Читать книгу "История «Майн Кампф». Факты, комментарии, версии - Вернер Мазер"

в связи с разговорами на политические темы, при этом у меня появлялось чувство легкой антипатии, неприятное ощущение подкрадывавшееся, когда передо мной разыгрывались конфессиональные склоки.

В то время по-другому на этот вопрос я не смотрел. В Линце жило очень мало евреев. За столетия они внешне европеизировались и стали приличными, так что я даже принимал их за немцев. Нелепость этого представления для меня тогда была неясна, поскольку я видел их отличие только в другой конфессии. Поэтому недоброжелательные высказывания в их адрес иногда вызывали во мне почти отвращение.

О постоянной враждебности по отношению к евреям я вообще не думал.

И вот я приехал в Вену»201.

В Вене, считает Гитлер, он «купил первые… в (его. — Примеч. авт.) жизни антисемитские брошюры», а затем ему на улице встретилось «привидение в длинном кафтане и с черными прядями». По его словам, антисемитом он стал после «периода непримиримой борьбы» между «духовным воспитанием и здравым смыслом», ставшей следствием серьезнейших обвинений евреев, содержащихся в антисемитских памфлетах, которым он верил, и наблюдения в Вене за проституцией (и «торговлей девочками»), в которой он видел источник наживы евреев и средство разложения арийской расы. «Когда я впервые узнал евреев в таком свете — как хладнокровных и бесстыдных деловитых руководителей, возмутительных разжигателей порочных инстинктов среди отбросов большого города, — пишет он в “Майн Кампф”, — по спине у меня пробежал холодок. Но затем он уступил место огню. Больше я не отмахивался от еврейского вопроса… я хотел в нем разобраться»202

То, что отец Гитлера был «космополитом» без антисемитской подкладки, как утверждает Гитлер, оспаривается его другом юности Августом Кубинском. Последний считает, что Алоиз Гитлер был шенерианцем и поэтому «конечно… несомненно»203 был также антисемитом. А утверждение Гитлера, что в школьные годы он не сталкивался с антисемитскими тенденциями и лишь один мальчик в школе был евреем, совершенно не соответствует документально подтвержденным фактам204; потому что из 239 учеников реальной школы в Линце, которую он посещал, 15 детей относились к иудейскому вероисповеданию, 209 (как и Гитлер) — к католическому, 14 — к евангелическому и один — к греческому православному. Из учеников класса 1 В, где учился Гитлер, были (в 1902 году): 28 детей — католиками, 6 — иудеями и 5 — протестантами. По словам Кубицека, Гитлер уже в школе был убежденным антисемитом205. Документы, собранные сотрудниками Главного архива НСДАП после «прихода к власти», и некоторые его школьные товарищи тоже показывают, что он уже школьником в Линце постоянно интересовался аргументами из антисемитского листка «Линцер Флигенден Блэттер»206.

Однако Алан Буллок перенял версию Гитлера207. Упоминаемые в книге Гитлера еврей в кафтане и проституция для него точно так же стали решающим звеном на пути Гитлера к антисемитам. Эволюцию Гитлера в направлении антисемитизма рассматривали также Уильям Ширер, Ганс Бернд Гизевиус и Макс Домарус208. Гизевиус, даже озаглавивший главу своей биографии Гитлера «Еврей в кафтане», делает вывод — противоположный рассказу Гитлера: «Мы должны прочитать историю этой судьбоносной встречи как раз наоборот. Гитлер уже давно искал козла отпущения. Кто-то, наконец, должен стать виновным в его нынешней пишете и приближающемся несчастье, но обязательно это не должно быть учреждение, неблагоприятное расположение звезд, ошибочное учение, недостаточная компетенция, фальшивая идея или личная неудача, нет, это должен быть живой человек, из плоти и крови»209. Это толкование, выстроенное, по мнению его автора, как логично вытекающее из контекста «Майн Кампф», в которой говорится, что Гитлер после 1908 года в Вене испытывал «нужду», несомненно, так же мало подтверждается фактами, как и теории, распространяемые Олденом, Буллоком и Ширером210, о том, что Гитлер стал антисемитом, не в последнюю очередь, под влиянием своих (предполагаемых) сексуальных склонностей211.

Поэтому следовало ожидать, особенно после 1945 года, что книгу Гитлера начнут анализировать также психологи и психиатры. По характеру текста Гитлера эти специалисты пришли к выводу, что автор этого текста изобразил фиктивную картину событий до 1914 года, имеющую мало общего с человеком по имени Гитлер, родившимся в 1889 году в Браунау-на-Инне212. В этой связи показателен результат анализа Александра Мичерлиха213, считавшего, что у Гитлера между 1912 и 1914 годами, несколькими годами после «легендарной» встречи с евреем в кафтане, выработалась «мания преследования» («бред»), определившая его поведение и принимаемые им решения на всю дальнейшую жизнь214. Существующие документы и сообщения школьных товарищей из Леонидинга, Линца и Штейра однозначно позволяют считать рассказ Гитлера «литературным» повествованием о пути превращения некоего воспитанного в гражданских понятиях («космополитических») юного человека — в фанатичного антисемита. К развитию личности Гитлера «еврей в кафтане» в лучшем случае имеет лишь некое косвенное отношение. Юный Гитлер, когда приехал в Вену, уже был антисемитом. Однако пока еще — не в извращенном и болезненном варианте, как считает Мичерлих. Многие покупатели картин Гитлера периода 1909–1913 годов были евреями215, о чем Гитлер, безусловно, знал. Так, почта два года после так называемого случая с «евреем в кафтане», начиная с лета 1910 года, даже продавал картины Гитлера венгерский еврей Нойман, деля выручку с Гитлером. Почти ежедневно Гитлер ходил в венскую императорскую оперу216, хотя ее долголетний директор217, дирижер филармонического оркестра и композитор Густав Малер был евреем.

ЧАСТЬ II

РАБОЧИЙ ПЛАН

Вена… была и осталась для меня… самой основательной школой в моей жизни… Здесь я получил основы всего моего мировоззрения и политический образ мышления, которые впоследствии требовалось дополнять лишь в частностях и которые никогда больше не покидали меня… В этот период, в форме образа мира и моего мировоззрения, образовался гранитный фундамент моих сегодняшних действий. К тому, что во мне сформировалось тогда, мне потребовалось прибавить лишь немногое, а менять не пришлось ничего.

Адольф Гитлер, «Майн Кампф»

Глава 5

«ВЛАСТЬ ПОБЕДОНОСНОГО МЕЧА»

Необходимость была причиной того, что я годами говорил только о мире.

Адольф Гитлер, ноябрь 1938 года

Эта часть книги1, в которой сопоставляются основные представления и принципы мировоззрения Гитлера и его решения с момента официального заявления им о легальности2 своей деятельности, с формулировками в «Майн Кампф», убедительно демонстрирует, как необходимо было до 1933 года внимательно читать эту книгу, и регистрировать утверждения Гитлера не только в архивах. «Что будет делать Адольф Гитлер?», многозначительно спрашивало издательство «Эхер Ферлаг» уже на следующий день после «прихода Гитлера к власти», в рекламном анонсе книги «Майн Кампф», и в поучающем тоне