Читать книгу "Ведьма с Портобелло - Пауло Коэльо"

– Прекрасный пример. И в конце этого процессадля того, чтобы новые ценности укоренились, вся раса начинает взаимодействоватьс символами – на зашифрованном языке, с помощью которого нынешние поколениямогут общаться с древней мудростью. Один из таких символов возрождения – пуп. Впупе Вишну, индийского божества, ведающего созиданием и разрушением, сидит бог,который на каждом цикле развития правит миром. Йоги считают его одной из чакр –священных точек человеческого тела. Первобытные племена воздвигали памятники втех местах, где, по их мнению, находился пуп земли. В Южной Америке люди,впадая в транс, утверждали, что человек на самом деле представляет собойсветящееся яйцо, связанное с другими особями нитями, выходящими из его пупка.

Мандала – рисунок, стимулирующий способность кмедитации, – есть символическое воплощение этого.

Все эти сведения я отправил в Англию, недожидаясь оговоренного срока. И написал, что женщина, способная вызвать у целойгруппы людей одинаковую и одинаково абсурдную реакцию, должна обладатьколоссальным могуществом, и я не удивлюсь, узнав, что она наделенапаранормальными способностями. Еще добавил, что хорошо бы изучить ее болеетщательно.

Больше я об этом не думал и постаралсянемедленно позабыть; дочка сказала, что я как-то странно себя веду, думаютолько о себе и погружен в созерцание собственного пупа!

Дейдра О'Нил, она же Эдда

Все не так! Я удивляюсь – как ты умудриласьвбить мне в голову, будто я сумею кого-то чему-то научить?! Зачем было унижатьменя перед другими?! Я должна забыть о твоем существовании. Когда меня училитанцевать, я танцевала. Когда учили выводить буквы, я писала. Но ты с каким-тоизвращенным упорством требуешь того, что выше моих сил! Вот потому я села напоезд и приехала сюда – чтобы ты могла видеть, как я тебя ненавижу!

Она плакала не переставая. Еще хорошо, чтосына оставила у своих родителей, подумала я, потому что говорила она слишкомгромко и дыхание ее отдавало… запахом спиртного. Я попросила ее войти –скандалы на пороге моего дома едва ли смогут улучшить мою репутацию, и без тогобезнадежно загубленную: и так соседи твердят, что я принимаю у себя мужчин,женщин и устраиваю грандиозные оргии во имя Сатаны.

Однако она не трогалась с места, продолжаякричать:

– Это ты во всем виновата! Ты унизила меня!Распахнулось окно, за ним – другое. Что ж, тот, кто намерен перевернуть мир исбить Землю с ее оси, должен быть готов и к недовольству соседей. Яприблизилась к Афине и сделала именно то, чего она ждала, – обняла ее.

Она еще долго плакала у меня на плече. Бережноподдерживая, я помогла ей подняться по ступенькам, ввела в дом. Заварила чаю порецепту, которым не делюсь ни с кем, потому что его сообщил мне мой учитель,поставила перед ней чашку, и Афина выпила ее залпом. Так она дала мне понять,что ее доверие ко мне осталось в неприкосновенности.

– Почему я такая?

Я знала, что действие алкоголя кончается.

– Есть мужчины, которые любят меня. Есть сын,который обожает меня и видит во мне образец для подражания. Есть приемныеродители, которых я считаю родными людьми и которые готовы умереть ради меня. Язаполнила пробелы в своем прошлом, когда отыскивала свою настоящую мать. Естьденьги, на которые я могу три года жить, ничего не делая. Но я несчастна!

Я чувствую себя отверженной и отягощеннойвиной, потому что Бог благословил меня трагедиями, которые я сумела пережить, ичудесами, которым я отдала достойную дань. Но мне всего мало! Я хочу большего!Не надо было идти в тот театр и добавлять этот провал к списку моих побед!

– Ты считаешь, что поступила неправильно?

Она замерла и взглянула на меня с испугом:

– Почему ты спросила об этом? Я молча ждалаответа.

– Нет, я поступила правильно. Вместе с однимжурналистом я вошла в зал, не имея ни малейшего представления о том, что будуделать дальше, и внезапно все стало возникать как будто из ничего. Ощутиларядом с собой присутствие Великой Матери, почувствовала, что она ведет меня инаставляет и заставляет мой голос звучать уверенно, хотя, по чести сказать,уверенности во мне не было.

– Так на что же ты жалуешься?

– Так ведь никто же ничего не понял!

– Неужели это важно? Важно до такой степени,что ты примчалась в Шотландию прилюдно оскорблять меня?

– Разумеется, важно! Если я способна сделатьчто угодно, если знаю, что поступаю верно, то почему же не в силах испытывать ксебе по этому поводу любовь и восхищение?!

Ах вот в чем дело. Взяв ее за руку, я повелаАфину в ту комнату, где несколько недель назад она созерцала свечу. Попросилаее сесть и успокоиться, хоть и была уверена, что чай произведет необходимоедействие. Потом прошла в свою комнату, взяла круглое зеркало и поставила егоперед Афиной.

– У тебя есть все. Ты боролась за каждую пядьсвоей территории. Теперь взгляни на свои слезы. Взгляни на лицо, и ты увидишь,какое страдание написано на нем. Вглядись в лицо женщины в зеркале и постарайсяпонять ее.

Я выждала немного, чтобы Афина успела последоватьмоим инструкциям. А заметив, что она начинает впадать в транс, продолжала:

– В чем загадка жизни? Мы зовем это«благодатью» или «благословением». Все пытаются удовлетвориться тем, что имеют.Кроме меня. Кроме тебя. Кроме нас – горстки людей, которые, увы, должны будутпойти на определенные жертвы во имя чего-то большего.

Наше воображение больше, чем мир, окружающийнас, и мы выходим за предписанные нам пределы. В старину это называлоськолдовством – и хорошо, что времена переменились, а не то нас с тобой сожгли бына костре. Когда эти казни прекратились, наука нашла объяснение в такназываемой «женской истерии», и хотя эта болезнь не грозит больше смертью накостре, но все же порождает целый ряд проблем – особенно на работе.

Не беспокойся, скоро это будут называть«мудростью». Смотри в зеркало – кого ты там видишь?

– Женщину.

– А еще?

Афина немного поколебалась. Я настаивала инаконец получила ответ:

– Другую женщину. Она умнее и искреннее меня.Это – как душа, которая не принадлежит мне, но составляет часть моего существа.

– Да, это так. Теперь я попрошу тебявообразить один из самых важных символов алхимии – змею, пожирающую собственныйхвост. Сможешь представить?

Она кивнула.