Читать книгу "Десятый принц - Юрий Иванович"

Поэтому некие научные умы, создавшие тайно свою независимую научную лабораторию, стали отыскивать способы поиска представителей рода велья. Нашли, начали призывать под знамёна борьбы с агрессорами, что уже само по себе оказалось делом муторным, неблагодарным и неэффективным. И хуже того, что попавший в переплёт воин всё равно погибал от обычного оружия, как простой смертный.

Не помогало и усиленное обучение воинскому мастерству на Полигоне. Редкие кадры терялись в первом же, максимум пятом бою, а такие жертвы всё равно не окупались.

Тогда было сделано иное открытие, позволявшее снять копию с обладателя крови велья, где бы тот ни находился. Пользуясь медицинскими терминами, его обозначили словом донор. Копия снималась одна, вторую можно было создать только после гибели первого экземпляра. Третью после второго… и так далее. Но это в любом случае получался огромный и качественный прорыв! Копию с донора без его согласия, непосредственно на Полигоне, насильно обучали, а потом кидали в бой. Дело вроде пошло на лад: в нескольких стратегически важных точках контроля удалось нанести противнику значительный урон среди их командиров и рьяных заправил экспансии против человечества.

Однако выяснилась пренеприятнейшая сторона копирования: оно в сумме было возможно всего десять раз. (Опять это магическое число десять, по числу пальцев на руках человека!) Больше никак не получалось, разве что самого носителя крови завербовать насильно один-единственный, последний раз. Долго это порочное отрицание не могли ни понять, ни как-то обойти.

Пока как-то раз одна из копий не выжила в трёх кровавых поединках из десяти. Тогда случилось чудо, обладатель там, у себя на родине, вдруг вспомнил всю свою вторую жизнь, пережитую в десятикратном копировании, все свои учения и кровавые схватки до мельчайших деталей. Одновременно с этим от научного центра Полигон вдруг установилась совершенно иная, многократно усиленная связь с донором. Его «позвали» через пространство! И он через определённые промежутки времени мог «отвечать». Во время таких контактов донор сознательно давал согласие на повторное копирование (копирование высшего круга, как его назвали), и тогда оно происходило без сучка и задоринки. Причём копирование становилось неограниченным, а донор, или правильнее сказать его копия, получал ранг бессмертного.

У донора оставалась беда, присущая всем остальным людям: в своей основной ипостаси он не получал малейших бонусов кроме ума и полученных знаний. Допустим, если был без утерянной в катастрофе или бою конечности, то таковым и оставался до конца своей жизни. Да и сама жизнь могла оборваться самым нелепым, случайным образом. Болезни любого вида, отравления, несчастные случаи, глобальные катастрофы, а то и преднамеренные убийства, совершённые по тем или иным причинам, всё это в сумме или по отдельности могло уничтожить донора даже в случае его проживаний в глухом, автономном бункере. Чаще всего приходилось жить, как все особи твоей цивилизации.

Из предыдущих объяснений вытекало следующее: каждый принц, оставшийся там, на родине, имеет уникальный шанс осознать свою копию, получив все её воспоминания, после третьей победы. Плюс, как дополнительные бонусы, получает все наработанные в Полигоне навыки, знания и умения. Что тоже немаловажно: ведь ускоренную техническую или политическую революцию совершать гораздо легче, когда знаешь невероятно много.

– Сразу хочу предупредить, – уже осипшим голосом заканчивал своё выступление Эйро Сенато́р, – что выживать нам в точках контроля – невероятно трудно. Да вы и сами видели, в какие заведомо неравные условия мы попадаем… Поэтому сразу и только единственный раз предупреждаю: если кто-то начнёт увиливать от боя, пытаться спастись любой ценой, он будет моментально уничтожен. Для нас главное – выполнение поставленной задачи и уничтожение врага в точке контроля до последней единицы. Если это не сделано, оставшихся в живых всё равно не заберут, транспорт для эвакуации не появится, и рано или поздно враги их уничтожат. Ну и ко всему прочему, у наших научных светил существует возможность просмотра в записи самого хода боя.

Он прошёлся пару шагов, что-то вспомнил, хмыкнул и дополнил:

– С самого утра… если я погиб, то ничего не знаю об окончании вчерашнего боя, потому что появляюсь за пятнадцать минут до подъёма, на вон той табуретке. Мои параметры бессмертного позволяют мне бодрствовать целые сутки, будучи в наработанной копии, и не тренироваться на износ. Моя основная стезя – обучить вас и заставить выполнять поставленную перед нами задачу. Любыми методами! Что я делаю и буду делать впредь со всей последовательностью.

После этих слов принц Астаахарский про себя подумал:

«Наверняка у каждого из нас считывают полную память во время прохождения тестовых колодцев. А точнее говоря, в белых цилиндрах. Потому он с утра ничего и не знал… у меня интересовался… Недаром мы не можем сообразить, сколько времени находимся в тоннелях…»

– О! Кстати! – вспомнил командир. – Поведаю я вам пару слов о нашей замечательной винтовке… Обещал ведь!

И рассказал, что её производят только на Полигоне в крайне ограниченных количествах. Ни одна армия не имеет её на вооружении, а пользоваться могут только обладатели той самой древней крови, которая бежит по артериям уникальных потомков. По сложной научной аббревиатуре винтовка имеет слишком замысловатое в быту произношение: ДУШКРОП. Что расшифровывалось, по утверждениям кривящегося сержанта, как «… дезинтегратор универсальный, широкополосный квантовой реструктуризации отдельных полей». Поэтому в среде первых пользователей давно и сразу прижилось более простое и милое название «душка». Душка, помимо высокой поражающей эффективности, имеет несколько секретов, ставящих её на высшее место в списке самого совершенного оружия. Первый секрет: окажись винтовка в руках постороннего гомо сапиенса или не подбери её владелец после урона в течение пяти минут, она тут же оплывёт жидким металлом на землю. Второй секрет: если ДУШКРОПа касается представитель иного вида, военный артефакт аннигилируется, создавая взрыв не хуже, чем пара-тройка гранат. То есть порой, бросая винтовку в толпу врагов, можно использовать её как весомый аргумент последней надежды.

После такого объяснения всё встало на свои места, информация в сознании солдат оказалась цельной и логичной, а некие подспудные домыслы, навеянные программами обучения, получили свою завершённость.

– Ну вот вроде и всё… – словно рассуждая, пробормотал сержант, двигаясь к началу строя. – Остальное будете познавать в процессе дальнейшего обучения, становления как воинов и своего физического совершенствования. А теперь разрешаю задать по одному вопросу. И хочу надеяться, что они не будут глупыми и беспредметными… Кстати, на некоторые я не имею права отвечать. Всё-таки особо стратегически важные тайны таковыми и остаются. Опять-таки если вы будете стараться в дальнейшем, то и на них получите ответы.

Остановился напротив Первого, поощрительно мотнул головой и разрешил:

– Если есть что спросить, не мешкай! Но и о правилах обращения не забывай…

– Понял, господин сержант, – бодро отозвался обладатель бакенбардов, атлет, красавец, но лишённый должной выносливости воин. – А интересуюсь я, возможно, и тайным: какие конкретные научные силы стоят за Полигоном?