Читать книгу "Зимняя война. Дороги чужого севера - Александр Тамоников"

В лесу было тихо и как-то торжественно. Уже светало. Снег лежал на пушистых лапах. Лес был смешанный — сосны, ели. Он не был сплошным массивом, в нем хватало полян и прогалин. «Кукушек» едва не проворонили. Группа лейтенанта Голубева вырвалась вперед — и залегла, обнаружив припорошенные следы от снегоступов. Рядовой Коротков, избороздивший на лыжах весь родной Дальний Восток, обследовал отпечатки и сделал вывод, что шли двое. А также вычислил примерное место их залегания. Люди Голубева отползли назад, застыли в ожидании, а вперед пошло отделение со снайперами. Слева от этого места проходила лесная дорога, ее и держали стрелки под наблюдением, прячась за ветками. Малые силы неприятеля они могли остановить самостоятельно, а что похуже — послать бойца на базу. Стало быть, база неподалеку…

— Логинов, Панчехин, обойти их справа, прояснить обстановку по курсу, — приказал Никита. — Да без шума, невидимками…

Двое стали отползать, пробежали, пригнувшись, по тылам залегших разведчиков, растворились в гуще молодого ельника. Снова стояла подозрительная тишина. По сигналу заскользили между деревьями силуэты в зимних маскхалатах. Никита первым добрался до подстреленных финнов, перевернул тела и убедился, что с ними все кончено. Первому пуля попала в сердце, второму размозжила височную кость. Это были молодые еще мужчины, лет по тридцать, светловолосые, похожие на капусту в своих многослойных одеждах. У первого пуля разорвала маскхалат, ватную телогрейку, виднелся свитер домашней вязки с затейливым узором. Подтянулся Карабаш, за ним еще пара бойцов. Убитая пара прибыла на снегоступах (чтобы не связываться с громоздкими лыжами) — их закопали под елкой. Разведчики задрали головы. В переплетениях ветвей виднелся вещмешок с провизией и запасными патронами — он зацепился лямкой за ветку.

— Вроде не обезьяны, а ведь как-то ухитряются вить себе гнезда и сидеть на ветках сутками, — озадаченно прошептал Ветренко. — Я бы так не смог, не птичка же…

— Получил бы приказ — сидел бы как миленький, — хмыкнул Никита. — И опыт бы пришел, и птичкой бы стал…

Чего не сделаешь, если Родина прикажет… Он махнул рукой, и светлые пятна, сливающиеся со снегом, устремились дальше. Сорок метров на север, и команда «залечь» пошла по цепи. Разведчики зарылись в снег, терпеливо ждали. Горький опыт уже имелся. Лучше лишний раз проявить осторожность, чем всем дружно очнуться на том свете. Скопления ельника остались по бокам, впереди был косогор, увенчанный приземистыми соснами. Не внушал доверия Никите этот бугорок, с которого можно контролировать изрядный кусок леса… Справа из мрака пространства выскользнули двое на лыжах, присели, вытряхнулись из креплений и поползли к своим.

— Товарищ лейтенант, опасность… — зашипел подползший первым Логинов — студент-недоучка технического вуза, кандидат в мастера спорта по лыжным гонкам. — Это хорошо, что вы остановились… За косогором овраг, там трое — похоже, пост… Мы с Панчехиным справа зашли, он наверху остался, а я вниз спустился… и чуть не напоролся на них, еле выбрался. Один периодически вылезает, смотрит вокруг, потом возвращается обратно… Они таблетку жгут на штуковине вроде примуса, руки греют, воду для чая. Вот же гады, во всем удобства им подавай… Я один бы не справился, товарищ старший лейтенант, и с Панчехиным бы не справились — кто-то успел бы пальнуть…

— Все правильно, Логинов, показывай дорогу. Карабаш, пойдешь с нами. Можно к ним подобраться?

