Читать книгу "Константин. Гроза над Бомарзундом - Иван Валерьевич Оченков"

займут эту жалкую крепость, после чего никто не посмеет отобрать у них лавры победы. В том же, что сэру Чарльзу удастся разгромить русских, имелись серьезные сомнения.

Уже с начала июля союзники почти ежедневно высаживали своих разведчиков на островах, которые расспрашивали местных об укреплениях, собирая всевозможную информацию. А затем, убедившись в том, что гарнизон Бомарзунда невелик, французы, окончательно осмелев, высадили десант на остров Лумпарланд, давший название одноименному фиорду, плесу или заливу, образованному Большим Аландским островом с севера и, собственно, Лумпарландом с юга.

Отбив атаку пытавшихся им помешать гренадеров под командой полковника Фурцгельма, они приступили к возведению укрепленного лагеря, а также батарей. Время от времени их обстреливали прячущиеся в зарослях финские стрелки, но, несмотря на это, работы продолжались.

Тем временем капитан колесного корвета «Люцифер» с помощью местного лоцмана вошел в пролив между островками Кот-Гронден и Скильгольм и обстрелял отдельно стоящую башню «U». Начиналось все хорошо. Не ожидавшие подобного маневра русские артиллеристы замешкались, и некоторое время не отвечали на вражескую стрельбу. Так продолжалось примерно с четверть часа. За это время защитники башни переставили одну из двух имевшихся у них тридцатидвухфунтовок и открыли довольно точный огонь. Еще чуть позже к ним присоединились 18 фунтовые орудия.

Занервничавшие французы тут же дали задний ход, но, не рассчитав, с размаху наскочили на скрытые в мутноватой воде камни. Большой беды в этом не было, но пока они пытались снять свой корабль с банки, русские артиллеристы добились не менее пяти попаданий, одно из которых повредило правое гребное колесо. На помощь своему товарищу вскоре пришел корвет «Суфлер», которого за слабость вооружения часто относили к шлюпам. Заведя буксирный конец, он смог вытащить попавший в беду корабль на чистую воду, но, прежде чем это произошло, «Люцифер» получил еще несколько ядер разного калибра.

На этой не слишком мажорной ноте завершился очередной день осады, а наутро в архипелаг вернулся Нейпир. Но боже, в каком состоянии были его корабли! Больше всех пострадал британский флагман «Дюк Веллингтон», но досталось и остальным. Сразу заметно, что англичанам пришлось выдержать серьезный бой с линейными силами противника. Легкие суда пострадали меньше, если не считать совершенно разбитую корму «Драйвера». Что еще хуже, это был единственный уцелевший корабль из «Летучего отряда» адмирала Пламриджа.

— Месье! — картинно всплеснул руками прибывший к Нейпиру с визитом Парсеваль-Дешен. — Неужели вы схватились со всем Балтийским флотом России?

— Почти!

— Не думал, что принц Константин решится на подобную дерзость!

— Если бы ваше превосходительство присоединились к нам со своими кораблями, — съязвил сэр Чарльз, — Вам бы представилась возможность убедиться в этом лично!

— Но каковы результаты сражения?

— Один русский корабль сожжен, два других, несмотря на тяжелые повреждения, сумели укрыться в гавани Або.

— А месье Пламридж?

— Погиб.

— Мон дье! Но как это случилось?

— В бою. Принц Константин обещал вернуть его тело. Так что в самом скором времени ждите гостей!

— Значит, русская эскадра не уничтожена?

— Нет, черт возьми! В ней слишком много мелкосидящих канонерок и фрегатов, чтобы мы могли переловить их в этих проклятых фьордах!

— Так вы не станете блокировать Або?

— Я еще не выжил из ума, чтобы давать русским еще одну возможность для минной атаки.

— Но ведь они могут устроить это и здесь…

— Тем больше поводов у нас поторопиться, сэр!

— Что ж, согласен… мне показалось, или вы куда-то собираетесь? — обратил внимание Парсеваль-Дешен на собиравших адмиральские вещи матросов.

— Я переношу свой флаг на «Сен-Жан-Д´Акр». Мой флагман слишком поврежден.

— Но здесь нет возможности ремонтироваться!

— И потому он отправится в Стокгольм.

Больше всех решением адмирала остался доволен капитан «Дюка» Гордон. Произведя осмотр повреждений, упрямый шотландец пришел к выводу, что кораблю просто необходим срочный капитальный ремонт, для которого не обойтись без постановки в док, о чем без обиняков доложил адмиралу.

Огромные пробоины в бортах и многочисленные внутренние разрушения настойчиво требовали немедленной починки. Что еще хуже, русским удалось повредить один из котлов. Потеря четырех восьмидюймовых и полутора десятков 32-фунтовых пушек на нижней и средней орудийных палубах на этом фоне выглядела совершеннейшим пустяком.

Но что самое печальное, этот урон был нанесен не только орудиями, пусть и второразрядного, но все-таки линейного корабля, но и пушками канонерок. Которые англичане совсем недавно полагали недостойной внимания мелочью.

Близость показавшего себя опасным противником русского шхерного флота заставила союзников удвоить усилия по подготовке к штурму. Количество десантников, готовившихся к высадке на островах, было доведено до восьми тысяч штыков и пятидесяти орудий разных калибров, включая мортиры, осадные пушки и тяжелые морские тридцатидвухфунтовки. Для начала осады оставалось дождаться вышедшие неделю назад из Кале транспорты с дополнительными силами пехоты взамен погибших в ходе битвы у Кронштадта. Английские и французские корабли ежедневно выходили на обстрел укреплений, стараясь, впрочем, держаться на почтительном расстоянии.

И тут, как это часто бывало в истории, случилось предательство. Одним прекрасным утром к генералу Бараге-де-Илье привели перебежчика. Невысокого роста, худощавый и впалогрудый, да к тому же еще несколько дней не бритый, он производил не самое благоприятное впечатление.

— Мне казалось, что московиты имеют несколько более атлетическое сложение, — поморщился командующий французским экспедиционным корпусом.

— Но пахнут так же отвратительно! — хохотнул адъютант, но видя неудовольствие патрона, поспешил заткнуться.

— Зачем вы его привели, Арман?

— Он говорит, что у него важные сведения, экселенц!

— Как тебя зовут? — поинтересовался через переводчика генерал.

— Яков Блюм, ваше превосходительство, — угодливо поклонился перебежчик.

— Что ты хочешь мне сообщить?

— Я знаю, где у русских находится секретная батарея. Кроме того, если будет на то ваша воля, могу показать слабое место в башне «С».

— Что ж, это очень интересно. Но прежде ответь, отчего ты решил изменить присяге?

— Это не моя страна, — на некрасивом, но довольно выразительном лице солдата появилось отвращение. — Меня забрали силой на военную службу! Мучали непосильной работой. Не позволяли совершать религиозные обряды. А когда стали готовиться к осаде, сломали домик, где жила моя семья, и теперь жена и дочка вынуждены ютиться в казарме.

— Так ты еврей? — сообразил Бараге-де-Илье.

— Да.

— Что ты хочешь за свою услугу?

— Ваше превосходительство, — помялся перебежчик. — Я человек бедный…

— О, не беспокойся, если твои сведения подтвердятся, ты получишь достойную награду.

— В таком случае, мне нечего больше