Читать книгу "По следам Александра Великого - Александр Петрович Харников"

король Карл IV.

Этот человек в 1801 года заключил с Наполеоном Аранхуэсский договор, по которому Испания за создание марионеточного Этрусского королевства во главе с зятем Карла IV отказалась от претензий на заморскую Луизиану и объявила войну Португалии. Годой был назначен главнокомандующим испанскими войсками и во главе 60-тысячной армии 20 мая 1801 года выступил в поход, проведя успешную кампанию в соседнем королевстве. Остряки прозвали ее «Апельсиновой войной»[43]. Португалия по условиям заключенного ею мирного договора была вынуждена закрыть свои порты для британских судов и выплатить Франции, союзнице Испании, контрибуцию в размере двадцати миллионов франков.

Вполне вероятно, что вместе с испанской армией и флотом французам и русским придется брать штурмом «Скалу», но сейчас первоочередной целью была Мальта.

Я расположился в отведенном для нас доме отдельно от Беатрис. Пришлось объяснить моей красавице, что пока не следует слишком уж афишировать наши с ней взаимоотношения. А вот когда мы с ней окажемся на Корфу, где есть православные церкви и монастыри, можно будет с ней обвенчаться. Только Беатрис придется принять православие. Впрочем, из бесед с ней я выяснил, что она толком и не понимает различие между православием и католицизмом. Тем лучше – толковый батюшка (а, как мне сказали, на Корфу они есть) ознакомит мою невесту с основными догматами православия. А по возвращению в Париж можно будет зарегистрировать брак уже по всей республиканской форме. Свидетелями я хочу взять Наполеона и моего хорошего друга генерала Дюрока. Думаю, что они не откажут мне в этой просьбе.

31 августа (12 сентября) 1801 года. Республика Семи Соединенных Островов. Крепость Корфу. Борт 28-пушечного фрегата «Лефкас». Капитан 2-го ранга российского флота Егор Метакса

Теперь у меня под командованием было два корабля – можно сказать, небольшая эскадра. Я находился на захваченном в конце августа неподалеку от Аргостоли британском фрегате «Mercury», отремонтированном на Корфу и получившем новое имя «Лефкас». Федор Федорович решил дать ему имя одного из Ионических островов. А командовать им он поручил мне. При этом бриг «Видо» тоже остался в моем подчинении. К тому же правами, данными ему государем, адмирал Ушаков присвоил мне чин капитана 2-го ранга. Да, быстро я начал расти в чинах – не знаю, к добру ли это. Будем надеяться, что повышение я получил авансом, и мне надо будет своей безупречной службой подтвердить его.

Вчера Федор Федорович вызвал меня к себе и, расспросив о состоянии подведомственных мне кораблей и экипажей, отдал приказ – отправиться к берегам Мальты для рекогносцировки. Как я понял, наш флот совместно с французским в ближайшее время готовится захватить этот остров, по праву принадлежащий России и незаконно удерживаемый британцами.

Всех подробностей плана по захвату Мальты адмирал мне не сообщил, но ясно было одно – удар мы должны были нанести внезапно, и пленить британский гарнизон и корабли, если они будут обнаружены на рейде Валлетты.

Надо сказать, что количество вражеских кораблей на Мальте значительно поубавилось. Часть из них, получив ложную информацию о том, что наш флот готовит сильную диверсию против британцев у берегов Менорки, покинули Мальту и ушли к Гибралтару. Часть кораблей, потрепанная сильным штормом, чинилась в Гранд-Харборе. Но время от времени в Мальту заходили корабли королевского флота, доставлявшие на остров подкрепление и продовольствие. И воду. Надо сказать, что Мальта была одним из немногих островов Средиземноморья, где отсутствовали реки и родники. Поэтому островитяне тщательно собирали в подземные цистерны и резервуары дождевую воду и бережно ее расходовали. А все приходящие на Мальту корабли привозили с собой бочки с пресной водой.

Получив приказ адмирала, я велел своим офицерам подготовить корабли к выходу в море. Боеприпасов и продовольствия у нас было в достатке, больные на бриге и фрегате отсутствовали, сами корабли находились в полном порядке. Я рассчитывал в течение двух недель выполнить то, что поручил мне Федор Федорович, и вернуться на Корфу.

Плавание наше проходило вполне благополучно. По дороге мы встретили всего лишь одно британское торговое судно, которое везло на Мальту груз продовольствия. Мы высадили на него призовую команду и отправили на Корфу. Кратко опросив пленных, я понял, что на Мальте настроение гарнизона скверное. Наша блокада острова дала свои плоды – продовольствия поступало мало, и его едва хватало для того, чтобы накормить британских солдат и офицеров. Расположенные на Мальте части армии короля Неаполя часто оставались голодными, а про местных жителей и говорить нечего – многие из них теперь жалели, что помогали англичанам во время осады в Валлетте французского гарнизона.

Все это было лишь нам на руку. С таким настроением гарнизон острова не должен был яростно сопротивляться нашему натиску. К тому же, как я слышал, островитяне из числа тех, кто сочувствовал нам и французам, уговаривали своих соседей во время штурма перейти на нашу сторону. Помощь от них, конечно, была не такая уж и большая, но все же они хорошо знали город и его окрестности и могли быть нам весьма полезными.

На обратном пути мы встретили несколько небольших парусных кораблей с греческими рыбаками. Они приветствовали нас громкими криками и выстрелами в воздух из длинноствольных старинных ружей. Побеседовав с ними, я узнал кое-что интересное для нас. Например, как рассказал мне один из шкиперов, его знакомый с британской эскадры проговорился, что англичане якобы собираются в ближайшее время эвакуировать свои войска с Менорки. Дескать, этот остров им все равно не удержать, и потому все наличествующие в Средиземноморье корабли и войска следует сосредоточить в Гибралтаре, который, как правильно считают британцы, является ключом, запирающим вход в Средиземное море.

Я слышал, что государь договорился с Первым консулом о том, что в союзе с испанцами необходимо захватить Гибралтар и тем самым окончательно изгнать англичан оттуда, где им делать нечего. Пусть они сидят у себя на острове и не высовываются.

Но мне, скромному офицеру флота Российского, не положено решать подобные государственные вопросы. Мое дело – доставить полученные мною сведения адмиралу Ушакову. А уж Федор Федорович решит, как и кому о них доложить. Политика не для меня – хотя жизнь порой и заставляет ею заниматься…

31 августа (12 сентября) 1801 года. Российская империя. Ладожское озеро неподалеку от Шлиссельбурга. Дмитрий Викторович Сапожников, лейтенант Российского флота и кавалер

– Навались! – скомандовал я, и гребцы изо всех сил рванули весла, да так, что лопасти выгнулись под напором воды. 20-весельный баркас мчался по глади Ладожского озера, приближаясь к стоящей на якоре старой двухмачтовой