Читать книгу "Блокада. Книга 1. Охота на монстра - Кирилл Бенедиктов"

Абакумов не очень хорошо представлял себе, что такое «анахорет», но возражать не стал — в кабинете начальника 13-го отдела он действительно чувствовал себя неуютно.

— Скажите, Максим Александрович, вам знаком такой персонаж — Гурджиев Георгий Иванович?

Руднев совсем не удивился.

— Конечно, знаком. Довольно известный был эзотерик до революции. У него был кружок в Тифлисе, потом в Москве. Он изучал суфизм, это такое мистическое направление в исламе. А почему он вас заинтересовал?

Пришлось вновь излагать историю о Семи башнях Сатаны и о загадочных предметах, дающих своим владельцам необыкновенные способности. Абакумов заметил, что рассказывая ее в третий раз, он уже не чувствует себя таким идиотом, как в памятном разговоре с наркомом.

— Мы не можем быть уверены в том, что все это — правда, — сказал он, словно оправдываясь. — Уж очень похоже на сказку. Но, по словам Гурджиева, один из самых важных предметов — орел — находился на территории нашей страны в течение нескольких лет после революции. И это дает нам слабую зацепку. Если бы удалось размотать этот клубочек, мы, возможно, сумели бы определить, действительно ли этот орел такой волшебный. Ну, или хотя бы найти свидетелей, которые его видели.

Руднев сплел тонкие нервные пальцы («он должен хорошо играть на рояле», — подумал Абакумов) и оперся подбородком на сомкнутые ладони.

— Орел? Волшебные предметы? — в голосе его звучало сомнение. — Должен вам сказать, Виктор Семенович, я не очень-то верю в магические артефакты. Вся магия находится внутри человека, а не вовне. Возьмите хотя бы эти милые безделушки, — он махнул рукой на запертые в стеклянных шкафах экспонаты. — Там, откуда я их привез, они считаются вместилищем колдовской силы, но без веры в их могущество это просто музейный хлам. Именно поэтому наш отдел не занимается поиском наследия древних цивилизаций, как фашистское «Аненербе», а имеет дело с живыми людьми, пусть и отмеченными сатанинской печатью. Так что вся эта история с орлом представляется мне несколько сомнительной…

— Да? — Абакумов неожиданно почувствовал себя разочарованным. За последние несколько дней он как-то свыкся с мыслью о том, что за мистической чушью, которую наплел Мушкетеру Гурджиев, скрывается какое-то рациональное зерно. — Значит, вы считаете, что Гурджиев водит нас за нос?

— Я бы не стал этого исключать, — проговорил Руднев задумчиво. — Но вы правы, сообщение о том, что орел находился в Советском Союзе, заслуживает проверки. Сейчас подумаем, как это лучше сделать…

Он расцепил пальцы и приставил их к вискам, словно пытаясь собрать разбегающиеся мысли.

— Всякими таинственными предметами в ГПУ обожал заниматься Глеб Бокий. Слышали о таком?

Абакумов осторожно кивнул.

— Он был вычищен из рядов НКВД, как враг народа, — на всякий случай напомнил он.

— Да, в тридцать седьмом. Но до этого успел накопать массу всего интересного. Если орел существует, и если он действительно находился у нас в стране, Бокий просто обязан был им заниматься. Конечно, его самого уже не спросишь… Но после него остался большой архив, и туда стоило бы заглянуть.

— Вы могли бы это сделать, Максим Александрович?

— Думаю, да. Но имейте в виду — архив очень велик, после расстрела Бокия его никто не разбирал, так что вряд ли я смогу найти ответ на интересующий вас вопрос быстро.

— Конечно, — сказал Абакумов, с облегчением выбираясь из кресла. Атмосфера в кабинете Руднева действовала ему на нервы. — Хочу только, чтобы вы знали — в результатах этого расследования заинтересован сам Иосиф Виссарионович…

… Руднев позвонил ему через два дня, поздно ночью.

— Можете меня поздравить, Виктор Семенович, — голос его звучал возбужденно. — Я обнаружил в архиве информацию по вашей птице. Все гораздо сложнее и опаснее, чем кажется на первый взгляд. Впрочем, об этом не по телефону… Главное, что теперь я совершенно уверен — то, о чем рассказал вам Гурджиев — не фантазия и не сказка. Орел действительно существует.

После звонка начальника 13-го отдела Абакумов заснуть уже не смог; до пяти утра слонялся по квартире, пил крепчайший чай с сахаром и лимоном, в пять принял душ и, завернувшись в пушистое иранское полотенце, присел к письменному столу.

Совершенно секретно!

Народному Комиссару Обороны товарищу СТАЛИНУ

Информация о существовании предмета «Орел» подтверждается.

Учитывая важность этого предмета для фашистской Германии и лично Адольфа Гитлера, предлагаю сформировать специальную диверсионную группу для проникновения на территорию одной из ставок Гитлера для изъятия предмета «Орел» и передачи его в распоряжение руководства Советского Союза.

Комиссар госбезопасности 3-го ранга,

Абакумов

Глава двенадцатая. Катюша

Каменск-Уральский, июнь 1942

1

Капитан Шибанов никогда прежде не был на Урале. Он думал, что Урал — это высокие горы и непроходимые леса, бурные реки и самоцветные шахты. В общем, сказки Бажова.

Но под крылом самолета скользили изумрудные поля и холмы, нарядные березовые рощи и небесно-голубые озера. Никаких гор капитан Шибанов не видел. Город с высоты выглядел, как большая серо-черная клякса, посаженная на зеленую страницу.

Самолет легко ударился колесами о бетон и покатился по взлетно-посадочной полосе.

— Прибыли, товарищ капитан, — пояснил зачем-то пилот.

Шибанов вылез из кресла, одернул гимнастерку. Багажа у него с собою не было — задерживаться в Каменск-Уральском капитан не собирался.

— До двадцати ноль-ноль отдыхай, — сказал он пилоту. — Потом — в боевой готовности. Можем вылететь обратно в любой момент. Ясно?

— Так точно, товарищ капитан! — браво ответил пилот. Звали его Коля. Невысокий, ладный, с аккуратно подстриженными усиками, он напоминал Шибанову шкодливого, но осторожного кота. Капитан не сомневался, что полученные двенадцать часов увольнительной Коля использует с толком — скорее всего, познакомится на улице с симпатичной девушкой, наплетет ей с три короба про боевые вылеты за линию фронта, покажет шрам от прошедшей по касательной немецкой пули, пожалуется на одиночество, расскажет, как, пронзая черное ночное небо, мечтает он о том, чтобы на земле ждала его любимая и единственная…

А вечером девушка, поверившая в то, что стала любимой и единственной, придет провожать его на аэродром. На летное поле, ее, само собой, не пустят, и дурочка будет стоять у КПП, вытирая платочком красивые заплаканные глаза. Капитан Шибанов летал с Колей уже второй год, и девушек таких перевидал не один десяток.

— Вот еще что, — спохватился Шибанов, — раздобудь еды на вечер, да не сухпай, а что-нибудь из столовой комсостава — ну, там, суп в судке, мясо вареное, пюре…