Читать книгу "Убить Гиппократа - Елена Сазанович"

которые не имеют права жить, чтобы выжила наша Земля? А на войне спрашивали, когда убивали: кто лучше, а кто хуже? Убивали, и все.

Наша цель гораздо, гораздо гуманнее и человечнее. Мы не будем воевать. Мы не будем стрелять, взрывать. Главное – мы не будем калечить. Калечить тело и души. Это и без нас все равно будет неизбежно происходить. Мы, как бы сказать… Мы мирным путем уберем неугодных. Это в некоторой степени можно назвать уборкой планеты. Кстати, она давно нуждается в генеральной уборке. Учитывая, что наша планета называется – Земля… Ах да. Вижу, как запрыгали вопросительные знаки в глазах. Земля? Ну и что?

Профессор опять сделал положенную для опытного оратора паузу. И выпил стаканчик воды. И, облокотившись двумя руками о кафедру, продолжил:

– Конечно! Что означает слово «земля»? Планета, страна, дом, дачный участок. А вы не задумывались, что земля имеет и другое значение? Более маленькое, что ли. Почва, глина. А пойдет дождик? Вот уже и грязь. Неприятно жить на планете Грязь? Даже если после дождя. А дожди у нас идут часто…

Склифосовский от удовольствия потер руки.

– И хоронят именно в ней, в родной земельке. Не на небе же нас хоронят. Ну, возможно, душа и переносится на небо, но это история для тех, кто боится земли. Но тело… В любом случае тело здесь, в ней, и только в ней! Представляете, что там делается? Сколько костей? И тлена. Лучше не представляйте, уверяю, вам это удовольствия не доставит.

Я уже не говорю о подземных обитателях земли. Кто лучше всего себя в ней чувствует? Червяки, улитки, ящерки, змеи, насекомые, жабы… В общем – один краше другого. Вы брезгливо морщитесь, когда они вылезают из земли. Да и вообще, едва прикоснувшись к родной земельке, мы неизбежно бежим мыть руки. И ноги тоже. И не так уж много среди нас тех, кто обожает ходить босиком… Возможно, вы хотите от меня услышать, что на земле еще растут розы, на земле светит солнце, на земле рождаются дети? Но похорон больше, чем рождений. И туч больше, чем света. И розы очень быстро отцветают… Сравните одно с другим. Чего больше? Вы удивитесь, насколько они не сравнимы…

Ну, вот, в ваших глазах уже не вопрос, а любопытство. Надеюсь, совсем скоро заслужить ваше одобрение. От вас, врачей, оно, поверьте, придет гораздо быстрее. Это с теми, кто от культуры, сложнее. Слишком уж поддаются поэтике и романтике. Тем же сантиментам. Хотя… Пожалуй, теперь те, кто от культуры, к сантиментам вообще не склонны. Им черви ближе. В своей поэтике…

Но в любом случае! Вы же – практики, физиологи и анатомы. И вы как никто знаете, как устроен сам человек. Вот, уже потеплело в ваших глазах!.. Да, именно человек, я пока имею в виду чистую анатомию. Он устроен отвратительно! Прямо как земля. И грязи много, и мути, и глины, и микробов, и червей. Возможно, мы живем на самой грязной планете и поэтому так грязны! Возможно, наша планета – это ад. И потому она так дурна. Возможно, мы – проклятые? И, возможно, мы – всего лишь периферия Вселенной. Жаль? Вижу по вашим взглядам – очень, очень жаль. Особенно если кругом вертятся столько планет с такими красивыми названиями.

Возможно, есть хрустальная планета, где люди чисты, как хрусталь. И ходят не по грязи, а по искристому хрусталю. А возможно, есть водная планета. А возможно, снежная. А возможно – цветочная. И только мы живем на самой грязной планете с самым неудачным и грязным названием. Так не пора ли, господа, это изменить? И разве так уж преступно изменить название нашей планеты? Мы с легкостью меняем названия улиц, городов, стран. Мы даже собственные имена и фамилии меняем с легкостью! То, что дано нам от рождения! Так почему не заслуживает перемен наша планета! Земля! Фр-р-р…

Профессор неинтеллигентно фыркнул и неэстетично сморщился.

– И неужели вы против? Если наша планета станет называться – Золото! Сверкающая, нержавеющая планета, где миллиард купается в золоте? Где нет болезней и нет больных! Нет неудачников и недоумков! Возможно, останется лишь смерть… Единственная неприятность. Но как знать… Останется ли… Так неужели вы против очищения? От грязи? Учитывая, что кроме тела, сколько грязи в наших головах и душах! Просто у одних она несмываема, увы… Значит… Пора, пора приниматься за дело. Нужно тщательно умыть руки. У врача должны быть чистые руки. И стерильное сердце. Ничего лишнего в сердце, ничего. За дело!..

Может быть, у вас есть вопросы? Поскольку окончательного одобрения в ваших глазах я не увидел. Разве только испуг. Ну, смелее!

В аудитории повисло молчание. И страх. Впрочем, и страх, и молчание за время лекции и не исчезали. Им просто не давали исчезнуть.

– Что ж. Я вас понимаю. Неизвестность всегда пугает. Не вы первые – не вы последние. Это первая реакция, которая со временем обязательно пройдет. Когда вы освоитесь. Надеюсь, все. Срывы в нашем деле не допускаются. Вы наверняка хотите задать единственный вопрос – за какое дело нам следует приниматься? Ответ будет уже завтра. Вернее – начало ответа. Сам ответ будет относительно долгим. И удивительным. Вы познаете то, что никто за свою жизнь так никогда и не узнает…

А сейчас просто добавлю. Опять же обобщенно. К примеру, каждый шестой на земле – убийца (включая не пойманных и действующих по приказу), каждый пятый – вор, каждый четвертый – наркоман или пьяница, каждый третий – неадекватный, каждый второй – потенциальный убийца, вор, наркоман, пьяница или сумасшедший (просто повезло им не стать) … И вот остается золотая единица. Один миллиард нормальных людей на планете по имени Земля или по имени Грязь, если после дождя…

Вас это устраивает? Устраивают тюрьмы, психбольницы? Нищета, подворотни, беспризорщина, разбой, грязь, сумасшествие? Или все-таки чистые руки? Чистые дома? Чистая, сытная еда? И конечно, покой, радость и мир. Сюда можно добавить розы, солнце и детей. По желанию. Вот – уже знак одобрения в ваших глазах… А теперь, с вашего позволения, я откланяюсь. До завтра. Надеюсь, мы все доживем до завтра. Ведь всем так хочется дожить.

Склифосовский театрально поклонился. Все, как по команде, подняли руки для аплодисментов. Но тут же резко опустили, заметив, как недовольно блеснули кругленькие очки.

Мы выходили по парам. Последний раз я так выходил из класса лет в десять. Впрочем, мне было не до школьных воспоминаний. Мысли путались, сердце стучало, руки дрожали. Я ничего