Читать книгу "Милый Каин - Игнасио Гарсиа-Валиньо"

— А между тобой и Кораль?

— Брось, какие между нами могут быть ссоры! Дело ведь не только в том, что мы люди интеллигентные и просто так эмоции наружу не выпускаем. Речь о другом. Такую мать, как Кораль, еще поискать нужно. Она же с младенчества ими занималась, играла с ними, воспитывала… Думаешь, почему Нико такой сообразительный? Да Кораль с ним пазлы и мозаики складывать начала, когда ему только-только год исполнился. Кстати, это она научила его шахматам. Другое дело, что он быстро ее превзошел, играть с ней ему стало неинтересно.

— Ты, я смотрю, просто без ума от своей жены.

— Да ты тоже был бы от нее без ума, если бы узнал получше.

Хулио оставалось только молча кивнуть. Впрочем, последнее заявление Карлоса ему в некотором роде даже польстило. Похоже, этот человек действительно свято верил в то, что у его жены от него никаких тайн и секретов нет. Омедаса так и подмывало спросить Карлоса, не считает ли он, что жена восхищается им так же, как и он ею. Впрочем, Хулио прекрасно понимал, что к делу это не относится, и решил, что не стоит давать собеседнику повод для лишних размышлений и подозрений.

— Как ты думаешь, Нико любит ее?

— Не думаю, что он любит ее, меня или вообще кого-нибудь. По-моему, на это он просто не способен. Хорошо нам или плохо — ему до этого дела нет. Ладно, ты-то сам что скажешь по этому поводу?

— Психотерапия ему, конечно, потребуется. Более того, не стану обманывать, этот случай кажется мне достаточно трудным и запутанным.

— Хулио, занялся бы ты им сам. Не передавай его коллегам. Мне нравится, как ты работаешь, как подходишь к вопросу. Если честно, до этой аварии мне казалось, что ты несколько сгущаешь краски, но, сам видишь, твое пророчество исполнилось.

— Я, между прочим, ничего не предсказывал, — возразил Хулио.

— Хорошо, давай сформулируем по-другому. Ты рассказал нам, что именно видишь в Нико и как воспринимаешь ситуацию, а мы тогда тебе не поверили.

Психолог-шахматист чувствовал, что Нико — своего рода окно в неведомое, его шанс прийти к новым, непредсказуемым выводам и гипотезам.

— Я, пожалуй, начну раскручивать его через шахматы. Думаю, что таким образом мне удастся завести его на мое поле и навязать ему игру по моим правилам.

— Слушай, а правда, что ты по этому делу не то мастер спорта, не то чуть ли не гроссмейстер?

Хулио удивленно вскинул брови. Об этом он уже давно никому не рассказывал. Кораль когда-то знала это, но тогда возникал вполне закономерный вопрос. Как жена объяснила Карлосу тот факт, что имела подобные сведения о психологе, появившемся в их доме, с которым она раньше вроде бы не была знакома и до сих пор без мужа ни разу не общалась?

— Есть такое дело, — признался Омедас и словно невзначай уточнил: — А ты-то откуда знаешь?

Карлос довольно улыбнулся.

— Знаешь, все как-то очень занятно получилось. Ни с того ни с сего подходит ко мне Нико и говорит, что хочет кое о чем меня спросить. У меня аж глаза на лоб полезли. Сам понимаешь, я уже и не вспомню, когда он меня о чем-нибудь спрашивал. Из него и ответы-то клещами вытаскивать приходится, а о том, чтобы его что-то заинтересовало, я уже и думать забыл. Ну вот, я, значит, собираюсь с духом и говорю, мол, давай спрашивай. Вот Нико возьми да и поставь меня в тупик этим вопросом. Нет ли среди моих друзей-приятелей настоящего шахматиста, мастера международного уровня? Я, естественно, говорю, что нет. Тут он мне и выкладывает, что, оказывается, ты у нас большой специалист по шахматам, даже имеешь какой-то высокий разряд и неплохой рейтинг в этой игре. Сын, кстати, возгордился таким знакомством. По крайней мере, произвести на него впечатление тебе удалось.

Хулио понял, что Кораль открыла этот секрет Нико, а не его отцу, и вздохнул с облегчением.

