Читать книгу "На затравку. Моменты моей писательской жизни, после которых все изменилось - Чак Паланик"

А потом сеть «Бордерс» закрылась.

А потом Дейв умер от рака поджелудочной. Когда у тебя много любимых людей, то и теряешь многих.

Хочу сказать Маргарет Этвуд, что я продолжаю следить за историей LongPen и очень надеюсь, что когда-нибудь ваши вложения в эту систему себя оправдают. Пока ее используют главным образом для организации писательских встреч с заключенными.

Покойся с миром, Дэвид Шолль. Да пребудет одна из твоих многих, многих могил навеки в моей памяти.

Список для чтения: нон-фикшен

Предупрежден – значит вооружен.

Однажды меня попросили выступить на благотворительном ужине – прочитать со сцены рассказ «История одной любви». Я заметил, что некий хорошо одетый человек, сидящий за спонсорским столиком, очень уж громко смеется. Особенно его насмешила грустная шутка про рак. Я молча подивился такой реакции. Потом меня проводили к моему месту, и выяснилось, что я сижу рядом с этим самым человеком. Когда нам принесли салат, он начал рассказывать про свой перелет. Перед посадкой в Портленде он попросил у стюардессы бокал вина, и тут сидевшая рядом не в меру разговорчивая дама заявила, что тоже очень любит вино. Всю жизнь любила – и за ужином всегда выпивала хотя бы бокальчик. Но несколько месяцев назад ей пришлось отказаться от любимого напитка, потому что вино стало драть ей глотку. Вино, пиво, любые алкогольные напитки вызывают одну и ту же реакцию: сильнейшую боль в горле. И… она пришла к выводу, что Господь больше не хочет, чтобы она пила спиртное. Ну да, это ведь самая очевидная причина. Раз такова воля Господа – ничего не поделаешь. Плотоядно поглядывая на бокал моего собеседника, она сказала, что до сих пор скучает по вину.

Он говорил громко и был превосходным рассказчиком. У таких людей есть чему поучиться. Даже если сама история не представляет интереса, нарративные приемчики – проработка темпа и голоса – заслуживают внимания.

Выслушав рассказ болтливой соседки, этот человек осушил бокал и сообщил даме, что по профессии он онколог, причем специализируется на редких формах рака. Описанное явление – чувство жжения в горле при употреблении спиртных напитков – это то, что врачи называют «красным флагом». Ранний и верный признак лимфомы Ходжкина. Значит, сразу по прилете в Портленд женщине необходимо позвонить своему адвокату. Да, именно адвокату, а не врачу – поскольку жжение беспокоит ее очень давно, жить ей осталось буквально пару недель. Сейчас будет разумно написать завещание и отдать распоряжения насчет похорон.

После этого соседку словно подменили: болтать она перестала. Онколог дал ей визитку, и через пару дней ему позвонил врач этой дамы со словами: «Вы правы. Жить ей осталось недолго. Но черт побери, неужели нельзя было сообщить об этом как-то помягче?..»

Одна-единственная деталь может в корне изменить ваше восприятие мира. Отныне и до конца ваших дней первый глоток алкоголя будет сродни биопсии. Зато второй… второй глоток будет приносить такую радость, какую никогда прежде не приносил, ведь теперь вы знаете, что это – вкус здоровья.

С книгами так же. Да, они что-то ломают у нас в мозгу, но при этом позволяют по-новому взглянуть на то, что раньше воспринималось как данность.

