачивая и занимаясь с тобой любовью, пока будешь в моих объятьях, а потом заснёшь, как ребёнок. Каждую ночь я буду вытягиваться рядом с тобой, обучая тому, чему ты захочешь научиться. Я чувствую, что ты хочешь этого от меня. Кроме того, это будет с твоего согласия, когда решишь ты. Я буду ждать столько, сколько потребуется.

- Но знай, Лиза – когда завтра ты будешь сидеть по ту сторону стола, мысленно я буду опрокидывать тебя на кровать. В моей фантазии, - Цирцен засмеялся, словно над собственной дерзостью, - ты откроешь себя с помощью моего готового служить тебе тела. Кто знает, может, даже пленишь сердце, что бьётся в моей груди. – Он ударил кулаком по груди, молча признавая, что Лиза уже начала это делать, иначе он бы не смог предложить ей себя. Но Лизе не обязательно это знать. Цирцен неторопливо завязал узлом плед, не отрывая взгляда от глаз Лизы.

- Спокойной ночи, Лиза. Спи с ангелами.

Глаза Лизы защипало от набежавших слёз. Так её благословляла по вечерам мама: “Спи с ангелами”. Но затем Цирцен добавил слова, которые Кэтрин никогда не произносила:

- А затем возвращайся на землю и спи со своим дьяволом, который сгорел бы в аду за одну ночь в твоих объятиях.

Вот это да! – всё, что пришло в её голову, которая шла кругом, когда Цирцен выскользнул из комнаты.

Глава 17

С ИХ ПЕРВОГО СОВМЕСТНОГО ОБЕДА В ПАРАДНОЙ СТОЛОВОЙ прошло три дня. Семьдесят два часа. Четыре тысячи триста двадцать минут, каждая из которых проносилась мимо Лизы. Уходила навсегда.

Дома уже девять раз сиделки сменили друг друга. Девять трапез отведала Кэтрин – Лиза не сомневалась, что это была безвкусная еда. Никаких спелых слив или абрикосов, заботливо отбираемых в магазине Лизой во время её перерыва на ланч. Болезнь изменила аппетит Кэтрин, проявившись в большей потребности во фруктах.

Лиза проводила дни напролёт, украдкой, насколько это возможно, продолжая поиски, однако она стала подозревать, что это бесполезно. У неё не было идей, где в первую очередь искать флягу. В течение дня девушка по нескольку раз пыталась попасть в комнату Цирцена, но дверь всегда оказывалась заперта. Лиза даже поднялась в башенку, что слева от его комнаты, посмотреть, есть ли способ пробраться внутрь, взобравшись по внешней стене. Но всё было безнадёжно. Комнаты Цирцена были на втором этаже западного крыла, и всё время на зубчатой стене несли стражу часовые.