Читать книгу "Безымянные боги - Иван Жеребилов"

стражника? Вдова с вами была?

— Не с нами, — несмотря на боль, главарь ухмыльнулся. — Она по мужику истосковалась, а ей, дуре, этого стражника показали, да приворотного зелья дали. Парень видный, вот и кинулась к нему, как коршун к цыплёнку, а, чтобы наверняка сладилось, мы и ей зелья подмешали в еду. Нужно было его из казармы выманить, это уж наниматель знал зачем. Через седмицу он нам приказал их обоих зарезать, да мальчишку-десятника ждать в гости.

— Что с ним сделать нужно было?

— Сделать так, чтобы все подумали, будто он тех двоих зарезал и с горя удавился.

— Зачем так сложно?

— Так наниматель захотел.

— А кто вас нанял?

— Послушай, ты, — вскинулся Дан. — Я не знаю кто ты, но…

— Прежде чем выгораживать заказчика, — мягко ответил Ждан, — подумай лучше, что у тебя осталось всего одно ухо, и нос всего один.

Лиходей поперхнулся и зло покосился в сторону Ждана, конечно, ничего не увидел.

— Кто вас нанял? — повторил десятник.

— Если скажу, отпустишь? — глухо произнёс бандит.

— Слово даю, — ответил Ждан. — Только если имя назовёшь.

— Он не назывался, да только я втёмную играть не люблю, вот и проследил за ним. Ох и удивился! А нанял нас…

Он было хотел продолжить, но вдруг булькнул горлом и, выпучив глаза, забился в судороге, на губах выступила розовая пена, спустя мгновение взгляд главаря бандитов остекленел. Ждан проверил жилку на шее, не бьётся.

Кто-то оказался ещё хитрее лиходея и позаботился о том, чтобы он не сболтнул лишнего. Причём это не яд, а чары. Сильные и незаметные.

Из дома он уходил так же через окно, да ещё и присыпав свои следы порошком из мешочка, что на поясе у главаря болтался. Конечно, это могла быть и отрава, но тогда зачем неведомому нанимателю подстраивать самоубийство Ждана?

Только отойдя на порядочное расстояние от дома, он почувствовал, как подкатывает к горлу тугой зловонный ком. Едва успел согнуться, как его вырвало и выворачивало ещё долго. До сегодняшнего дня пытать людей ему ещё не приходилось. Злобыня и этому учил всех отроков, но одно дело учиться, а другое, живого человека на кусочки резать, пусть и душегуб он отъявленный.

«А сам я кто? — подумал Ждан, устало опускаясь на траву. — Думал, ведьму удавить, а только за сегодня четверых упокоил, да ещё двоих под смерть подвёл». При мысли о ведьме стало совсем тошно, но он всё же заставил себя подняться и, так и не сняв шапки, побрёл к терему князя-воеводы.

Стражи вокруг терема, конечно, хватало, и службу ратники несли исправно, но не бывает неприступных стен. Где-то да найдётся лазейка. Можно было бы действовать наверняка и несколько дней понаблюдать за караулами, выяснив, когда те сменяются, и воспользоваться заминкой, но не было у десятника этих нескольких дней. Ведьма и так на него зла, и на Сияну тоже, если чуть силы наберёт, то не спасёт их ни выучка, ни ворожба домовиков.

Так что действовал он нагло, но аккуратно — проскользнул за спинами караульных к двери кухни, дождался, пока стряпуха выйдет за дровами, метнулся в открытую дверь, едва не столкнувшись со слугой, который, почуяв что-то неладное, замер и удивлённо заморгал, но быстро опомнился и, сотворив защитное знамение, продолжил возиться с куском мяса. Не дожидаясь, пока его заметят, Ждан метнулся к лестнице в женскую половину терема, схоронился под ней и замер. Только сейчас до него начало доходить, что он на самом деле задумал. Да если кто прознает, его не просто казнят — шкуру с живого сдерут и на муравейник посадят.

Поначалу людей вокруг сновало много — слуги, челядь, стражники, снова слуги с блюдами, от которых пахло так, что Ждан не на шутку испугался, как бы бурчащий живот его не выдал, но обошлось. Вечером зажгли фонари, хоть и не темно рядом с самосветным камнем, но всё же не день-деньской, да и ставни закрывают на ночь. Во второй раз Ждан обеспокоился тем, что дверь на женскую половину на ночь могли заложить на засов. Как тогда пробираться? Крылья отрастить?

Дождался, когда фонари пригасят, и двинулся осторожно наверх, пробуя на каждом шагу ступеньку, чтобы не скрипнула. Слава светлым богам, дверь оказалась не просто не заперта, а распахнута настежь. Дворовая девка, что должна была сторожить вход, бессовестно дрыхла, но Ждан был ей только благодарен, за такую плохую службу.

Оказавшись на женской половине хором, он поначалу растерялся, не понимая, куда идти дальше. Бродить, открывая подряд все двери точно не самая лучшая мысль, не хватало ещё ввалиться в покои княгини или девки поднимут визг, переполошившись в темноте. Потом сообразил, что возле сказавшейся больной дочери князя всю ночь будут сновать няньки, так что обнаружить светёлку княжны будет нетрудно.

Нужная дверь оказалась не так чтобы далеко и действительно, только из-за неё вышла шатающаяся будто спьяну девка, прижавшая руки к груди, и тут же ей навстречу безмолвно выскочила другая и, не глядя на товарку, юркнула за дверь. Ждан двинулся следом, осторожно отворил створку, радуясь, что двери в княжеских хоромах смазывали справно, да ещё тому, что ложе княжны, от входа оказалось отделённым занавесом. Гостей тут не ждали.

Первое, что услышал Ждан, переступив порог — всхлипы, чавканье и рычание, будто бы за занавесью не пара девушек сидела, а бился в хлюпающей трясине огромный зверь. Не торопясь, десятник вытянул из-за пояса кинжал и замер у прорехи в занавесе.

Юркнувшая в комнату девка, теперь сидела на краю кровати, спустив рубаху с плеч. Ждан, в свете фонаря чётко разглядел, её профиль, остекленевшие глаза, чуть подрагивающие губы, руки, безвольно повисшие вдоль тела, тяжёлую грудь, к которой урча и порыкивая приникла…