Читать книгу "Искусство провокации. Как толкали на преступления, пьянствовали и оправдывали разврат в Британии эпохи Возрождения - Рут Гудман"

Ричард Чейни в это время отправился домой к местному констеблю и запросил официальной помощи в аресте людей, которые напали на «его друга» Эдвардса. Впрочем, до того как официальные лица успели вмешаться, Генри Янг, Вильям Гарленд и Томас Брюэр появились на Хай-стрит, вооруженные мечами, щитами и кинжалами. После обмена словами (свидетельские показания о том, кто, что и когда говорил, разнятся) мечи были извлечены из ножен. На улице оказалось пять человек с обнаженными мечами. Один из свидетелей, Джон Холтер, вбежал в дом и схватил дубину, надеясь разнять дерущихся, но к тому времени, как он вышел обратно на улицу, все было кончено. Томас Ботчер был мертв, его нос был отрезан, а в плече у него была глубокая колотая рана «7 дюймов в глубину и 1½ дюйма в ширину».

Итак, подсчитаем количество задействованного в этой вспышке насилия оружия: пять (а может быть и шесть) мечей, три кинжала, три щита, лук со стрелами, дубина и «бита для соколиной охоты». Кинжалы описываются как часть повседневного костюма, а остальное оружие довольно быстро нашлось в домашней обстановке. Если Генри Янг и остальные не солгали, сказав, что достали мечи и щиты из дома, в котором прятались, возможно, в этом доме хранились запасы для ополчения, а не просто личная коллекция оружия. Наличие трех мечей и щитов в одном доме указывает на то, что в доме либо живет большая дворянская семья с несколькими мужчинами, носящими оружие, которые держали это оружие вместе с одеждой и другим имуществом, либо был небольшой арсенал, содержимое которого владелец обязан был по закону предоставлять для военных учений.

В церкви Святой Марии в Мендлсхэме находится лучший и наиболее полно сохранившийся приходской арсенал в Великобритании – его столетиями содержали в небольшой комнате над северной папертью. Доспехи и оружие принадлежат нескольким разным эпохам, да и в качестве разнятся, тем не менее это отличное отражение политики Тюдоров и Стюартов по хранению оружия местными властями. Когда в 1570-х годах были изданы первые указы по хранению оружия в приходах, городам и деревням пришлось собирать на это деньги и искать поставщиков. Из шкафов повытаскивали самое разное старинное оружие, чтобы исполнить приказ. Оружейники, должно быть, пережили настоящий бум профессии, а местные кузнецы старались получить как можно больше государственных заказов. В рассказах о военных учениях 1570–80-х годов мы видим невероятное разнообразие оружия, по большей части – древнего.

Шло время; одни предметы экипировки ломались или терялись, и благодаря периодическим вспышкам активности появлялись новые. Из-за роста напряжения в стране в 1620–30-х годах началось лихорадочное перевооружение и обновление запасов, но люди на всякий случай сохраняли и старое оружие. В то же время оружие постепенно «сбегало» за пределы приходских арсеналов в личное владение граждан. Ну и конечно, нельзя забывать о людях, от которых закон требовал иметь в собственности оружие и доспехи – одним из таких был Джон Рейли, после смерти которого в 1589 году была составлена опись имущества. Он был производителем сальных свечей из маленького городка Нью-Вудсток в Оксфордшире. Все необходимое оборудование для производства свечей из овечьего жира находилось в «мастерских», пристроенных к его комфортабельному, но скромному трехкомнатному дому. В главной комнате, холле, стояло немало деревянной мебели, но на стенах, помимо гобеленов, висели «алебарда, топорик (“bill”) и сабля (“hanger”)». Вот смотрите: самый обычный производитель дешевых свечей, а у него дома две единицы рубящего оружия (алебарда и топорик) и одна – колюще-режущего (сабля).

Оружие часто упоминается во многих завещаниях и описях имущества: обычно оно принадлежит именно тем людям, которые по закону обязаны посещать военные учения. Француз Стефан Перлен отметил еще в 1558 году, что «слуги носят заостренные щиты, даже слуги епископов и прелатов, а многие мужчины регулярно упражняются с луком. Крестьяне, возделывая землю, оставляют свои щиты и мечи, а иногда – луки на краю поля; в общем, в этой стране вооружены все». Через двадцать лет Рафаэль Холинсхед говорит примерно о том же самом: «Вы очень редко увидите моего соотечественника старше восемнадцати – двадцати лет, который не носит на боку или за спиной хотя бы кинжала». Попытки модернизировать английскую военную организацию и ее практики незадолго до нападения Непобедимой армады, а затем – перед Гражданской войной, просто опирались на эту традицию, вводя в обращение новые виды оружия.

Холинсхед также говорит и о еще одной причине вооружиться: «Никто не пускался в путь по большой дороге без меча или иного оружия, кроме священника». На дорогах прятались разбойники и «легконогие» (разбойники без лошадей). Правоохранительная деятельность была довольно-таки обрывочной – она опиралась на местных констеблей, работа которых не оплачивалась, а жертва преступления сама должна была доставить преступника в руки правосудия. Порядок и покой в центре населенного пункта обеспечивался постоянным присутствием людей, но вот в более тихих местах вы могли рассчитывать лишь на самих себя. На большой дороге люди чувствовали себя уязвимыми, так что принимали меры предосторожности. Они путешествовали группами и имели при себе оружие. Если у вас нет денег на меч, берите с собой хотя бы посох. Посох – это что-то вроде алебарды, только без лезвия: не какая-нибудь хрупкая палка для ходьбы, а шест из твердого дерева длиной больше двух метров. Ах, да, нижняя часть еще обычно обшивалась железом. Помните, как Вильям Новис уложил Генри Эмери всего одним ударом посоха? Посох обеспечивал определенную защиту, даже если им просто размахивал неумелый новичок, но несколько приемов и немного практики могли принести немало пользы.

Если вам нравилось щеголять авторитетом или, может быть, даже запугивать прохожих, вот отличная возможность. В сельской местности многие мужчины даже в повседневной жизни ходили с посохами, готовые к драке. Драка между нашим воинственным хирургом и портным началась с кулаков и кинжала, но те, кто вмешался позже (Новис и Эмери), явились на место преступления с посохами, и оба они были готовы их применить.

Путешественник с посохом. Посох применялся и в качестве опоры для ходьбы, и как оружие в случае нападения разбойников или «легконогих»

Готовясь к драке, вы меняли хват: одна рука (правая, если вы правша) ладонью вверх держала посох по центру, а другая – посередине между этой рукой и концом посоха, ладонью вниз. Таким образом, вы получали два ударных конца: короткий и длинный. Сильной рукой вы контролировали движение длинной части шеста, чтобы нанести максимально сильный удар, а работа слабой руки была легче: она контролировала движение короткой части, готовая нанести удар железным концом на близком расстоянии. Базовая позиция была такой: вы держали посох наискосок, короткий конец – в левой руке примерно на уровне левого бедра, а длинный конец – в правой руке на уровне груди, примерно в футе или полутора от себя. Если вы держите посох наизготовку, противнику очень трудно преодолеть вашу оборону. Кроме всего прочего, вы могли двигать посох туда-сюда в руках, чтобы удлинить или укоротить длинный конец или резко ткнуть противника. Еще одно соображение, о котором нужно помнить при драке на посохах: у него нет «правильной» и «неправильной» стороны в отличие от меча, у которого одна сторона острая, а другая тупая. Соответственно, вы можете использовать круговые и крученые удары, а не только прямые.