— Можно, товарищ старший лейтенант. Скат оврага неровный, можем подойти… Но делать их надо быстро, и чтобы в кучке сидели…

Лыжи пришлось оставить. Иногда Никита жалел, что не взял снегоступы — те легче и не столь громоздки. Но тоже как сказать — у снегоступов концы не загнуты, будешь постоянно спотыкаться, и снег к ним липнет, словно это снежная баба какая-то… Часть пути они ползли, а когда молодые сосны заслонили косогор, пошли согнувшись, по очереди сползли в лощину. Скат был крутой и изобиловал выступами. Кривые ветки торчали из-под снега. Встать здесь было невозможно — сразу провалишься. Приходилось ползти, чтобы уменьшить давление на снег. Никита обернулся. Трое слезли в лощину за ним и тихо ползли следом. Карабаш уже стиснул нож, глаза плотоядно поблескивали. Соскучился по нормальной боевой работе? Передвигаться склоном было невозможно — глыба земли, облепленная снегом, зависла, как гигантская опухоль. Бойцы подползли, скопились за выступом, а Никита подался вбок, съехал в падь и затаился за растопыренными ветками. У финских дозорных все было хорошо, они вели беззаботный образ жизни. Пятачок посреди пади был расчищен от снега, из ямки в земле струился голубоватый дымок. Двое на подстилках сидели у миниатюрного костра, приглушенно говорили. Речь была не финская — какая-то ломаная, картавая, возможно, датская или норвежская. С косогора на «пятой точке» съехал третий — провел осмотр местности, присоединился к товарищам. Дозорные что-то жевали — слышался хруст.

— Жуйте, сволочи, жуйте, — процедил подползший Карабаш, — сейчас удобрения из вас делать будем…

Укрытий на дне оврага хватало — камни, ершистый кустарник.

— Как отвернутся, — прошептал Никита, — ползем до расчищенного участка — сколько здесь, метра четыре? Потом налетаем и… что ты там говорил про удобрения?..

Солдаты приглушенно засмеялись. Потом один из них повернул голову — взгляд заскользил по кронам деревьев. Снова увлеклись беседой. Дымок над примусом стал расплываться, шипело сухое горючее. Солдат подтянул к себе вещмешок, стал рыться в нем. А невнятные «снежные» бугорки подбирались все ближе…

Процесс ликвидации занял не больше пятнадцати секунд. Накинулись втроем — Мечников, Карабаш, Логинов. Тот, что рылся в вещмешке, успел отпрянуть, но это не спасло. Удар прикладом обрушился под каску, в основание шеи. Он словно подавился, а прийти в себя уже не смог — сильные пальцы сжали горло. Боль плеснула из глаз, а в следующий миг они помутнели, движения сделались судорожными. Логинов боролся со своим, оба пыхтели, вражеский солдат тужился, багровел, разведчику не хватало сил его удушить. Карабаш бил ножом перепуганного блондина. С того слетела каска, жесткие светлые волосы торчали дыбом. Карабаш наносил удары в грудь — один за другим, выдергивал нож из тела, снова бил. Солдат хватался за его руку, пена вытекала изо рта, потом прекратил сопротивляться, раскинул руки, тяжело задышал. Удар в сердце стал последним. Бедолагу выгнуло, потом швырнуло обратно.

— И какого ты тут возишься? — прошипел Карабаш Логинову, переваливаясь через умирающего. Он оттащил за шиворот его «соперника», погрузил лезвие в бок, потом еще раз и отшвырнул очередного покойника. Разведчики тяжело дышали, смотрели друг на друга, нервно ухмылялись.

— Надо было живым брать, — выдавил из себя Логинов, — пусть бы рассказал, где тут база…

— Неважно, яблоки от лошади недалеко падают… — затрясся в припадке беззвучного смеха Семен. — Не дури, Логинов, база рядом, по следам найдем, они же не на крыльях сюда прилетели…

Мечников вскарабкался на косогор, махнул рукой. Сигнал увидели и заскользили между деревьями, кто-то на лыжах, другие уже «спешились». Красноармейцы съехали в овраг, вскарабкались на противоположный склон. Самые выносливые затащили пулеметы, объемистые подсумки с дисками. Часть разведчиков пошла в обход по заранее оговоренному плану.