— Я, конечно, после этого задумался, зачем бы ему меня спрашивать, если он сам об этом уже знает? Судя по всему, он то ли проверить меня решил, то ли продемонстрировать, что есть вещи, о которых знает побольше моего… Одним словом — детский сад. Решил, видите ли, отца на чем-нибудь подловить.

— Ну да, так и есть. А он-то откуда это знает?

— Так ты же ему сам сказал. Забыл, что ли?

В какую-то долю секунды Хулио пришел к выводу, что в данный момент будет лучше не вдаваться в подробности и не выяснять всю правду.

Он хлопнул себя ладонью по лбу и воскликнул:

— Ах да! Конечно же! Действительно, совсем забыл.

Хулио ехал на машине в Ла Моралеху и размышлял о довольно странном ходе, сделанном Николасом. Мальчик сумел вытащить из отца нужную ему информацию и получил подтверждение тому, что Кораль знала о психологе больше, чем сам Карлос, хотя ему было объявлено, что мама и новый знакомый впервые встретились на его глазах в их доме. Более того, у Николаса хватило ума кое-что просчитать. Карлос не был в курсе того, что его жена знала Хулио лучше, чем он сам. Можно сформулировать эту мысль иначе. Нико понял, что Кораль не рассказала мужу о прежнем знакомстве с Хулио и о том, что как минимум знала о нем больше, чем ее муж.

Еще большее значение Хулио придал тому, что Нико скрыл от Карлоса подлинный источник информации, полученной о нем самом. Судя по всему, мальчишка не хотел, чтобы Карлос начал расспрашивать Кораль, в результате чего той пришлось бы открывать ему старую, казалось бы навсегда похороненную тайну.

«Да, с этим парнем нужно быть предельно осторожным. Он и вправду умеет читать между строк. Этим ходом он словно пытается перехватить инициативу в начатой ими партии, создавая мне проблемы и навязывая свои правила игры. Нет, так дело не пойдет, — подумал психолог. — Начнем с того, что у меня по-прежнему сохраняется фора. Нико, конечно, знает что-то важное и ценное, но остается в неведении относительно того, что я уже в курсе случившегося. Выходит, что я могу не позволить ему использовать этот козырь против меня, хотя он, конечно, хитер, умеет манипулировать людьми».

При этом Омедас вынужден был признаться себе в том, что пока понятия не имел, к чему клонил и на что рассчитывал в этой игре Николас.

Позиционное преимущество Нико получил с того момента, как психолог оказался на его территории. Кроме того, именно от Хулио требовалось сделать первый шаг навстречу мальчишке, чтобы начать работу с ним. Любая напряженная пауза в разговоре, а уж тем более надолго повисшее молчание работали против Омедаса. Он прекрасно понимал, что Нико только и ждет любой ошибки с его стороны, чтобы перейти в наступление. Обычные психологические уловки на нем не срабатывали. Выяснять, насколько комфортно тот себя чувствует с эмоциональной точки зрения, тоже было бессмысленно. Нико наслаждался тем, что он такой, какой есть. Здесь, на своей территории, этот ребенок мог вести себя практически так, как захочет.

— Привет, псих, — с улыбкой поздоровался Нико.

Мальчик сидел на диване в гостиной и вертел в руках янтарную призму с маленькой змейкой, застывшей в древней смоле. Хулио Омедас внимательно присмотрелся к нему. Мягкие, правильные черты лица, светлые, слегка взъерошенные волосы… Будь внешность человека отражением его внутренней сущности, можно было бы подумать, что перед ним — настоящий ангел во плоти. Глядя на лицо этого юного Адониса, трудно было представить себе, что у него в душе могут кипеть какие-то темные страсти и уж тем более возникать какие бы то ни было дурные помыслы. Впрочем, в его облике проглядывало что-то неуловимо странное и даже неприятное. Хулио еще не сформулировал для себя, что именно провоцировало такое восприятие очаровательного детского лица. Он уловил в Николасе лишь некоторое внутреннее напряжение, свидетельствовавшее о том, что тот вовсе не столь бесстрастен и спокоен, как ему того бы хотелось.