Читать книгу "Институт - Стивен Кинг"

– Понимаю, понимаю. А это доктор Эванс, он у нас главный офтальмолог.

Он снова заревел, как осел, и Люк решил, что это какая-то профессиональная шутка.

Впрочем, доктор Эванс, невысокий мужчина с неопрятными усами, смеяться не стал. Даже не улыбнулся. И руки не подал.

– Значит, вы у нас новобранец, молодой человек. Добро пожаловать. Садитесь.

Люк сел. Сидеть в кресле гораздо приятнее, чем нагибаться над ним с откляченным задом. Кроме того, Люк примерно представлял, что сейчас будет – ему уже не раз проверяли глаза. В кино всякие гении-заучки носят очки с толстыми линзами, но у Люка было отличное зрение. Словом, он не особо нервничал, пока Хендрикс не подошел к нему с очередным шприцем – вот тогда сердце моментально ушло в пятки.

– Не волнуйся, это просто комарик. – Хендрикс опять заревел, обнажая крупные зубы. – Потерпи, ты же у нас солдат. Совсем как в армии!

– Ага. Новобранец, – сказал Люк.

– Верно! Замри и не дергайся.

Люк молча стерпел укол. И сразу начало происходить нечто странное. И страшное. Когда Присцилла склонилась над ним с пластырем, Люк стал задыхаться.

– Я не могу… – «Сглотнуть», – хотел сказать он, но не сумел: горло сдавило.

– Все нормально, – заверил его Хендрикс. – Сейчас пройдет. – Эти слова немного успокоили Люка, но второй врач уже подходил к нему с какой-то трубкой (видимо, чтобы вогнать ее ему в горло при необходимости). Хендрикс положил руку на плечо второго врача. – Подождем немного.

Люк в отчаянии уставился на них. Слюна текла по подбородку. Неужели это последние лица, которые он перед сме… Внезапно горло открылось. Люк с шумом втянул воздух.

– Вот видите? Все хорошо, – сказал Хендрикс. – Интубация не понадобится.

– Что… что вы со мной сделали?

– Ничего-ничего. Все отлично.

Доктор Эванс отдал пластиковую трубку Брэндону и подошел к Люку. Посветил фонариком ему в глаза, затем взял небольшую линейку и измерил расстояние между ними.

– Контактные линзы не носишь?

– Объясните мне, что это было! Я же не мог дышать! И глотать!

– Все в порядке, – сказал Эванс. – Глотаешь прекрасно. Цвет лица почти нормальный. Так ты носишь контактные линзы или нет?

– Не ношу, – ответил Люк.

– Молодец. Очень хорошо. Смотри прямо, пожалуйста.

Люк посмотрел на стену. Ощущение, будто он разучился дышать, бесследно исчезло. Брэндон опустил белый экран и приглушил свет.

– Смотри только прямо, в стороны нельзя, понял? – сказал Эванс. – Если посмотришь в сторону один раз, Брэндон тебя ударит. Если снова посмотришь в сторону, получишь удар током – очень болезненный, ясно?

– Да, – выдавил Люк. И проглотил слюну. Все было нормально, горло даже не болело, зато сердце колотилось как сумасшедшее. – Интересно, Американская медицинская ассоциация знает про ваши методы?

– А ну закрой рот! – рявкнул Брэндон.

Похоже, здесь нужно постоянно держать рот закрытым – это такая настройка по умолчанию для всех подопечных Института. Люк успокаивал себя: самое страшное позади, теперь только проверят зрение – и все. Остальные дети тоже через это проходили, и ничего. Главное, он может дышать и глотать. Сейчас покажут оптометрическую табличку, он все прочитает, и его отпустят.

– Смотрим только вперед, – ворковал под боком Эванс. – На экран и больше никуда.

Заиграла музыка – скрипки, что-то классическое. Наверное, для успокоения нервов, решил Люк.

– Присс, включай проектор, – скомандовал Эванс.

Вместо оптометрической таблицы на экране появился голубой кружок. Он слегка пульсировал. Внизу появился такой же красный кружок, и Люк сразу вспомнил ЭАЛа («Извини, Дейв»). Затем возник зеленый кружок. Красный и зеленый сперва пульсировали в такт голубому, затем каждый начал вспыхивать и гаснуть в своем ритме. Стали появляться новые кружки, сначала по одному, потом по два, потом целыми дюжинами. Вскоре экран был испещрен сотнями мигающих разноцветных пятен.

– На экран, – приговаривал Эванс, – смотрим на экра-а-ан. Больше никуда.

– Типа, раз я не вижу точки сам, вы мне их показываете на экране? Такая стимуляция, да? Какой в этом…

– Закрой рот, – на сей раз команду дала Присцилла.

Пятна начали кружить по экрану: одни гонялись за другими, третьи двигались по спирали, четвертые сбивались в стайки или формировали круги, которые расширялись, сужались и находили друг на друга. Скрипки заиграли быстрее, легкая классическая мелодия сменилась чем-то вроде хоудауна. Точки на экране теперь не просто двигались, они превратились в эдакий рекламный щит на Таймс-сквер, у которого сперва случилось короткое замыкание, а потом – нервный срыв. Люк боялся, что сейчас нервный срыв будет и у него. Он вспомнил, как Гарри Кросса вырвало на сетку-рабицу; похоже, он и сам скоро блеванет, если эти точки не выключат, а блевать ему не хотелось, ведь все попадет на колени…

Брэндон отвесил ему крепкую затрещину. Звук был такой, словно где-то рядом и одновременно вдалеке разорвались петарды.

– Смотри на экран, дружок.

Что-то теплое потекло по его верхней губе. Сукин сын разбил мне нос, подумал Люк. Почему-то это больше не имело значения. Кружащие на экране точки захватывали мозг, точно какой-нибудь энцефалит или менингит. Какой-то «-ит», в общем.

– Ладно, Присс, вырубай, – скомандовал Эванс.

Видимо, та его не услышала: точки не исчезли. Они начали расти и тут же съеживаться обратно, потом увеличиваться еще сильней и снова опадать: вжу-ух и фьюить, вжу-у-ух и фьюить. Пятна стали трехмерными, соскочили с экрана и полетели к нему, вперед, и в стороны, и…

Кажется, Брэндон что-то говорит про Присциллу, но это только кажется, да? И еще кто-то кричит… Да? Уж не он ли сам?

– Молодец, Люк, ты умница, все отлично, – доносился откуда-то издалека монотонный голос Эванса, с какого-то дрона в стратосфере или на обратной стороне Луны.

Опять цветные точки. На стенах, на потолке, вокруг, внутри… За несколько секунд до того, как отключиться, Люк понял, что они вытесняют его мозг. Он увидел собственные руки: они взлетели в воздух, и точки задрожали и запрыгали на коже. Еще он почувствовал, как бьется и выгибается в кресле.

Он попытался сказать: У меня припадок, вы меня убиваете! – однако изо рта вырвалось только какое-то жалкое бульканье. Внезапно точки исчезли, и Люк полетел с кресла вниз, в темноту, чувствуя невероятное облегчение. Боже, какое облегчение!

14

В сознание его вернули пощечины – не сильные (кровь из носа от таких точно бы не пошла, если это вообще случилось, а не примерещилось), но и не сказать чтобы ласковые. Люк открыл глаза и обнаружил, что лежит на полу в какой-то незнакомой комнате. Рядом, опустившись на одно колено, сидела Присцилла. Она и шлепала его по лицу. Неподалеку стояли врачи – Хендрикс и Эванс, первый по-прежнему с айпадом, второй – с планшетом.