Читать книгу "Зимняя война. Дороги чужого севера - Александр Тамоников"

Никита вертелся на жестком топчане. Потрескивала печка. Иногда поднимался кто-нибудь из лейтенантов, подбрасывал дрова, снова ложился. За окном крепчал мороз, и избушка без растопки быстро остывала.

— Товарищ старший лейтенант, вы спите? — подал голос Голубев.

— Пытаюсь.

— Вы женаты?

— Нет.

— Но планы есть?

— Планов — громадье… — Образ Лизы сразу всплыл перед глазами, и на душе потеплело. — Война закончится — сразу в загс, тут двух мнений быть не может…

— Рискну предположить, — засмеялся Скорин, — что время в госпитале вы даром не теряли и что-то там подхватили. Это ведь оттуда такие планы, верно?

— Тебе бы в уголовном розыске работать, Скорин, — хмыкнул Никита. — Выявлять агентов мировой контрреволюции и прочую блатную шелупонь.

— Так я и собирался, — признался взводный, — передумал в последний момент — вместо школы милиции в офицерское училище пошел.

— Сам-то женат?

— А то, — с гордостью признался Скорин. — Из-за Светки и пошел в училище, уж больно ей военные нравились. А как окончил, свадьбу сыграли. Грешно, конечно, но она уже на шестом месяце была — живот из-под свадебного платья вываливался.

— Поспешишь — людей насмешишь, — глубокомысленно заметил Голубев.

— А сам-то как, Константин? — спросил Никита.

— Да никак, — неохотно отозвался Голубев. — Холостякую, с мамой живу на Фонтанке. Чуть свободный день, увольнение или еще что — сразу туда. Она еще бодрячок, 53 года, только смерть отца сильно подкосила… — Он немного замялся, потом добавил: — В 37-м он умер, начальником цеха был на Кировском заводе. Новое руководство пришло, проверки, разборы на партсобраниях, а тут еще план, который никто не отменял. Работал сутками, спал по четыре часа, вот сердце и не выдержало… Есть у меня романтическая связь с одной не очень легкомысленной особой, — как-то витиевато изрек лейтенант, — но пока не спешу обзаводиться семьей. Только после войны, иначе нельзя, убить же могут. А если еще и дети, не дай бог?

— Ты сейчас на что намекаешь? — насторожился Скорин.

— Сам знаешь, на что, — буркнул Голубев, — не впервые дискутируем. Война маячила, а ты семьей обзавелся, да еще и ребеночка сострогал. У меня другие представления. Вот прижмем к ногтю Финляндию, начнется мирная жизнь, тогда и подумаем.

— Считаешь, другой войны не будет? — спросил Мечников.

— Другой войны? А с кем воевать? Нам чужих земель не надо. А к нам кто в своем уме придет? Дурных нема, как говорится. Знают же капиталисты, что Россия в обозримой истории ни одной войны не проиграла — особенно те, что на своей земле вела, вот и с финнами расправилась, можно сказать, играючи.

«Играючи — это точно, — подумал Никита, — не одна сотня тысяч из рядов выбыла, кто их вернет? Да и не сказать, что воюем на своей земле…»

Он закруглил беседу, приказал всем спать. Но через час нарисовались гости. Голубев проснулся от стука и побрел открывать, выражаясь при этом весьма неакадемично. На миг почудились знакомые голоса, хотя с чего бы? Сновидение навеяло?

— Товарищ старший лейтенант, там к вам, — вернувшись в комнату, доложил он. — Три таких орла — и драть их некому, что в такое время шастают…

Никита спрыгнул с лежанки, заспешил в сени, прихватив керосиновую лампу. Еще бы не орлы! Сумели парни выжить за нелегкие десять дней. Он смеялся, хлопал их по плечам. Все трое — Иванченко, Латкин, Карабаш, на плечах пожульканные полушубки, за плечами упитанные вещмешки — все свое носили с собой.

— Здравия желаем, товарищ старший лейтенант! — приветствовал его Карабаш. — Надеемся, что разбудили?

Все трое засмеялись.

— Вы почему так быстро, парни? — не мог поверить Никита. — Прямо мановение волшебной палочки какое-то…

— Никакого волшебства, товарищ старший лейтенант, — усмехнулся Латкин. — Двадцатый век на дворе — есть такая штука под названием «телефон».

— А еще есть штука под названием «самолет», — добавил Иванченко.

— Вас что, на парашюте выбросили? — засмеялся Никита.

— Вы скажете… — поежился Латкин. — На земле-то холодно, а что в небе… Кукурузник шел из Кексгольма в штаб 7-й армии — вез штабных офицеров. Ну и нас в него определили. Попутный груз, так сказать. Не штабные офицеры — попутный груз, а мы… Это был большой «кукурузник», — зачем-то добавил он. — А сюда полуторка шла — в кузове тряслись…

— Замерзли?

— Отогрелись уже, — заверил Карабаш. — При штабе полка палатка с буржуйкой, сжалились добрые люди, отогрели, накормили, объяснили, где вас искать.

— Нам отделенных командиров дали, — похвастался Иванченко, — в смысле мне и Анатолию. А Семен теперь — целый младший комвзвода. Из госпиталя выписывались — бумаги пришли…

— Отлично! — оценил Мечников. — Будете командирами отделений, а то эти должности у меня рядовые замещают. Проходите, парни. Кроватей лишних, правда, нет, зато печка в полном порядке.

— Под дверью положите? — засмеялся Латкин. — Спасибо, товарищ старший лейтенант, нам уже выделили койко-места. Поспим немного, не возражаете?

— Сбор в три часа ночи, — огорошил Никита, — по полной форме и с оружием. Не забудьте получить лыжи и смазать их жиром. Я еще должен представить вас личному составу.

— Ничего себе, — озадачился Карабаш. — Прямо вот так — с корабля на бал?

— Кукушка, кукушка, сколько мне жить… — Карабаш не успел договорить. Рядовой Беседин, залегший за деревом, произвел выстрел из снайперской винтовки с глушителем. И прицел, и глушитель, да и сама винтовка были обернуты светло-серой мешковиной. Свой первый глушитель для нагана инженеры братья Митины изобрели еще в 29-м году. Вариант для установки на винтовку Мосина стали разрабатывать в начале 30-х. Последний вариант был самый удачный — по крайней мере, после использования не возникало желания прочистить ухо. Затряслись ветки развесистой ели, дрожь пошла по дереву. Свившая гнездо «кукушка» рухнула не сразу, билась о ветки, цеплялась маскхалатом. Потом свалилась в снег, осталась лежать — вполне упитанная такая «кукушка».

Послышался отдаленный вскрик, завозилось что-то на соседнем дереве. Лежащий за пригорком рядовой Ветренко — выходец из Юзовки, бывший шахтер, с блеском отучившийся в армии на курсах снайперов — произвел выстрел из своей винтовки. История повторилась. Дрожь пошла по разлапистой ели — тело падало не быстро, тормозили ветки. Вблизи земли подбитый господин зацепился за что-то ногой, повис вниз головой. Но долго в таком положении не продержался — ветка сломалась, и финский снайпер рухнул на землю — теперь уже точно мертвый.

— Разорили кукушкино гнездо, — сдавленно хихикнул рядовой Юдин. — Вперед, товарищ старший лейтенант?

— Всем лежать, — прошептал Мечников. — Передать по цепи — вперед только по сигналу.