Ли Уиттлси «Трагедии Йеллоустоунского парка» («Death in Yellowstone» by Lee Whittlesey)

Кит Аллан и Кейт Берридж «Запретные слова: табу и языковая цензура» («Forbidden Words: Taboo and the Censoring of Language» by Keith Allan and Kate Burridge)

Виктор Тэрнер «От ритуала до театра: игры всерьез» («From Ritual to Theater: The Human Seriousness of Play» by Victor Turner)

Линда Уильямс «Хардкор: власть, удовольствие и «Помешательство на откровенности»» («Hard Core: Power, Pleasure, and the «Frenzy of the Visible» by Linda Williams)

«Филологи против журналистов» под редакцией Чеда Харбаха («MFA vs. NYC» edited by Chad Harbach)

Гарри Брюс «Боязнь чистого листа: фобии и фетиши знаменитых писателей» («Page Fright: Foibles and Fetishes of Famous Writers» by Harry Bruce)

Льюис Хайд «Дар» («The Gift» by Lewis Hyde)

Марк Макгерл «Эра семинаров» («The Program Era» by Mark McGurl)

Арнольд ван Геннеп «Обряды перехода» («The Rites of Passage» by Arnold van Gennep)

Виктор Тэрнер «Ритуальный процесс: структура и антиструктура» («The Ritual Process: Structure and Anti-Structure» by Victor Turner)

Матиас Хаген Кениг «Суверенный аутсайдер» («The Sovereign Outsider: 19th Century American Literature, (Non-) Discursive Formation and Postanarchist Politics» by Mathias Hagen König)

Льюис Хайд «Миром правит трикстер» («Trickster Makes This World» by Lewis Hyde)

Еще одна открытка из тура

Время от времени я спрашиваю себя: «А не пора ли завязывать?» Вообще-то я стараюсь не читать рецензии. Ни хорошие, ни плохие. Берегу голову – не хватало мне еще всяких маний или депрессий. Однако кто-нибудь время от времени подбрасывает мне самые смачные – злобные или хвалебные – отзывы. Когда в «Салоне» вышла рецензия на мой «Дневник», я спросил себя: «А не пора ли завязывать?»

Всегда можно уйти в преподаватели. И благодаря родителям (серьезно, спасибо им огромное) я не вышел из профсоюза машиностроителей, когда увольнялся с завода «Фрейтлайнер тракс», где проработал тринадцать счастливых лет. В доказательство могу предъявить блестящую ламинированную карточку с моим именем. Писать – это круто, в детстве я и мечтать не мог о такой карьере. Но в жизни всякое бывает.

Бывает даже такое, что ни одному писателю не вообразить.

Издатель запретил мне рассказывать про случившееся в Сан-Диего. Ко мне даже приставили телохранителей, которые после каждой встречи с читателями провожали меня из магазина до машины.

Последние десять с лишним лет я пытаюсь разобраться в том, что произошло в Сан-Диего, и понять, чем я мог навлечь беду.

Видимо, я слишком широко распахнул душу. Подставился. Я написал, что дело было в Сан-Диего, но городишко назывался Эль-Кахон. Конечно, название ни о чем вам не говорит. Я приехал в книжный сразу после доктора Лауры Шлезингер (тогда она была очень популярна). Менеджер магазина без конца повторял: «Вы собрали больше народу, чем доктор Лаура». А она собрала восемьсот человек. И вот я стоял на сцене посреди большого книжного магазина, который находился в крупном торговом центре, а вокруг толпились люди. Чтобы обозреть всех, мне приходилось время от времени поворачиваться вокруг своей оси.

Не успел я сказать и пары слов, как увидел на краю толпы этих людей. Они двигались примерно на равном расстоянии друг от друга и несли высоко над головой большие плакатные щиты – ярко-розовые, светло-зеленые, светло-голубые. С какими-то надписями. Эти люди медленно вертелись, показывая толпе свои послания. Я не сразу разглядел, что там было написано, просто не успевал вовремя посмотреть на повернутый в мою сторону щит. В тот момент я не то зачитывал отрывок из романа, не то отвечал на вопросы – уже не вспомнить. Помню только, что в награду за интересные вопросы дарил людям тяжелые позолоченные короны, инкрустированные разноцветными стеклами. Несколько коробок с парой дюжин таких корон заранее доставили в магазин. У них была белая атласная подкладка, которую я подписал перманентным маркером. На мой взгляд, они выглядели просто обалденно.